Я - жена злодея?! Требую развод! (СИ)

— Хорошо, пока что ты свободна.
Однако супруг ведет себя подозрительно: будто специально создает мне все условия, чтобы я поскорее адаптировалась в новом мире. А может… Нет, нереально. Местные маги не умели проникать в другие миры, никто даже не подозревал об их существовании. Или писательница просто не уточняла этот момент? Почему вообще обычная фентезийная книжка в мягкой обложке породила целый мир? Или не породила, а стала лишь его слабым отражением, даже отблеском? Столько вопросов, но ответа — ни одного.
Вытягивая себя из круговорота повторяющихся мыслей, я наугад схватила другой журнал. Он оказался чем-то вроде земных гороскопов и печатался, судя по цветочкам на полях и заговорам на «мужскую силу» для супруга, преимущественно для женской аудитории. Я любопытства ради отыскала в нем месяц низкого солнца — второй месяц зимы, в который, насколько я помню, родилась Беатрис. В предсказании значилось, что вскоре мне предстоит приятный вечер. Как будто бы у местных благородных дам, читающих эту ерунду, хоть какой-то вечер мог быть неприятным!
Впрочем, если ничего более достойного подыскать не удастся, я вполне могу попытаться писать в подобную газетку такие вот предсказания. Наверняка за это платят гроши, но все лучше, чем выпрашивать деньги.
Третий журнал оказался идентичным первому, но предназначался для мужчин. Меня позабавило описание ритуала для проверки верности жены по куриному яйцу и белой нити, но больше ничего занимательного я в нем не нашла. Четвертый пестрил выкройками, советами по этикету и танцам, в общем, являл собой апогей всего того, что разрешено женщинам в этом мире.
Отбросив последнюю брошюру на стопку предыдущих, я обвела все их взглядом и загрустила. Ни одной политической — очевидно, все действительно важные новости распространяются по переписке — и ни одной ниши, в которой я смогла бы работать. Не считая гороспоков, разумеется. Писать криминальные новости я смогу, только переодевшись мужчиной, да и то не факт, что меня примут на работу. Конечно, на крайний случай и этот вариант сгодится, но всю жизнь проводить, скрываясь, — не по мне. В дамских же платьях я не имела никакого желания разбираться.
Может, попробовать напечатать тираж журнала о местном искусстве? Но для этого придется прочесть хотя бы парочку книг, а времени мало. Да и где я буду искать аудиторию? Разве что попытаться заинтересовать этой идеей своих «подруг», которые придут завтра на чаепитие Эммы? Если они проявят интерес, то попытаться стоит, если же нет, то придется придумать что-то другое.
Когда я закончила с разбором журналов, на город уже опустились сумерки. Поужинав, я еще около часа вяло листала сборник правил этикета, немного оживившись только в той части, где описывался немой язык жестов веером. Все это время не могла ни на чем сосредоточиться из-за мыслей о ночи, которую придется провести на одной кровати с мужем. Почему-то каждый раз, когда я пыталась себе это представить, на щеках появлялся румянец. Неужели молодые гормоны играют?
— Госпожа, не желаете ли отойти ко сну? — спросила камеристка, заметив, что я откровенно клюю носом.
Я кивнула ей и направилась в спальню, — не ждать ведь мне мужа до полуночи. Убедив себя в том, что просто сон на одной кровати с супругом не может принести мне неприятностей я, поворочавшись, все же сумела задремать.
Глава 11 
Проснулась в гордом одиночестве и даже порадовалась этому факту. Пока горничная приводила в порядок мой внешний вид, то и дело косилась на кровать и гадала, какие же дела задержали мужа в городе? Не по борделям же он бегал, в самом деле: с таким обеспокоенным и грозным видом к жрицам любви обычно не ходят.
Стоило мыслям завертеться вокруг графа, как он тут же появился в дверях.
— Занеси платья, — небрежно бросил он горничной и она, оставив меня в плотной рубашке и двух нижних юбках, умчалась в переднюю комнату.
Мы же остались наедине, и я удивленно вскинула брови.
