Несломленная (СИ)

     Алена ловила себя на мысли, что каждый раз, готовя этот ароматный  напиток, будто разговаривает с Феликсом. Потом поняла, что этот кофейный иконостас заменяет ей портреты любимого мужчины, которые она даже не решалась нарисовать, не то, что увешать ими квартиру.
       Ведь войдя к ней, он и так сразу увидит, что дорог ей, что она хочет сделать ему приятное, хочет заботиться о нем. И вспомнит, что его мама все-таки хотела, чтоб будущая жена продолжила семейную традицию. А вот увидев свои портреты, здраво рассудит, что у барышни не все дома, и просто испугается такого фанатизма.
      Алена с нетерпением ожидала очередного приезда Феликса. Она пригласит его домой и докажет, что умеет готовить кофе лучше, чем в тех кофейнях, которые он посещал. Как он удивится! И возможно, будет тронут. Она порхала от счастья, предвкушая реакцию Феликса.
 Как хорошо получать подарки! Но еще большее удовольствие испытываешь, когда другому даришь радость. Особенно, когда этот другой – единственный мужчина, который тебе нужен.
     Можешь не говорить высокопарных слов – с любовью выбранный подарок скажет сам за себя. И не всегда самый лучший - это самый дорогой. Самый лучший – это тот, в который вложена частичка души, частичка любви. И собственно подарок – это и есть один из языков любви.
Глава 9.1
       Когда Алена решила уехать в Москву, чтобы открыть художественную мастерскую, Феликс даже вздохнул с облегчением.
     Все снова становилось на свои места. Он одинокий волк, и «случившееся» с ним счастье только подтвердило это, как исключение подтверждает правило.
      Вновь его единственным задушевным собеседником стал коньяк. С Аленой они регулярно перезванивались, потому как не ссорились. И каждый разговор оставлял маленький незримый шрам на душе, нежная структура которой все больше и больше замещалась соединительной тканью, рубцевалась, лишая ее возможности полноценно дышать и жить.
     На выходных он вырывался в Москву, заходил к Алене в мастерскую, любовался ее картинами. И сославшись на занятость, быстренько ретировался, чтобы не дать себе шанса сдвинуть с мертвой точки их отношения. Боялся выглядеть глупо, намекнув на его не совсем платонические, вернее совсем не платонические помыслы.
     Когда он заставал ее врасплох, сосредоточенно созерцающей очередную свою работу, он боялся дышать – любовался, как самой лучшей картиной в мире. В ее волосы, кое-как собранные на затылке, он мысленно запускал руки, стаскивал резинки- заколки, перебирая шелковые тяжелые пряди. Ловил губами один из вырвавшихся на волю завитков, спускался на шею, смело целовал ее ушко, опаляя его своим жадным дыханием. Притягивал к себе, и медленно, с ее молчаливого согласия стаскивал с точеного плечика лямки рабочего комбинезона, стаскивал его…
     От этих мыслей становилось жарко, сердце начинало отстукивать болезненный ритм, и, чтобы не выдать себя, он засовывал руки в карманы брюк и нарочито небрежно приближался к девушке.
     - Привет, Тюбик мой зеленоглазый, - вспоминая художника из «Незнайки», шутливо приветствовал он и с деланной непринужденностью чмокал Алену в макушку.
     - Феликс! – радостный взор с ноткой грустинки выворачивал душу мужчины наизнанку.
      Короткий обмен новостями. И как всегда, неустрашимый сыщик поспешно-трусливо сбегал, оставляя Алену в тяжелых раздумьях.
      Однажды она не выдержала и пригласила его домой, чтобы, наконец, продемонстрировать свой еще один талант.
      Войдя на кухню, Ярцев не мог сдержать восхищенный возглас. То, о чем он с грустью ей рассказывал при первой встрече, воплотилось здесь. Она научилась варить изумительный кофе и не просто варить! Алена создала настоящий кофейный оазис, в котором можно погрузиться в приятную расслабленность, сказать, чтоб весь мир подождал, и с упоением наслаждаться этим эликсиром философствования.
