Не шути со мной, Рыжая (СИ)

Верещагин уже было открыл рот, чтобы ответить, но его опередил Лебедев, который закончив с телефоном, решил поставить точку и в данном разговоре.
- Аня сможет вернуться домой тогда, когда я буду уверен в том, что ни ей, ни вашей семье ничего не грозит, а пока она будет находиться здесь.
- И долго ещё это продлится? – Юля уступать не желала и, как всегда, шла напролом.
- Сейчас ведётся проверка. Органы разбираются, кто с кем и когда эту кашу заварил. Я думаю, что не дольше месяца, а там видно будет…
Юле ответ Лебедева не понравился, но и возразить ей было нечего. Только на кухне, оставшись с сестрой вдвоём для предлога сообразить что-нибудь на ужин, Толмачёва, понизив голос практически до шёпота, уверенно произнесла:
- Анют, если тебе здесь плохо… Или тебя эти двое держат силой… Или ещё что похуже… Ты только намекни, ладно? Увезу тебя отсюда мигом и пофиг мне на эти: «я сказал», «я подумал»… Как ты решишь, так и будет!
Аня, не удержавшись от улыбки, крепко обняла сестру и успокаивающе погладила ту по голове:
- Юлечка, ну кто меня может держать силой? Ты сама подумай, - она коротко хихикнула. – Я сама к кому хочешь могу силу применить!
Младшая в её руках расслабилась и обняла Лебедеву в ответ.
- Я так испугалась, Нюр, что с тобой что-то случилось. Увидела квартиру, билеты, паспорта… - девушка шмыгнула носом. – Похолодело всё внутри.
- Понимаю… Сама бы не известно, что подумала, - Лебедева вздохнула. – Извини, что сразу не рассказала. Не хотела волновать лишний раз.
- Да ладно уж, - сестра махнула рукой. – Оно и правильно. Нашим не расскажу, не беспокойся. Главное, чтобы закончилось всё поскорей, и ты была жива-здорова. Но учти, если вдруг что…
- Да-да, сразу звоню тебе.
Ужинали вчетвером. Юля всё также подозрительно смотрела на мужчин, но ругаться и выяснять, кто её любимую старшую сестру посмел обидеть, больше не торопилась. Оставила все расспросы на потом и лишь задумчиво крутила обручальное колечко на пальце, когда Аня с Димой в ставшей привычной им двоим манере принимались перешучиваться между собой. Толмачёва даже с удивлением для себя заметила, как у Нюры периодически розовели щёки, стоило только Лебедеву (Юлия даже не сразу поверила, узнав его фамилию, что такие совпадения в жизни бывают) посмотреть на неё и что-то сказать, растянув губы в немного наглой, но весьма приятной усмешке.
А после сытного и вкусного ужина младшая неожиданно засобиралась домой. На просьбы сестры остаться ещё на «чуть-чуть» девушка устало вздохнула и потёрла глаза.
- Устала я, Анют. Неделя сумасшедшая была… Ты даже не представляешь себе, что Глебушка выдал недавно, но о нём я тебе потом расскажу. Завтра ещё на встречу с утра с ним же ехать… В общем, пора мне, если выспаться хочу.
Юля повернулась к сидящему рядом Верещагину.
- Василий, нам случайно не по пути? До дома Джульетту не подбросите?
Вася чинно кивнул и, поднявшись со стула, протянул девушке руку.
- С удовольствием. Карета ждёт.
- Ромео мёрзнет, - в рифму ответила Толмачёва, вспомнив об их недавнем разговоре на морозе, и вложила свою ладонь в мужскую. – Ну раз так, то… В путь.
Прощаясь, Юля снова крепко обняла сестру, шепнув на ухо короткое:
- Созвонимся.
И, повернувшись к Дмитрию, строго тому наказала:
- Головой, Дмитрий Александрович Лебедев, отвечаете. В случае чего, я знаю, где вы живёте и как вас найти.
Дождавшись утвердительного кивка от обоих, Юлия под руку с Василием направилась домой. В машине только успела сказать адрес и почти сразу же уснула, хотя даже с мужем, когда он был за рулём, себе такого не позволяла. А тут, кажется, просто глаза на мгновение закрыла и через секунду уже спала, уткнувшись носом в свой воротник и прислонив голову к окну. Устала жутко, а переживания за сестру стали последней каплей. Когда несколько часов назад дрожащими руками пыталась найти телефон в сумке, чтобы позвонить Ане, и одновременно осматривала тот бардак, что царил в квартире последней, усталость сама собой вылетела из головы, вернувшись сейчас в троекратном размере. Проснулась, стоило только машине остановиться на парковке рядом с её подъездом, а водителю щёлкнуть ремнём безопасности. Пока Василий обходил капот, чтобы открыть ей дверь, выпрямилась и сморщилась, почувствовав ноющую боль в шее и висках. Выходила из автомобиля так же, как в него садилась - крепко ухватившись за руку Верещагина.
