Безрассудный (ЛП)

ГЛАВА 14
Ной
Ной резко вдохнул, когда Адам вошёл в него медленным уверенным толчком, толстой головкой члена проходя через первое плотное кольцо мышц, лишив Ноя возможности думать. Ной зажмурил глаза, морщась от вспышки боли, и ждал, пока его тело расслабится.
Он пытался сосредоточиться на чём угодно, только не на жжении. На деревянном полу под ногами, на руках Адама, сжимающих его задницу, на звуке его напряжённого дыхания, когда он пытался дождаться, пока тело Ноя привыкнет.
Когда Ной снова открыл глаза, Адам смотрел на него с таким напряжением, что у Ноя перехватило дыхание. Никто и никогда не смотрел на него так, как Адам. Это было слишком. Ной поцеловал его, нужно было как-то отвлечься, пока он не наделал глупостей, например, не сказал незнакомцу: «Я люблю тебя».
Адам сказал Ною, что он его, и смотрел на него так, словно именно это имел в виду, словно это было то, с чем Адам не мог бороться, словно ему нужно было, чтобы Ной знал, что он не собирается его отпускать. Никогда. Это должно было напугать Ноя, но не напугало. Это просто... ошеломило его, потому что если Адам передумает, это может убить Ноя. У него никого не было. Никого, кроме Адама.
Чертовщина какая-то. Они даже не знали друг друга, но он хотел быть с Адамом, хотел его тепла, его страсти, черт, даже его жестокости. Ной хотел Адама, потому что глубоко в душе знал, что тот сожжёт ради него весь грёбаный мир и никогда не почувствует ни капельки раскаяния.
При этой мысли его член между ними потёк. Защита Адама была опьяняющей. Зная, что Адам хотел защитить именно его, у Ноя щемило в груди. Ной прижался к его горлу, закатив глаза от удовольствия, дрожа всем телом, когда Адам вошёл в него.
— Трахни меня. Сильнее, — умолял Ной.
Адам зарычал, просунул руки под ноги Ноя и привстал, проникая в него ещё глубже. Ной не думал, что можно быть настолько наполненным. Он зашипел, когда ударился спиной о стену, о шершавый кирпич, вгрызающийся в голую кожу, но потом он больше ни о чём не думал. Не мог. Адам давал Ною то, о чём он просил, без устали вбиваясь в него, прогоняя все мысли и оставляя после себя только чувства.
— О, черт. Да, вот так, — услышал он свои слова. Ной обхватил кулаком свой член, подрагивая в такт толчкам Адама, понимая уже после одного толчка, что долго ему не продержаться.
— Я сейчас кончу, — прорычал Адам, наблюдая за Ноем.
— О, да, черт побери. Сделай это, — забормотал Ной. — Пожалуйста. Я уже близко. Я хочу почувствовать. Я хочу почувствовать, как ты кончаешь в меня.
— Умоляй меня, — потребовал Адам. — Мне нужно услышать тебя.
Ной откинул голову, слишком близкий к оргазму, чтобы беспокоиться о смущении.
— Кончи для меня. Мне это нужно. Ты мне нужен. Пожалуйста, Адам. Пожалуйста. Пожалуйста.
Адам упёрся бёдрами в Ноя и прижался лбом к его лбу, когда Ной запульсировал. Этого хватило. Ной довёл себя до разрядки и выплеснул семя между ними, дрожа от перевозбуждения.
— Обхвати меня ногами. — Адам переместился, заключая Ноя в объятия. Адам мог только держаться, пока он вёл их обратно к кровати, опустив Ноя на матрас и следя за ним, нависая над Ноем, чтобы спросить:
— Ты в порядке?
Ной кивнул.
— Да. Думаю, да. А ты?
Адам усмехнулся, затем поцеловал Ноя в нос, щеки, веки. Каждый поцелуй был таким чертовски нежным, что ему стало больно.
— Да, я в порядке и хочу остаться в тебе навсегда.
— Я не против, — заверил его Ной. — Но я думаю, что, в конце концов, мы проголодаемся.
Адам вздохнул и выскользнул из него, оставив у Ноя ощущение пустоты и разъединения, пока Адам не поцеловал его ещё раз.
— Ты это серьёзно? — спросил Ной через минуту или две.
— Что хочу остаться в тебе навсегда? Определённо. Навсегда и навеки, — сказал Адам.
— Нет. Когда ты сказал, что я твой. Ты имел это в виду или это... что-то в твоём духе.