       Феликс с волнением заметил, что ее руки, наливая ему этот чудесный напиток, подрагивали, а во взгляде сквозила грусть. Как хотелось отставить в сторону эту чашечку, взять ее ладошки, поцеловать каждый пальчик, увидеть в глазах растерянность и надежду на продолжение, отдаться на волю чувств, насладиться ее губами, ласкать ее тело…
 
      Но Феликс боялся еще раз получить резкую отповедь, ведь обстоятельства  кардинально изменились. И как быть с этой новой Аленой, он не знал. Полагая, что о своем неравнодушии он уже дал понять, значит, если он нужен этой молодой красавице, то она об этом скажет.
       Может он в чем-то и ошибался, но самолюбие не позволяло признать этот факт. Феликс вообще считал, что самолюбие – это как вторичный половой признак мужчины. И та его Алена, с которой они были душевно близки, должна этот факт понять и принять, как особую породу тараканов, живущих в его голове. Если этого не происходит, значит, он себе нафантазировал или это уже не его Алена.
     Умом он понимал, что любовь – только одна из сторон жизни, и она не должна заслонять все остальное, но к нему она пришла настолько неожиданно, коварно прикрывшись маской дружбы и привязанности, что просто не дала ему шанса как-то защититься.
       Принужденно перебрасываясь дежурными фразами, они напряженно смотрели друг на друга и вели безмолвный мучительный диалог. «Ты скучаешь?» «А ты?» «Мне плохо без тебя» «Ну так скажи об этом!» Но вслух они произносили совсем другое.
      Ведь Алена тоже помнила, что прогнала Феликса, не отвечала на звонки. Сейчас, глядя на его сильные красивые руки, с тоской думала о том блаженстве, которое они могли дарить. И тут же тревожная мысль заставляла сердце покрываться ледяной корочкой страха: «Ласкают ли они кого-нибудь сейчас? Наверно, да. Он же взрослый здоровый мужчина. Но спросить об этом не представлялось возможным – его отношения женщинами – с самого начала стало табу в их разговорах.
       Эти редкие встречи с одной стороны выматывали, лишали значительной части душевных сил, с другой стороны поддерживали иллюзию близости, по взволнованным взглядам помогали удостовериться, что занимают важное место в душе другого.
Глава 10
       Однако, навещая Алену, Феликс не обходил стороной и Жанну. Можно, конечно, его осуждать: «Как так? Понял уже, что любит другую!»
    Но, как это часто бывает, мужчины умеют разделять плотские наслаждения и духовную привязанность. Да и кому не льстило бы такое внимание, которое дарила Жанна?! Чтобы разорвать отношения, тоже нужно немалое мужество. Особенно, когда партнера не в чем особо упрекнуть. А припоминать старое, как в анекдоте про деда и бабку – просто смешно.
        Феликс простил предательство Жанны (в определенных рамках) и выстроил удобные для себя отношения. Принимал любовь ее (или страсть), отдавал долг и не сходил с ума в ожидании следующей встречи. Была еще одна причина, по которой он не бросал свою искушенную любовницу. Он опасался, что изголодавшееся по ласке тело может заставить его наброситься на Алену. И его мятущаяся душа умолкала - ведь трудно сказать, чем таков порыв закончится…
     Неизвестно, сколько бы это продолжалось, но однажды….
      - Феликс, во сколько тебя ждать?- решила уточнить предупрежденная еще накануне о приезде любимого в Москву Жанна.
     - К вечеру, если накормишь, буду благодарен.
     - И накормлю, и баньку истоплю, и спать уложу. И даже более – у меня сюрприз для тебя, - ласково промурлыкала довольная женщина.
      - Опять что-то отбелила? – усмехнувшись, спросил Феликс.
      - Увидишь. Уверена, ты такого еще не видел и не пробовал!
       - Ну, я много чего не пробовал. Например, суп из ласточкиных гнезд или стейк из японского быка, который получал массаж, пил пиво и слушал классику.
     - Ярцев! Если бы я тебя так хорошо не знала, подумала бы, что ты только о чревоугодии и думаешь. Кстати, я этих деликатесов тоже не ела. Уверена, от моего сюрприза ты о еде забудешь.