Каста Неприкасаемых. 2 (СИ)

Словно в дополнение к моим мыслям в голове появился голос Гора.
Три пропущенных прямых удара от стражей заклинания Триан третьего дана, второго уровня. Твоя защита похудела на три уровня, плюс еще пол уровня на один скользящий удар. Итого, твой резерв — семь с половиной уровней. 
Голос Гора пропал также внезапно, как и появился, и мое спасибо летит куда-то в пустоту. Время стремительно утекает, а я все еще не могу решить, как мне взять носителя заклинания Триан живым. Сумрак уже начинает давить, и с каждым новым мгновением я все больше и больше понимаю, что, несмотря на мои сильно увеличившиеся возможности, я все еще не настолько хорош, чтобы предаваться затяжным размышлениям в Сумраке. Тут надо действовать и действовать быстро!
«Придется всех брать в реальном мире, иначе можно совсем остаться без «языка»!» — Решаю уже на выходе в реальность, и яркий солнечный свет резко бьет по глазам.
Жмурюсь, но на координации это не сказывается. Рукоять меча впечатывается в ближайший затылок. Противный хруст, падающее тело открывает следующего врага. Удар ногой под колено обрушивает и этого. Двое корчатся на земле, но как бы я не был быстр, старший отряда успевает среагировать. Стремительно нырнув вперед, он выходит из-под удара и, кувыркнувшись по земле, успевает встать на ноги.
Уже в движении он дергает из ножен меч, но, заметив, что я не атакую и даю ему подняться, не торопясь вытаскивает еще и кинжал.
Крутанув в руке один из клинков, я делаю шаг вперед и останавливаюсь. Желание взять «языка» живым первостепенно, поэтому сначала я предлагаю ему сдаться.
— Положи свои железяки на землю, и я обещаю сохранить тебе жизнь!
На мое предложение стоящий напротив меня мужик лишь криво усмехнулся и демонстративно встал в стойку. По всему видно, что калач он тертый, обещаниям не верит и будет биться до конца.
— Ладно! — Тоже встаю в стойку и начинаю сближение. — Только не говори потом, что я тебя не предупреждал!
Скользящее движение ног. Выпад! 
Дзень! Сталь напоролась на сталь!
Уход, ложное движение и рубящий удар сверху! Опять дзень! Клинок звякнул, отскочив от гарды кинжала.
— Неплохо! — Улыбаюсь во всю ширь, а сам думаю, что дело осложняется и взять этого мужика живым будет не так просто.
Едва успеваю подумать, как тот вдруг бросает меч на землю и поднимает руки.
— Все, сдаюсь! Убедили! — К мечу на землю полетел и кинжал.
Оборачиваюсь назад и вижу Таис. Арбалет в ее руках нацелен прямо в живот моему противнику.
На столь неожиданное разрешение схватки реагирую невольной улыбкой.
— Тоже выход! — Вновь повернувшись к противнику, острием клинка показываю ему отойти от брошенного оружия. — А то у меня сегодня плохо получается брать живьем.
— Оно и видно! — Появившийся из зарослей Дамир перевернул одного из тех, что я двинул рукоятью и показал проломленный в районе основания череп. — Этот тоже покойник. 
Натужно выдыхаю, мол, извиняйте, перестарался и показываю на стонущего со сломанной ногой.
— Зато этот то уж точно живой!
Дамир молча и укоризненно хмурится, но сказать ничего не успевает, потому что проломившийся сквозь чащу Салах выталкивает вперед еще одного пленника.
— Тут труп, там труп! — Он смотрит на меня с наигранным возмущением и довольно лыбится. — А говорил-то! Вы не лезьте, нужно взять их живыми! Я сам все сделаю!
Понимаю, что Салах притащил того, кто оставался с лошадьми и молчу, а что тут скажешь. Да, опростоволосился! Нужно всегда держать в уме, что не все решает сила и на будущее внимательнее относиться к деталям.
Пока я переживаю неудачу, Дамир связал руки старшему и, посадив его рядом с остальными пленниками, повернулся ко мне.
— Трое из пяти не такой уж и плохой результат!
«Неплохой, если не учитывать, что я взял только одного». — Бурча про себя, подхожу к пленникам и обращаюсь к своему недавнему противнику.
— Ты старший?
Тот молча кивает, и тогда я спрашиваю прямо.
— Сам все расскажешь или костер разводить?