 
Адам подпёр подбородок рукой, чтобы посмотреть на Ноя, сведя брови.
— Что-то в моём духе?
— Да, это горячо. Не пойми меня неправильно. Но если ты не хочешь этого... если ты просто играешь со мной, скажи мне сейчас. Я справлюсь, — солгал он. — Что бы это ни было. Пусть всё идёт своим чередом, пока я тебе не надоем...
— Прекрати, — сказал Адам, закрывая рот Ноя ладонью. — Это не игра. Я не играю в игры. Если бы я не имел в виду то, что сказал, я бы так не сказал. Честно говоря, если бы я сказал хотя бы половину того, что думаю, глядя на тебя, ты бы убежал с криками прочь.
Пульс Ноя зашкаливал. Он отдёрнул руку Адама от своих губ.
— Например?
Адам всматривался в его лицо, словно искренне сомневаясь, что его следующие слова не заставят Ноя сбежать.
— Например, я хочу пришить своё тело к твоему. Пробраться к тебе под кожу и жить там. Или пристегнуть тебя наручниками к батарее, если ты попытаешься меня бросить.
Ной улыбнулся.
— У тебя нет батареи.
— Я не хочу быть таким.
— Каким? — нахмурился Ной.
— Таким, — сказал он разочарованно. — Сумасшедшим. Одержимым. Я знаю, что мой мозг работает неправильно, раньше меня это не волновало, потому что я знал, для чего был рождён. Мой отец сказал, что миру нужны такие люди, как я, чтобы поддерживать порядок. Баланс. Но я никогда не думал, что встречу кого-то и буду чувствовать себя так, как чувствую, когда я с тобой.
— Мне нравится, что ты такой собственник.
Адам насмешливо хмыкнул.
— Ты по-другому запоёшь, когда будешь прикован к кровати.
Ной коснулся рукой лица Адама.
— Мне нравится идея быть прикованным к твоей кровати.
Выражение лица Адама стало практически страдальческим.
— Я не отпущу тебя.
— Я не собираюсь уходить, — сказал Ной. — Но и ты не уйдёшь. Ты не можешь уйти, когда закончишь со мной.
— Я никогда не закончу с тобой, — пообещал Адам.
Ной покачал головой.
— Ты не можешь этого обещать. Мы чужие друг для друга. Ты ничего обо мне не знаешь.
— Я знаю, что ты мой. Я знаю. Мне глубоко наплевать на то, что правильно, или то, как диктует общество выбирать себе пару. Я выбрал тебя. Я хочу тебя. Только тебя. Я выбрал тебя, и этого уже не изменить. Ты в ловушке. Со мной. На всю жизнь.
Сердце Ноя забилось в груди.
— Никто никогда не выбирал меня. Большинство людей даже меня не замечают...
— Брехня, — сказал Адам, покачав головой.
Ной слегка улыбнулся.
— Частично это я сам виноват. Я никогда не хотел, чтобы меня замечали. В приёмной семье нет ничего хорошего в том, чтобы быть замеченным. Так уж сложилось.
— Это моя вина.
Это был не вопрос, а лишь голословное заявление о вине, как будто он знал, что должен чувствовать себя плохо, хотя и не был способен на это.
Ной вздохнул.
— Я уже прошёл через худшие моменты в своей жизни. Мне просто повезло, что я этого не помню. Хотя не знаю, останусь ли я везунчиком. У меня бывают кошмары, вспышки воспоминаний. Я стараюсь заблокировать их с помощью таблеток и выпивки, но, в конце концов, они вырываются. И я не знаю, кем я буду после того, как это случится. Так что будь осторожен с обещаниями, которые ты даёшь.
Адам опустил голову, нежно целуя Ноя.
— Знаешь, что хорошего быть воспитанным в доме, полном психопатов? Мы очень хорошо относимся к чужому безумию. Думаю, со мной всё будет в порядке.
Ной не знал, к чему всё это приведёт в долгосрочной перспективе. Может быть, Адам устанет от него, а может быть, и нет. Всё это было на словах, пока они оба не проделают тяжёлую работу, оставаясь вместе, чтобы это произошло. Ведь есть люди, которые живут в браках по расчёту, и остаются вместе годами. Кто сказал, что Адам и Ной не смогут наладить свои отношения на основе извращённого секса и понимания, что ни один из них никогда не будет психически здоров?
— Я проголодался, — сказал Ной, желая снять напряжение.