В городе жестоких людей (СИ)

— Его отец сказал, что всё, чтобы не случилось — на моей совести, — прошептала расстроено Ксюша.
— И?
— Из-за меня умер невинный человек.
Соня с минуту смотрела на неё, а потом выругалась.
— Ты уверенна?
— Угу, — кивнула, будучи не в состоянии произнести хоть слово. Горло будто стянуло верёвками, мешая сделать вдох.
— П*зд*ц, Ксюх. Валить тебе надо, слышишь? И чем быстрее, тем лучше. Кстати, видишь? — кивнула на проход между комнатами. Ксюша проследила за её кивком и наткнулась на две огромные сумки. — У меня тоже проблемы с этим городом. — Натянуто улыбнулась, стряхнув за окно пепел. — Так что я тоже собираюсь уезжать сегодня.
— А что случилось? — очнулась, испытывая неловкость. Навалилась, понимаешь ли, со своими проблемами, а как дела у необычной знакомой так и не спросила.
— Бабуля моя умерла, — безобидно ответила та. — Оставила наследство, какое не захудалое, а всё-таки кафе на берегу моря. Я тут подумала: а почему бы и нет? Начну жизнь с чистого листа, раз судьба предоставляет такую возможность. Бабуля всю жизнь от меня нос воротила. Не признавала. Я когда после смерти матери не знала, как быть — к ней сдуру подалась. Думала, приютит, поможет на ноги стать, уму-разуму научит. Ведь не чужая, считай, единственная внучка. А она знаешь что? Выставила меня за дверь, мол, знать не знает. Сынок её, мой папашка, давно завернулся от передозировки, так что обо мне никогда не слышала. Обидно было… до слёз. Мне мама сколько о ней говорила. А она… — Соня поспешно отвела глаза, но Ксюша успела заметить, как они увлажнились. — Короче-е-е, — вздохнула, ударив себя по бедру, — пришлось мне в пятнадцать лет хлебнуть взрослой жизни в прямом смысле слова. А на днях позвонил нотариус и огорошил известием, что старушка скончалась и завещала мне свое кафе. Прикинь?! Для меня эта новость стала своеобразным толчком. Всё равно тут жизнь не заладилась. Может, хоть там повезет.
Ненадолго повисло молчание. Каждая думала о своем. Соня посмотрела на всё ещё бледную Ксюшу и неожиданно хлопнула в ладоши, подскочив на месте.
— А ну-ка, напомни мне, милая, на кого ты учишься?
— На экономиста. А раньше окончила экономический техникум и посещала бухгалтерские курсы. А что?
— Слу-у-ушай, а не хочешь со мной? Поехали, а? Мне как раз нужен такой человечек, я же в этих финансах, отчётах и прочей экономической фигне ни бум-бум. Меня облапошат впервые же дни. Ты поможешь мне удержаться на плаву. Ведь можно перевестись на заочное, да? А я помогу тебе, чем смогу. И жильем обеспечу, и работой.
Ксюша ошарашено посмотрела на неё, примеряясь к неожиданному повороту. Для себя ещё вчера решила, что уедет и конечно, стоило это сделать незамедлительно, пока Денис не узнал, но… одно дело планировать, и совсем другое — сорваться с места именно сейчас. Так резко.
— Соглашайся, Ксюш. — Соня закрыла окно и вернулась на диван. — Вдвоем будет веселее. Только подумай, куда ты подашься? Назад в деревню? В бесперспективное будущее? Со мной тебя никто не найдет. А Денис будет искать. Такие как он, так просто не сдаются. Надумаешь прятаться сама — моментально вычислит. Вернет. И опять всё по кругу, только ставки будут намного выше.
Ксюша опустила голову на руки, оцепенев. Всё понимала. Всё. Умом — да, а вот сердцем…
— Я обещала ему, что всегда буду рядом, — сказала гулко. — Если уеду — то предам.
Соня потянулась к ней, положив теплую ладошку на колено.
— Тогда оставайся. Страдай, люби, мучься, сгорай, снова люби, рискуя потерять его. Денис… он ведь не обычный парень с соседнего двора, решивший противостоять семье. Я знаю, кто такой Леонид Ходаков и поверь, если Денис связан с ним, то всё очень и очень серьёзно.
Резко, прямо по нервам, зазвонил телефон. Ксюша вздрогнула, потянулась к нему, холодея от мысли, что это Денис. Оказалось, бабушка.