Намек ему понятен, мол, добровольно или под пытками, но ты все равно расскажешь. Подумав, он поднимает на меня прищуренный взгляд.
 
— Зачем же костер и так обойдемся.
Его разумная покладистость меня обрадовала, пытать никого не хотелось. Поэтому присев рядом, резко меняю тон.
— Как зовут-то тебя?
— Рустан. — Пленник откинулся спиной на ствол дерева и с вызовом взглянул мне прямо в глаза. — Спрашивай, расскажу что знаю! Я наемник, полжизни эту лямку тяну и правила знаю. В бою убил бы тебя не задумываясь, а уж коли твоя взяла, то чтож… Подвиги в мое жалование не входят.
— Разумно! — Смотрю на это обветренное скуластое лицо, а голове уже начинает созревать новый план.
Начинаю с вопроса.
— У Шабаха давно служишь?
— У Шабах ин Шура в охране уже два года. Сюда с ним приехал. — Бывший глава отряда отвечает спокойно и даже как-то равнодушно. — Платит неплохо, но человек гнилой. Чем он вам насолил не знаю, но связываться с ним я бы не советовал. Злопамятен и ничего не прощает!
Растягиваю рот в широкой усмешке.
— А прощение его нам и не требуется. У нас к нему такие вопросы, после которых люди обычно долго не живут. — Протягиваю пленнику короткую палку и расчищаю перед ним землю. — Ты, я вижу, человек грамотный, поэтому нарисуй-ка нам для начала план вашей крепости.
Рустан скосил взгляд на свои связанные за спиной руки, и я киваю Дамиру, мол, развяжи. Тот молча разрезает веревку, и пленник, растерев затекшие пальцы, начинает чертить.
— Здесь ворота, за ними площадь и цитадель. С обратной стороны хозяйственный двор. Шабах занимает верхний этаж дома. Туда ведут две лестницы, парадная и черная. Казарма гарнизона в левом крыле, сейчас в крепости двадцать четыре бойца. Под домом подвал и казематы, настоящий лабиринт. Там заложники, пленницы, и вообще, черти что творится, но туда только особые люди были вхожи. Меня туда не пускали.
Я доволен, даже не ожидал такой обстоятельности. Рассматриваю чертеж и продолжаю спрашивать.
— Ну а все же, что там в подвалах? Не может быть, чтобы ты ничего не слышал.
Рустан кривит рот в усмешке.
— Ну, если вас слухи интересуют, то поговаривали, будто там он демонов прячет и нору в их подземное логово.
«Ух ты! — Мысленно цепляюсь за последнюю фразу. — А ведь очень может быть! Только не нора в логово, а пробитый темным дэвом коридор в мир Тьмы. Если так, то там скорее всего не колдун демонов прячет, а те стерегут тайные врата»
Мысль прямо скажем пугающая, и пока думать об этом не хочется, но в любом случае теперь уж точно надо проверить.
У меня есть еще один вопрос, и я спрашиваю, контролируя реакцию пленника.
— Ну а что, гарнизон?! Будет биться за колдуна, если жареным запахнет или сдастся?
Рустан отвечает, не задумываясь.
— Будут стоять до последнего! Там у каждого второго руки по локоть в крови. Им прощения ждать неоткуда!
— Ну а ты?! — Впиваюсь в темные спокойные глаза пленника. — Ты тоже будешь стоять за колдуна до конца? — Не давая ему ответить, тут же усиливаю нажим. — Там внизу несколько сотен местных крестьян жаждут справедливого возмездия, скоро еще подойдет отряд ордена. Будет следствие и суд! У тебя еще есть шанс встать на светлую сторону.
Пленник отрицательно качает головой.
— Ни ордену, ни крестьянам эту крепость не взять. Там на башнях баллисты, тяжелые арбалеты, кладовые полны припасов. Гарнизон продержится пока не вмешается гранд Ашанги. Это его земля, его суд и его право! Ничего у вас не получится!
Несмотря на категоричность заявления, я чувствую, что этот непростой мужик чего-то недоговаривает. Пауза длится довольно долго, но я не лезу, давая ему возможность высказаться самостоятельно.
Посидев с видом человека вставшего на край пропасти, Рустан повторил.
— Ничего-то у вас не получится... Без меня!
Не знаю почему, но с самого начала во мне крепла уверенность, что мы с этим побитым жизнью солдатом найдем общий язык. Теперь же, получив подтверждение своей догадке, я только улыбнулся.