Я - жена злодея?! Требую развод! (СИ)

— Денис!
— Эй .Дэнчик, вставай, на пары опоздаем! Сегодня у Крючкова лекция, не придем — отрабатывать заманаемся!
Слова я разбирал, хоть звучали они непривычно. Грудь болела, едва удавалось сделать вдох, и голова раскалывалась так, будто я на спор выпил три бутылки дешевой крепкой медовухи.
Кто-то слева смачно выругался, на пол упало что-то тяжелое. Потом меня затормошили за плечо и пришлось открывать глаза. белый потолок с желтыми разводами и трещинами оказался гораздо ближе, чем я ожидал. Повернувшись, понял, что лежу на втором ярусе узкой кровати, а по маленькой комнатке, где и одному-то не развернуться, носятся два парня: один низенький и сгорбленный рыжий очкарик, второй — огромный кудрявый блондин с мягкими, женскими чертами лица, который занимал большую часть комнаты.
— О, проснулся наконец-то! Нечего было вчера выпендриваться. Бутылку коньяка залпом — это ж надо! — прогудел блондин мощным басом.
Мне оставалось лишь пожать плечами.
Стукнувшись головой о потолок, с кровати кое-как слез. Боль в груди постепенно отступала, но рубашку и штаны я натягивал, стараясь не делать резких движений. Судя по ощущениям, у паренька, который так вовремя умер и любезно предоставил свое тело, случился сердечный приступ, но из-за интоксикации он этого даже не понял, скончался во сне.
Времени не оставалось, и я успел лишь вскользь глянуть на свое новое вместилище: голубоглазый брюнет с простецким, деревенским лицом. Высокий, широкоплечий, но ссутуленный так сильно, что кажется совсем больным. Темные пряди длинной челки падают на лицо, и по дороге из комнаты по длинному коридору общежития пришлось заскочить в местную умывальню, и смочить немного длинные патлы, чтобы не лезли в лицо.
Освоился я довольно быстро. За первую неделю выяснил, что мой реципиент — студент биологического факультета, родители погибли в аварии и поступил он по льготной программе. Учился на тройки, особо ничем не увлекался, по выходным напивался в баре с друзьями и, похоже, страдал проблемами с сердцем.
Направление учебы подвернулось мне крайне удачно, стипендия помогала не умереть с голоду, и я быстро наверстал учебную программу, а заодно записался в спортзал: ходить сутулым мне решительно не нравилось.
Сообразив, что и к чему в учебе, углубился в генную инженерию и изучение строения мозга — в этих двух темах, как мне казалось, я мог бы отыскать ответ на свой вопрос. Но чем дольше углублялся в теорию, тем отчетливее понимал, что провернуть нечто подобное в моем мире и хотя бы ослабить действие демонической крови, возможным не представляется. Раньше я полагал, что дело можно решить переливанием крови, но хорошо, что не успел попробовать: выяснилось, что кровь неподходящего типа могла меня убить.
Даже с учетом магических возможностей изменить тело настолько сильно, чтобы оно начало функционировать иначе, оказалось невозможно. К тому же теперь я не был уверен, что тело графа Даркрайса изнутри выглядит также, как тело любого другого человека. Возможно, генные эксперименты нарушили бы работу внутренних органов.
В общем, к окончанию учебы, получая на руки бесполезный диплом, я уже полностью убедился в том, что зря потратил время: найти избавления от своей проблемы так и не смог. На эксперименты в моем мире мне потребовались бы долгие годы и главное — десятки подопытных, таких же как я — полудемонов, но таким материалом я не располагал.
Преподаватели дружным хором предлагали продолжить обучение, прочили мне славу чуть ли не величайшего ума столетия и еще какие-то награды, но научная карьера в маленьком городке и яйца выеденного не стоила, так что я отказался.
Устроился тренером в какой-то вонючий фитнесс-клуб, куда ходили потные мужики весьма среднего достатка, и почти год прожил, совершенно не понимая, что делать дальше: магии в новом теле не было ни грамма, поэтому вернуться назад, в свой мир, я не мог. Оставалось только ждать и надеяться, что после смерти я не растворюсь в небытии, а снова стану графом Даркрайс.