 
- Джульетта, всё правильно? Прибыли по адресу?
- Всё верно. Сердечно вас, Василий, благодарю и желаю прекрасной дороги домой. Дальше я сама…
Она уже хотела было отойти и высвободить ладонь, как заметила неподалёку хорошо знакомый Лексус и, замерзшую возле него, такую же хорошо знакомую мужскую фигуру.
В висках заломило ещё сильнее, а где-то внутри сбилось с ритма сердце.
Юлия вздохнула и, ухватившись второй рукой за плечо сопровождающего её Василия, с трудом оторвалась от, заметившего их, мужа. Наверное, в скором времени бывшего.
- Хотя, нет, постойте…
Вася вопросительно вздёрнул бровь, заметив в одну секунду переменившееся настроение, и накрыл её ладонь своей.
- В чём дело, Джульетта?
- Джульетте требуется ваша помощь. Вы же не откажете прекрасной даме в ещё одной просьбе?
- Для вас, о прекраснейшая из прекрасных, хоть звезду с неба или цветочек аленький…
Девушка невесело хмыкнула и снова вздохнула, набираясь решимости. Ещё сама не до конца осознавала, что хотела сделать, но с губ уже сорвалось:
- Не могли бы вы меня поцеловать…
Остаток фразы, так и остался не озвученным, а мягких женских губ коснулись твёрдые мужские. Целоваться с Василием было приятно. Даже несмотря на то, что они знакомы считанные часы. Несмотря на Глеба, взгляд которого прожигал в Юле дыру. Приятно и даже совсем немного волнительно. Последнее, наверное, из-за первой и такой открытой провокации мужа, а никак не из-за горячих пальцев, нежно обхвативших её щёки, и сильного мужского тела, прижимающего её к боку автомобиля.
Оказывается, Василий Верещагин, помимо запоминающейся внешности и хорошо подвешенного языка, умел ещё и потрясающе целоваться.
- … в щёку… - слабо выдохнула Юля, когда ей и Васе пришлось оторваться друг от друга из-за нехватки кислорода в организме. – Я хотела сказать в щёку…
Девушка поправила почти сползшую с головы шапку и попыталась отдышаться. Щёки пылали и всё никак не получалось сфокусировать взгляд на лице уже крепко обнимающего её мужчины.
- Немного промазал.
Сожалеющим по поводу своей «оплошности» Василий не выглядел. Также, как и она старался выровнять дыхание, на губах виднелись остатки женской помады, волосы взъерошены… Неужели это её рук дело?
- Охотно верю, - усмехнулась Толмачёва и, не удержавшись, провела пальцем по мужским губам, стирая следы своих же прикосновений. – Но прошу в будущем воздержаться от таких… Гхм… Промахов.
- Буду стараться, прекрасная Джульетта, но ничего обещать не могу…
Она, рассмеявшись, покачала головой и краем глаза заметила, как Глеб направился к ней. Смеяться резко расхотелось. Захотелось домой и под одеяло. Хотя, наверное, стоило бы постараться объяснить её порывы Васе, но тот, словно что-то почувствовав, обернулся и, кажется, понял всё без слов.
- А вот и тот самый мёрзнущий Ромео, - хмыкнул Верещагин, снова повернувшись к девушке. – Мне остаться? Ромео, похоже, проблемный тип.
«Ещё какой» - проговорила про себя Юля, а вслух со вздохом произнесла:
- Нет, не нужно. Этот Ромео – мой… Муж. Почти бывший. Так что… Сама разберусь.
- Точно?
Она кивнула и постаралась улыбнуться, как можно правдоподобней.
- У Джульетт с Ромео нынче разговор короткий. Яд на полочке в ванной припасён давно и в достаточных количествах.
- Тогда я за вас не беспокоюсь, дорогая Джульетта, - со смешком проговорил мужчина. – И спешу откланяться. Но прежде…
Василий вдруг наклонился и негромко проговорив:
- А вдруг на этот раз получится?