Я знаю (СИ)
— Громова, было бы здорово, чтобы "да" сказала. Кольцом потом полюбуешься, — вдруг разволновался Алиев.
Я улыбнулась, и моё "да" чуть не сорвалось с губ. Но…
— Помнишь, как я предупреждала тебя, чтобы ты меня Настей не называл? — елейным голосом спросила я, поднимая руку и вертя кистью, чтобы на кольцо упало побольше света из прихожей.
— Я злился! — раздражённо ответил Давид. — У меня есть оправдание!
— Злился он. Оправдание у него есть, — хмыкнула я, не сводя глаз с безымянного пальца. Как же сверкает всё-таки! Перевела взгляд на парня. — Знаешь, я подумаю над твоим предложением.
— Кольцо тогда отдай, — криво улыбнулся парень.
— А нет, подарки не отдарки, — заявила я.
Что-то ещё съязвить я не успела, потому что мои губы вдруг оказались сильно заняты.
Меня целовал мой жених.
Глава 30
Я нервно топала перед кабинетом.
Давид ещё утром сказал, что слегка опоздает, но я, надеясь на чудо, ожидала, что вот прямо в эту секунду он появится в коридоре. Тут ещё и очередь двигалась как-то чересчур быстро для поликлиники. А, значит, муж точно всё пропустит.
Чуть не расплакалась.
Глупо, конечно, но я мечтала, что на все УЗИ мы пойдём вместе. Дурацкая работа. Не надо было на неё устраиваться. Подумаешь, зарплата хорошая. Если бы не эта работа, то Давид бы точно стоял рядом со мной перед кабинетом в женской консультации.
И сразу же чуть не рассмеялась.
Как говорится, счастье любит тишину. Но мне хотелось не то, что рассказать, а во всё горло кричать, как я счастлива.
"Да" я, конечно же, сказала. Правда не так, как я хотела. И не тогда, когда я хотела. Аж на следующий день, хотя планировала помучать парня ещё, как минимум, неделю. Но получилось, как получилось.
Вите про предложение я написала ещё ночью. На следующий день подруга, не стесняясь одногруппников, вовсю тискала нас с Алиевым в коридоре.
А Давид, зараза эдакая, горько сказал:
— Рано поздравлять, Белинская. Ася ещё не согласилась.
Подруга только цокнула, махнув на нас рукой, мол, что вы тут выпендриваетесь.
Ангелина скосила на нас глаза. Немного помучавшись, она всё же спросила:
— Думает? Ребята, вы женитесь, что ли?
А Алиев продолжал. На весь коридор заявил:
— Я Громовой предложение сделал, а она всё думает и думает.
Теперь уже каждый одногруппник и одногруппница уставились на нас. Я покраснела в ту же секунду. Казалось, даже уши пылают.
Вдруг Лиза прижала руки к лицу:
— Правда женятся! Настя, какое кольцо красивое! — подлетела ко мне. А меня вдруг гордость начала распирать. Подняла правую руку. Одногруппница медленно и аккуратно взяла меня за кисть, словно эта самая хрупка вещь на планете. — Бриллиант! Настоящий!
Я понятия не имела, бриллиант это и настоящий ли он. Я замуж выхожу! Счастливая! Смотрите все!
Сама не заметила, как улыбка расплылась по моему лицу. Уже, кажется, каждый одногруппник подошёл, потрогал мою руку и поздравил. И, кажется, впервые я была не против такого внимания к себе.
— А когда свадьба? Летом? — вклинилась в поздравления Василиса.
Я перевела взгляд на Давида. Правда, а когда? Так-то летом я ни в одно платье не влезу…
Парень лишь пожал плечами, мол, сам решай. И так на меня смотрел. С такой любовью. Ему хоть летом, хоть зимой.
И вдруг я поняла, что хочу сейчас. Куда и для чего тянуть.
Повернулась к одногруппнице:
— Нет, не летом, — подумала и всё же сказала: — Сейчас.
Всё равно ведь узнают.
— Сейчас? — переспросила Ангелина.
— Да, — легко кивнула я.
На лицах некоторых появились подозревающие улыбки. Но у всех хватило такта и вежливости промолчать. Пусть! Пусть думают, обсуждают, подозревают.
Посмотрела на Давида. Тот притянул меня к себе одной рукой, поцеловал в висок и вдруг прошептал на ухо:
— Я за эту ночь чуть не поседел. Отныне никаких Насть, я всё понял.
Я рассмеялась. Глупый. Неужели и правда думал, что я могу отказаться от своего счастья.
