Выбор (СИ)

На эту умиротворительную, полную жизни обстановку совершенно безрадостными заплаканными глазами смотрела из своего окна молодая графиня. Она знала, что следующую осень не увидит, ведь дни её сочтены. Скорбную правду поведал ей доктор Кальковский. Благородный и честный человек не смог соврать. Девушка посмотрела в зеркало. Смертельная бледность уже завладела её кожей. Карии, некогда весёлые глаза потухли. Графиня обессиленно упала в кресло, обитое шёлком. В памяти всплывали воспоминания из детства. Вот они с Веней и родителями присутствуют на званном обеде, отец играет на фортепиано, а мать поёт мелодичным голосом. А вот похороны. Слёзы. Страх. Переезд в особняк. Жизнь потихоньку входит в привычное русло. Опять радость, веселье. А потом, как тёмное пятно, всплывает в памяти образ ведьмы. Тогда на торжище она посмотрела на Агату властным злобным взглядом. Ведьма! Ведьма! Это слово крутилось в сознании Агаты ужасным волчком. Ведьма! Вот кто может помочь. Нет! Нельзя обращаться за исцелением к служителям зла. Лучше уж умереть. Или нет? Родители уж точно бы предпочли смерть вместо дьявольщины. Они бы смирились с волей небес. А Агата? Глаза девушки загорелись странным огнём, в них засветился лихорадочный блеск слабой надежды. Ведьма! Туда! К ней! На Нечистую гору! Быстрее, пока не поздно! Графиня вскочила, будто и не была смертельно больна. Она оделась, взяла свою шкатулку с драгоценностями, спрятала её в сумку и вышла из своих покоев. Агата сделала всё, чтобы покинуть особняк незамеченной. И это удалось. Пусть близкие думают, что она спит после приёма лекарств. Капюшон дорожного плаща скрыл лицо девушки. Она шла стремительно. Почти бежала. Удивительно, как злые намерения придают некоторым людям сил. Дорогу Агата знала. Это та самая дорога, которой никто не ходит, но тем не менее она каким-то непостижимым образом не зарастает. Она ведёт в самую чащу елового леса и там упирается в высокий холм, прозванный нечистой горой. На вершине холма стоит лачуга, туда и лежал путь графской дочери.
На опушке леса Агата обернулась и окинула взглядом деревню и утопающий в зелени и золоте особняк. Она словно прощалась с прежней жизнью. Стараясь унять дрожь, девушка вступила под сень тёмных неприветливых елей. Ветер резко дунул ей в лицо, заталкивая в ноздри какой-то гнилостный запах. Он словно пытался остановить девицу, не пускать на пагубную тропу. Но Агата продолжала идти. Ветви цеплялись за платье, отрывая кусочки изящного кружева, корни, высовываясь из-под земли, старались остановить девичью поступь. Но всё тщетно. Стремление во что бы то ни стало остаться жить на этом свете толкало юную графиню вперёд, и даже вышедший на тропу волк не остановил её.
— Пошёл прочь! — прокричала Агата, поднимая палку.
Волк ощерился и попятился, чувствуя в этом слабом существе непреодолимую жажду жизни. Зверь понял, что хрупкая девушка способна сейчас на самые отчаянные поступки. Её уже не остановить. Хищник, сверкнув глазами, скрылся в зарослях. Агата продолжила путь к своей погибели. Вскоре она увидела просвет между чернеющих стволов и ускорила шаг. Она знала, что впереди большая поляна, в центре которой возвышается одинокий холм. Так и есть. Вот он! Здесь вечно хмурое небо и никогда не бывает ясной погоды. Цветы на поляне не росли, будто опасаясь отравленной колдовством земли. Графиня начала медленно подниматься о склону. Она часто останавливалась и садилась отдохнуть на какой-нибудь пень, а то и на землю. Тяжёлая отдышка заставляла девушку беззвучно плакать. В конце концов она всё-таки преодолела подъём и очутилась на плоской вершине почти рядом с покосившейся мрачной избой.
— Эй! — позвала она нерешительно, — добрый день.