— Я оставлю тебя, поговори спокойно, — Соня поднялась с дивана, прихватив чашки.
Ну, что же, чем не шанс действительно оставить всё как есть. Ведь сомнения уже отравили душу, обмотав цепкими пальцами встревоженное сердце. Если рубить — то с плеча. Резко. Одним махом. Чтобы не было так больно.
 
С решительным блеском в глазах нажала на зелёную трубочку, приготовившись к долгим объяснениям.
— Алло, бабуль, я хочу тебе кое-что сказать. Пообещай, что выслушаешь, не перебивая…
***
Говорят, высшая добродетель, которая только может быть присуща человечеству — это любовь к ближнему и умение прощать.
Может, когда-нибудь, Денис простит её и сможет понять.
Никогда не чувствовала себя так плохо, как именно сейчас, собираясь написать прощальное письмо.
Время поджимало. Уже и вещи упаковала, и документы забрала из универа. Выдержала непростой этап объяснений с куратором, деканом. Даже не думала, что её скромная персона успела настолько запасть в их головы.
Пришлось наврать в три короба, объясняя причину столь внезапного отъезда. А если по правде? Ни капельки не жалела. Что-то надорвалось внутри. Дало огромную трещину. И совсем не удивилась, когда выйдя на улицу, получила сообщение.
«Ты приняла правильное решение», — писали с незнакомого номера. И у Ксюши не осталось сомнений, кому он принадлежал.
Пускай и обманывала себя, но Кучер права: ей всё-таки нужна была помощь психолога. Ведь дело не только в Леониде. Всё намного глубже. Дело в Антоне. Дело в страхе что-то сделать не так, стать причиной необратимых последствий.
Больше всего на свете хотелось избавиться от статуса жертвы, которой она невольно стала. Не хотелось становиться разменной монетой ни между братьями, ни между Денисом и Леонидом.
Вздохнула, прошлась рукой по подушке и, поднявшись с кровати, подошла к окну. Стоило поторопиться.
С бабушкой объяснилась без проблем. Пелагея пускай и расстроилась, не понимая до конца, зачем уезжать хрен знает куда и не пойми с кем, если можно просто вернуться домой. Но Ксюша пообещала звонить с нового номера каждый день и держать в курсе всех событий. Ей всего лишь нужно время разобраться с самой собой и со своей жизнью.
С Ирой было чуть проще. Она, в отличие от родственницы, знала всю подноготную и приняла решение подруги пускай и с печалью в голосе, но с большим пониманием.
После того, как выбросила сим-карту в мусорное ведро, осталось самое сложное — объясниться и попрощаться с Денисом.
Не просто это — плюнуть в любящую тебя душу, но ещё сложнее — остаться и наблюдать, как он будет метаться между ней и отцом.
Дрожащей рукой вырвала из тетради листок, присела за стол и с минуту смотрела перед собой, задумавшись.
Первые строчки получились неровными, размытыми от слёз, но дальше, с каждым оставленным на бумаге словом, её почерк становился всё уверенней и уверенней.
«Денис, ты, наверное, уже понял, что я ушла.
Так вот, я не просто ушла. Я уезжаю. Я много думала и задавалась вопросом: хочу ли я такой жизни? И мой ответ — нет, не хочу…
Всхлипнула, прошлась ладошкой по щекам, собирая гроздья слёз. Хуже всего уходить вот так, не попрощавшись по-нормальному, глядя глаза в глаза. Важно дать понять, что это её решение, что на неё никто не давил.
… Я молода, ты молод, у нас ещё есть возможность построить свои жизни иначе. Я не хочу быть с тем, кто имеет отношение к криминальному миру. Такая жизнь не по мне.
Я не хочу отношений, не зная и не имея понятия, где ты, с кем ты. Мы так мало знаем друг о друге. Да мы толком и не встречались! Только и того, что провели вместе две безумные ночи…
Не хочу…
Вот тут пришлось прикусить нижнюю губу, боясь расплакаться снова. То, что собиралась написать, ранит его, и при чем сильно, но по-другому не могла. Он должен держаться от неё на расстоянии.
…смотреть на тебя и видеть Антона. Я поняла сегодня, что ничего у нас не получится.
Знаю, что нарушила данное обещание.
Прости, если сможешь…
Главное, простить себя.
На новый номер пришло сообщение от Сони. Пора…