Через две недели я стала Асей Алиевой.
Единственное, что заставило меня грустить в тот прекрасный день, — это то, что старшего Алиева не было на нашей росписи. Давид был категорически против его присутствия. Да, могут быть разные в ситуации в семье, но всё же это семья. Мне этого не понять.
Мама и Давид поговорили. Я видела, как они стояли бок о бок на террасе милого ресторанчика, в который мы отправились после ЗАГСа. Когда они вернулись, я охнула: мама явно плакала, а Давид явно по этому поводу не переживал. Вопросов я задать не успела.
Мама вдруг подошла ко мне и очень сильно обняла меня:
— Я так счастлива за тебя, доченька, — горячо зашептала она мне на ухо.
— Мама, ты плачешь…
— Это от счастья!
Я улыбнулась. Знаем, проходили.
— Алиева! — заставила вынырнуть из мыслей выглянувшая из кабинета женщина в белом халате.
Снова вгляделась в конец коридора в поисках Давида. Как же так.
Вздохнула и быстро юркнула внутрь. Ладно, попрошу фотографии. И на следующее УЗИ сходим вместе.
— Ой, красоточка какая, — вдруг хмыкнула УЗИстка. — Глазки горят. Счастливая. Вон за шторкой раздевайся до пояса, а потом за той ширмой на кушетку ложись.
Я запоздало поздоровалась, улыбаясь. Знаю про глаза. Все говорят. Да и сама вижу.
Раздевалась намеренно медленно. Вдруг. Ну вдруг успеет.
— Мужчина, куда вы?! — запричитала докторка, когда послышался звук открывающейся двери.
Я радостно выглянула из-за шторки. Успел. Успел!
Как выглянула, так и зависла с открытым ртом. На пороге стоял Алиев. Да не тот. Григорий Афанасьевич собственной персоной.
— Вы вообще мне ничего не собираетесь теперь рассказывать? — спросил мужчина. Если бы я не знала, что это сам Алиев, то я бы решила, что он обиделся.
— Мужчина! Алё! Вы кто вообще? Муж, отец? — наехала на моего тестя докторка.
— Во-первых, я врач, Григорий Алиев, слышали про такого? — с грозным видом повернулся к женщине мужчина. Она нервно кивнула и села на стул. Видимо, слышала. — Во-вторых, это моя невестка, — уже кивнул на меня. Обвёл взглядом кабинет. — Вы не могли какую-нибудь нормальную гинекологию выбрать?
— Нормальная тут гинекология, — пробурчала УЗИстка. И меня даже гордость взяла. Она явно испугалась нейрохирурга, вдруг появившегося в её кабинете, но всё же вступилась за своё место работы.
— Я буду присутствовать, — решительно заявил старший Алиев, проходя в центр кабинета.
— Нет! — ошарашенно завопила я.
— Это мой внук! — твёрдо сказал тесть.
Я всё так же в шоке продолжала смотреть на мужчину.
Повисло молчание.
Первой не выдержала УЗИстка:
— Выйдите на минуту. Девочка ляжет на кушетку, мы пелёночкой ноги прикроем, — совсем тихо закончила она.
Волна гнева поднялась во мне. Какого хрена вообще! Я же не подхожу его сыну! Или что он мне там говорил. А теперь припёрся на внука своего смотреть!
— Выйдите вон, — услышала я свой голос.
— Что? — кажется, и правда не расслышал Алиев.
— Я сказала, выйдите вон! — уже куда громче сказала я.
— Настя… — устало выдохнул тесть.
— Вы сейчас выйдете и закроете дверь с обратной стороны. Мне плевать, кто вы там: врач, тесть, хоть царь и Бог, — самым твёрдым голосом, на который я была способна, произнесла я. Глаза старшего Алиева засверкали гневом. — А если ещё раз вы влезете или хотя бы попытаетесь влезть в мою жизнь, например, соберётесь узнать, кто мой биологический отец или в какой женской консультации я стою на учёте, — тут эффектная пауза, — то сразу забудьте о встречах со своим внуком. Или внучкой.
— Ты не посмеешь, — прошипел мужчина.
— Хотите проверить? — выгнула я бровь.
Алиев ещё немного постоял, резко развернулся и вышел из кабинета, громко хлопнув дверью.
Моя бравада мгновенно улетучилась. Коленки ослабели.
— Лихо ты его, — вдруг похвалила докторка.
— Дайте мне всё же пелёнку прикрыться, — просипела я. Пусть тесть и вышел, что ему стоит заявиться через минуту.