Вместо ответа, неприятно скрипнув ржавыми петлями, сама собою отворилась тяжёлая дверь. Агата, подавляя в себе ужас, вошла в хижину, служившую оплотом злу. Графиня сперва не могла ничего разглядеть в полумраке. Но понемногу её глаза привыкли к недостатку освещения. В углу, где у честных людей висят иконы, красовался пугающий козлиный череп. Под потолком висели обвязанные нитями пучки сухих трав. На грубом неотёсанном столе лежали высохшие лягушки и змеи. Последний раз совесть сделала попытку остановить свою обезумевшую владелицу. Но девушка жёстко подавила в себе желание бежать из хижины ведьмы как можно дальше. Графиня почувствовала, как что-то невидимое и зловещее надвигается на неё из тёмного угла. И это что-то вдруг начало обретать плоть. Сперва это был тёмный дым, который всё уплотнялся пока не превратился в силуэт высокой женщины. Детали образа проступали всё отчётливее и ярче. В конце концов перед Агатой возникла хозяйка жилища. Лицо её было ещё молодым, но утратило свежесть юности. Женщина была облачена в чёрное платье, а в руке держала корявый посох.
 
— Приветствую тебя, графиня, — прозвучал холодный и насмешливый голос.
— Здравствуйте, — ответила Агата, стараясь держаться как можно надменнее, — у меня к вам дело.
— Ведаю, — бесстрастно ответила ведьма.
Агата достала шкатулку с драгоценностями и открыла её.
— Я готова заплатить за ваши услуги.
Ведьма насмешливо посмотрела на сокровища.
— Чего же ты хочешь? — зловеще прошипела она.
— Хочу жить! — вырвался отчаянный крик из больной груди, которой уже не хватало свежего воздуха. — Я умираю! Помогите мне! Исцелите меня!
Ведьма многозначительно молчала, будто взвешивая в уме каждое услышанное слово. Затем она приблизилась к Агате вплотную. Девушку обдало холодом, но она не отступила.
— Я могу для тебя кое-что сделать, — зловеще улыбнулась хозяйка лачуги, — я в силах подарить тебе вечную жизнь… или вернее сказать вечную смерть. Как хочешь называй это.
Агата молчала.
— Но тебе нужно будет заплатить высочайшую цену. Твоих безделушек на это не хватит.
— Я могу уговорить отца продать особняк! — решительно заявила молодая графиня, — за него будет зело большая выручка.
— Да почто мне твои деньги? — презрительно фыркнула ведьма. — Мне нужна твоя душа.
Агата задрожала.
— Твоя душа будет проклята, но тело останется вечно молодым, — продолжала ведьма, — ты умрёшь, но будешь жить. Однако тебе придётся пить кровь…
— Вы хотите сделать меня…вампиром… — запинаясь спросила Агата. — А это разве возможно?
— Возможно, — отозвалась злая колдунья. — Я обладаю достаточной силой, чтобы провести страшный обряд обращения. Для этого надобен колдовской кинжал. И твоё желание, разумеется. Подумай как следует. Это тяжкий выбор, дорогая.
Агата задумалась. Она обвела взглядом мрачную обстановку и продолжала молчать. Колдунья не торопила её, давая возможность добровольно и осознанно погубить свою душу.
— Но я не смогу ходить при свете дня, — после некоторого молчания с досадой в голосе заметила Агата.
— О, не беспокойся об этом, дорогая, — голос ведьмы становился всё слаще, — я позабочусь и об этом. Ведь в моих силах создать волшебный кулон, который я надену тебе на шею. Он будет защищать тебя от губительного для вампиров действия солнечных лучей. Только сама этот кулон ты снять никогда не сможешь. Таковы условия.
Агата вновь замолчала, размышляя над словами прислужницы зла.
— А кровь? Чью кровь я должна буду пить? — взволнованно спросила она после раздумий.
— Да чью угодно. Можно кровь животных. Но паче всего даёт сил человеческая кровь. Она будет давать тебе невероятную силу. Ты станешь почти неуязвима.
— Что нужно для обряда? — решительно спросила девушка.
— Главное твоё присутствие, — самодовольно ухмыльнулась ведьма, — дальше уже моя забота.
— Я готова! — заявила Агата, отбросив последние сомнения.
— Готова стать вампиром?
— Да!
— Что ж, — милостивым тоном продолжила колдунья, — слушай меня внимательно. Когда придёшь в свой особняк, сожжёшь всю свою светлую одежду. Я буду ждать тебя здесь 30 сентября, когда луна будет в нужной фазе.
Агата вновь задумалась, а потом робко спросила:
— Госпожа, могу ли я взять с собой близкого человека?