 
— Нам предстоит провести в городе по меньшей мере неделю, и вас наверняка ожидает несколько приятных светских вечеров. Я ведь не могу позволить, чтобы моя супруга ходила на них в одних и тех же немодных платьях, поэтому взял на себя смелость выбрать наряды на свой вкус. Надеюсь, вам они понравятся, — буднично, так, будто дело касалось булки хлеба, пояснил граф.
Ты же моя радость, прямо мечта любой аристократки! Если ты относился к Марии с тем же вниманием, то почему она предпочла другого, любопытно мне знать? Впрочем, наверняка за эту неделю я познакомлюсь с главной героиней — может, тогда что-нибудь прояснится?
— Заботитесь обо мне так, будто я несмышленое дитя, — мягко укорила супруга я, наблюдая, как горничная возвращается в спальню, нагруженная коробками и кофрами, а потом уходит снова.
— Я лишь стараюсь помочь вам привыкнуть к переменам, — граф многозначительно замолчал и окинул меня внимательным взглядом, — которые вскоре произойдут в нашей жизни. Этим летом нам придется наведываться в город гораздо чаще, чем прежде.
Так он все-таки знает! Фраза про перемены — явный намек на это. Но почему не хочет говорить прямо? Из-за свидетелей?
— Если вы знаете, насколько мне сейчас нелегко, — я отзеркалила многозначительную паузу и долгий взгляд мужа, — то почему не хотите рассказать обо всем, что происходит?
— Ради вашей же безопасности. Теперь я — ваш муж, и я буду защищать вас, чего бы мне это ни стоило, — с нажимом ответил граф, потом взял мою ладонь и едва ощутимо коснулся ее губами.
Прежде, чем я успела еще хоть что-нибудь спросить, он развернулся и вышел в переднюю. Я шагнула вслед за ним, но путь мне преградила служанка с очередной горой одежды.
— Вы только взгляните! — с придыханием прошептала она, раскладывая на кровати новые наряды.
Сквозь щель между портьерой и стеной я заметила, что Адриан вышел из комнаты. Сбежал, поганец! И заклинило же его на фразе «я смогу вас защитить». Сколько раз я ее уже слышала? Эх, взять бы его за грудки и вытрясти всю информацию, но вряд ли получится, да и не бежать ведь сейчас за ним. Поэтому я покорно повернулась к платьям, которых за пару дней «новой жизни» повидала уже столько, что от кружев и оборок тошнило.
Как выяснилось, вкусом граф обладал весьма неплохим. Нежно-зеленое платье с позолоченной сеткой на лифе — самое простое и неплохо подойдет для завтрашнего чая, нежное голубое с белыми оборками, к которому прилагался кружевной зонтик от солнца, явно предназначалось для прогулок по городу и пикников, темно-бордовое с длинными, выше локтя, перчатками и очень откровенным декольте — самое пышное, не стыдно будет надеть и на королевский прием, а миленькое бежевое с идущей в комплект аккуратной шляпкой-котелком и приколотой к ней белой вуалью выглядело более-менее универсальным.
Ко всему этому великолепию прилагалось несколько комплектов нижних юбок, мягких корсетов, туфельки и ботинки самых разных вариантов и видов. Нарядил как куклу, нечего сказать. Впрочем, несмотря на язвительный настрой, глядя на платья я отчего-то улыбалась. Разумеется, не от их красоты и дороговизны, а от того, что они в каком-тот смысле символизировали заботу мужа.
Стоп! Отставить хорошие мысли о графе, мне с ним еще разводиться!
Провести день я решила в одном из тех нарядов, которые привезла с собой, и покончив с утренним туалетом, выбралась в основную комнату. Адриан полулежал на диване, прикрыв глаза, но как только заметил меня, поднялся и подхватил со стола тонкую коробку размером и толщиной с большой блокнот.
— Деньги на мелкие расходы я оставлю на комоде, — все тем же будничным тоном сообщил он.
Вот и решилась проблема с просьбами. Однако страшно представить, сколько он потратит на меня за эти пару месяцев. Наверное, надо будет вернуть эту сумму, чтобы не чувствовать себя обязанной. Сразу не получится, но понемногу…
— Благодарю, — тем не менее ответила я, слегка склонив голову.