В конце концов депрессия сошла на нет и поиски я продолжил. Хотя не столько из надежды отыскать что-то стоящее, сколько из интереса к науке, которой посвятил неполных четыре года. Со временем новая жизнь даже начала нравиться мне: несмотря на то, что сердце иногда пошаливало, а заводить серьезные отношения я опасался, все еще думая, что в любой момент может подвернуться возможность снова пересечь границу миров, я расслабился. Сущность зверя не донимала, не требовала охоты, свежего мяса и полета, на плечах не лежали горой обязанности по защите поместья и необходимость постоянно лавировать в болоте дворцовых интриг, и прожив в новом мире почти десяток лет я решил, что остаться в нем и скоротать еще пару десятков лет, а потом тихо умереть в старой хрущевке, купленной за бесценок — участь не такая уж и плохая. Особенно по сравнению с последними несколькими перерождениями.
 
Следующие пять лет прошли почти что счастливо. Поездки, бары, работа, книги, иногда — в порядке исключения — даже женщины. Но я понял, что задержался здесь, когда в подворотне справа мелькнула тень.
Я шел по улице в теплый солнечный день, когда его заметил. Лицом мужчина не походил на моего старого знакомого — обрюзгший алкоголик внешне не имел ничего общего со шпионом Дэрбентона — врага, который раз за разом выносил мне спертный приговор. Этот мерзкий человек, имени которого я так и не успел узнать, постоянно вертелся с ним рядом, скользкий как гадюка. Именно эта манера скользить меня и привлекла.
Неужели кому-то еще удалось совершить переход?
Тень скользила за мной, я петлял от нее по переулкам, но она не отставала. Тогда я остановился в каком-то дворе, окруженном облупленными офисными двухэтажками, и стал ждать. Я рассчитывал, что шпион наконец-то выйдет из укрытия и мы поговорим. За годы, прожитые в этом мире я научился неплохо драться, и хоть врачи всегда говорили, что с моим здоровьем организм вообще не мог бы выдержать таких интенсивных нагрузок, чувствовал я себя прекрасно.
Однако не учел, что мой противник освоился в этом мире не хуже меня. От знакомого звука выстрела я дернулся, грудь обожгло привычной болью.
Ругаясь, повалился на землю, еще одна пуля задела шею, но сознание упорно не желало покидать тело. Пришлось наблюдать, как вопреки всякой логике вокруг меня собирается толпа, кто-то снимает, кто-то объясняет ситуацию «скорой». Перед глазами начало темнеть, когда незнакомая женщина, оттолкнув тщедушного паренька, склонилась надо мной и коснулась руки.
Я не видел ее лица, но перед глазами болталась пластиковая карточка, прицепленная к нагрудному карману. С маленькой фотографии по-мальчишески улыбалась коротко стриженная женщина с совсем белыми волосами, угловатым лицом. По виду старше меня, она казалась такой живой и яркой, что мне непременно захотелось узнать ее имя.
Взгляд уже поплыл, но я успел отыскать на ускользающей куда-то в сторону карточке надпись: «Дарья Бор…».
Глава 32 
Я слушала историю графа с замиранием сердца: настолько простой, логичной и одновременно удивительной она мне казалась. Когда он дошел до момента возвращения в этот мир, я уже и сама догадалась, что произошло, но перебивать не стала. Мне нравилось слушать его приятный голос с легкой хрипотцой, да и речь у него оказалась поставлена на удивление красиво.
— Очнувшись, я крайне удивился. Думал, что молния полностью уничтожила прежнее тело, однако… увидев вас на скале в море, недалеко от песчаной гряды, впал в полнейший шок. Но разумеется спустился и вытащил вас на берег. Вы еще дышали, но очень слабо. Не приходили в себя около трех дней, и я уже начал беспокоиться, но на четверные сутки горничная сообщила, что вы очнулись. прошу простить мой грубый тон в ту первую встречу, но Беатрис была еще совсем ребенком, и я для нее в каком-то роде был еще и наставником. Иногда приходилось вести себя жестче, чтобы она не наделала глупостей.