Всё будет по-моему! Арка 5 (СИ)

На середине рассказа Милан слегка нахмурился, потому что Сруль почему-то выставлял семейного алхимика Клинтонов не в таком плохом свете, как оно есть на самом деле. Дескать, Альберт пытался всеми силами отговорить дурного сына, но не смог. В итоге тот заплатил за свои грехи жизнью, а ему самому удалось сбежать.
Рассказ Лавра подходил к концу: «И вот запись попала к вам в руки. Скажите, пожалуйста, вы намерены разгласить всю правду общественности?»
Патриарх Монти покачал головой: «Нет. Так дела не решаются. Если мы предадим эту информацию огласке, то вся честь Клинтонов будет уничтожена, и они непременно захотят отомстить. Дабы избежать ненужного кровопролития, недавно я договорился с Горацием о том, что он снимет со Штайна всякие обвинения и больше не будет с нас ничего требовать.» — посуровевший взгляд мужчины вдруг вонзился в толстяка подобно остро заточенному кинжалу. — «А ещё он пообещал мне очень-очень хорошие деньги, если я доставлю тебя к нему…»
В одно мгновение в воздухе повисло столь плотное напряжение, что не продохнуть.
Милан перевёл взгляд на брата, Роза удивился, а Эльза нахмурилась.
«Стало быть, вы намерены меня похитить ради денег? Вот как выглядит благодарность Валентайнов?» — холодно спросил Кён. Очевидно, он был готов к такому повороту событий.
После продолжительной паузы Монти вдруг слегка улыбнулся: «Не делай поспешных выводов, Сруль! Я не настолько падший человек, чтобы ради прибыли сдавать добродетеля в руки тому, кто не оставит от него и мокрого места.»
А правда такова, что ещё недавно мужчина планировал поступить иначе, всё же Гораций предложил слишком хорошее вознаграждение, но вчера вечером Милан убедил его не делать глупостей. Он сказал, что глава департамента встречался со Срулем и возложил на юношу большие надежды, даже заключил с ним какую-то сделку. Это означает, что похищение парня равнозначно препятствованию интересам Расселов. Какие бы деньги не стояли на кону — оно того не стоит.
Вчера Кён, разумеется, специально обмолвился Милану о «сделке и надеждах» с главой департамента. Это должно было стать сдерживающим фактором, и так оно и вышло. Зато не придётся приглашать в гости к Валентайнам Еву и Лейлу для очередной разминки.
Лавр чуть не ляпнул «мудрый выбор», но опомнился, шумно выдохнул и с заметным облегчением в голосе произнес: «Я рад, что вы оказались благодарным человеком. И всё же теперь, получается, я враг семьи номер два… Иногда мне кажется, что лучше бы я вовсе не брался за это дело.»
«Ты хочешь нашего покровительства?» — сразу же уловил неочевидный намёк Монти и сразу же покачал головой. — «Прости, совершенно исключено. Ты шантажировал Горация, и всё же запись попала мне в руки, а это значит, что ты нарушил условия сделки. Мне сердце не позволит оказывать помощь тому, кто нарушает собственные обещания, желая поиметь выгоду отовсюду. Честно говоря, я разочарован в тебе, и всего лишь то, что я отпускаю тебя с миром, уже является большим вознаграждением.»
Кёну многого стоило сдержать рвущиеся наружу эмоции, в основном неподобающие и даже матные. Он холодно вернул слова назад: «Не делайте поспешных выводов, господин Монти. Что бы там вам ни наговорил Гораций, он преследовал сугубо свои интересы, но правда такова, что не я первый нарушил условия сделки. Да, не спорю, я шантажировал его, а теперь запись у вас, но с чего вы решили, что я отдал вам её из-за жажды наживы? Не будьте столь предвзяты ко мне! Я всего лишь пытался обезопасить себя. Господин Милан подтвердит, что месяцем ранее все высокоранговые следователи по фамилии Клинтон уволились по собственному желанию. Также я выдвинул условие, запрещающее следить за мной и копать под меня, но Гораций решил, что я не замечу его людей, за что и поплатился! Я дал ему шанс, но он им не воспользовался! Он сам виноват в том, что запись теперь у вас в руках! Он не оставил мне выбора!»
Никто из присутствующих не знал о том, что одним из условий шантажа стали миллион ключей высшей области. Разумеется, патриарх Гораций не решился бы о таком распространяться, поэтому слова толстяка казались максимально мирными, будто он пошел на ответные действия лишь в целях самообороны.
 
Патриарх Монти выглядел сбитым с толку: «Возможно, я поторопился с выводами… Но любой бы на моём месте отдал предпочтение словам авторитетного человека, нежели… В общем, Сруль, можешь ли ты как-либо доказать свои слова?»
«Доказать, что за мной следили? Это не так-то просто сделать, знаете ли. Впрочем, лучшим доказательством будет сам патриарх Гораций. Сейчас я с ним поговорю, а вы сделайте соответствующие выводы из его слов.» — Кён вынул звукопередатчик и протянул патриарху. — «Наберите его частоту. А то вдруг решите, что я пытаюсь вас обмануть.»
Монти переглянулся с Миланом, взял звукопередатчик толстяка и набрал частоту Горация.
Милан, Роза и Эльза невольно подошли поближе и прислушались, затаив дыхание.
(П.А. в прошлой главе добавил немаловажный абзац " «Ну и как прошла встреча с главой департамента?» — поинтересовался очкарик. «Лучше, чем ожидалось. Он возлагает на меня большие надежды. Мы с ним даже заклю-чили сделку, но подробностей я не скажу.» ")
  
Глава 449
 
«Это ты! Мерзкий ублюдок, как ты посмел отдать запись Валентайнам?!» — послышался рёв Горация из звукопередатчика.
«Спокойнее, Гораций…» — попросил Кён.
«Спокойнее?! Сукин сын, ты хоть понимаешь, что натворил?! У нас были договорённости, но срать ты на них хотел, не так ли?! Жирная мразь, у тебя вообще есть совесть?!» — мужчина пребывал на грани безумия, потому что у Сруля всё ещё имелись 100 копий той роковой записи, и если он их распространит, то Линдия этого не переживёт. Она до сих пор ничего не знает. С одной стороны, мерзавца надо немедленно уничтожить за нарушение условий сделки, но с другой, это обернётся катастрофой.
«Гораций, моё уважение к тебе давно упало ниже плинтуса, а сейчас и вовсе пробило дно. Сначала ты пытался заманить меня к себе обещанием сладкой награды, чтобы убить, как единственного свидетеля, в этом подслушивающая формация не обманет. А теперь нагло обвиняешь меня, хотя ты первым нарушил условие сделки!»
«Что ты несёшь, сопляк?! В каком месте я что-то нарушил?!»
То, что Гораций не стал отрицать первую часть обвинений, дало понять Монти, Милану, Розе и Эльзе о том, что сказанное — чистая правда. Получается, патриарх Клинтонов хотел убрать единственного свидетеля, который дал ему ответ на волнующий вопрос личности отца его любимой дочки! Как подло… Теперь шантаж Сруля казался ещё более обоснованным.
«Второе условие звучало так, диктую дословно: вы оставите всякие попытки меня поймать или собрать информацию обо мне. Если я замечу хоть кого-нибудь, ожидающего меня вне департамента, то сделка будет тут же расторгнута. Но я вам об этом, конечно же, не скажу. Ровно десять дней назад, вечером, ваши люди сели мне на хвост, когда я покидал департамент. Двое мужчин преследовали меня на протяжении пять минут, но в итоге упустили.»
Повисла молчаливая пауза. И хотя она продлилась лишь несколько секунд, это говорило о многом.
«Ты с ума сошёл, что ли?! Если бы мои люди следили за тобой, то ты бы никогда их не заметил! Это наверняка всё твоё больное воображение!»
«Гораций, вот кому ты лапшу на уши вешаешь? Я же высокоранговый следователь, который на хорошем счету у господина Милана. Разумеется, за твоим хвостом следили мои люди, которые проследовали за твоими горе-шпионами аж до самой территории Клинтонов. Продолжишь и дальше строить из себя дурачка? Не вынуждай меня идти на крайние меры.»
«Стой! Ладно! Ладно! Только не делай глупостей!» — голос и интонация Горация резко переменились, будто его поймали с поличным. Он знал, что за Срулем следили, и не мог продолжать врать и дальше, опасаясь, что тот распространит роковые 100 записей.
«Хорошо, что вы признали свою вину. Поговорим позже.» — Кён внезапно сбросил связь и поместил прибор в кольцо. Он не хотел обсуждать лишние детали при свидетелях.