Магнат (СИ)

Ягуар в испуге попятился и скрылся в густых зарослях.
— Миража испугался, зверюга, — Сын Ведьмы попытался объяснить гравитационное воздействие якобы колдовским мороком.
— О Великий шаман, слухи о твоём искусстве совсем непреувеличенны, — с замиранием сердца выдохнул индеец. Моки слышал байки в порту о могучем чародее, но думал, что казаки и местные уголовники расхваливали подвиги заморского пастыря с каким–то злым умыслом. Однако парящая над землёй поступь святого батюшки, меткость и сила его бросков камнями, и способность превращать твердь в зыбкое болото — произошли уже на глазах Моки. И списать реальное перемещение гальки на визуальный обман практичный индеец никак не мог. От лапы ягуара остался глубокий след у кромки кустарника.
— Моки, давай в лагере скажем, что это ты фазана пристрелил, — уже пожалел о мальчишеской несдержанности Алексей. Появления лишних слухов ему допускать не хотелось. — Пальни в тушку из ружья. А про ретираду ягуара не надо, вообще, упоминать. Не позорь царя зверей.
— Ты мудр, Вождь Бледнолицых, как Древний змей, — почтительно склонил голову Моки.
— Э-э, а нельзя ли меня больше не дразнить бледнолицым старым змеем, — брезгливо скривился Алексей.
— О, Великий вождь, тогда позволь называть тебя Ягуаром.
— Ну разве что, если без упоминания о моём величии, — тяжело вздохнув, смирился с индейским псевдонимом Алексей.
— Ягуар, позволь нести твою добычу, — протянул руку за пернатой тушкой Моки.
— Сперва продырявь петуха, — высоко подбросил птицу в воздух Алексей.
Моки, вскинув ружьё к плечу, точно всадил заряд дроби в цель. Алиби было обеспечено надёжно. Алексей, теперь уже усердно топча сапогами хрустящую гальку, двинулся в лагерь. Моки, торжественно вышагивая за великим шаманом, следовал с его добычей, разложенной на вытянутых руках, — яркое оперение «парагвайского петуха» переливалось в лучах закатного светила.
Появление охотников с добычей вызвало в лагере ликование морячков. Тушку ощипали, выпотрошили и бросили в походный котёл. Алексей только попросил повара сохранить длинные яркие перья, у атамана появилась одна хитрая идея их использования. Но время для этой декорации пока ещё не пришло.
А вот пускать в ход казацкий электромагнит, пожалуй, пора. Алексей видел колдовским взором мелкую золотую взвесь в речной воде. Пока это были сущие крохи, однако концентрация золотых фракций по мере движения вверх по руслу неуклонно возрастала. Завтра можно бы попробовать притянуть гравитационным воздействием часть рассыпного золота со дна реки.
После ужина Алексей занялся установкой на корме катера конструкции переносного чудо–электромагнита. Пульт с цветными лампочками, блестящими ручками, батареей медных катушек и электромоторчиком закреплялся на палубе, а латунный совок с мелкоячеистой сеточкой и стеклянной банкой накопителя опускался в воду. Позади совка крепилась большая тороидальная катушка медного провода. Части конструкции соединял жгут цветных проводов. Рядом с пультом устанавливался бак аккумулятора и подключался проводами к клеммам.
— И как эта штука работает? — по окончании суеты на корме, подошёл к Алексею Беляев. — Неужто и правда, золото со дна реки притянет?
— Можно испытать прямо сейчас, — тумблером включил установку иллюзионист.
Моторчик деловито зажужжал, разноцветные лампочки замигали таинственной цветомузыкой.
— Иван Тимофеевич, не пожертвуете ли монетку ради эксперимента?
— Ну разве что медный парагвайский песо в реке утопить, — не очень–то доверяя казацкой машинке, не решился рисковать золотым рублём генерал. — Тоже ведь цветной металл.
— Тогда надо чуток изменить спектр электромагнитной волны, — с умным видом поиграл на панели настройки аппарата разноцветными вспышками лампочек казацкий факир.
Медяк, брошенный щедрой рукой генерала, булькнул в воду за бортом катера.
Электрические катушки завибрировали, натужно загудели. Лампочки перешли в пульсирующий режим. Алексей сосредоточенно уставился на белый поплавок возле банки накопителя.
 
— Есть улов! — хлопнул в ладоши казацкий прохиндей.
Колдовским взором Сыну Ведьмы не составило труда обнаружить медную монетку на дне реки, а гравитационным воздействием легко притянуть добычу к катеру и запихнуть в латунный совок.
— Как же монета проскочила сквозь металлическую сеточку? — посветив переносным фонарём и с трудом различив в воде округлый силуэт на дне стеклянной банки, заподозрил подвох генерал.
— Так я же заранее приподнял сеточку рычажком, — щёлкнул маленьким тумблером факир. — Для улавливания крупных фракций она не нужна.
— Значит, теперь казаки могут золотые самородки совком грести? — всё ещё не доверяя странному золотодобывающему аппарату, скептически скривился Беляев.
— Слишком ещё несовершенная конструкция, — тяжело вздохнул Алексей. — Только я один могу управлять процессом. Придётся неотлучно находиться у пульта.
— Факир, а песо моё хоть вернёшь? — прищурив глаз, поиздевался генерал.
— Ради одного медяка банку доставать не стану, — замотал головой старатель. — Вот намою золотишка до краёв, тогда и верну вашу монетку.
— Так баллон же трёхлитровый? — удивлённо поднял брови Беляев.
— Пилькомайо река богатая, за три часа хода катера заполним баночку, — пообещал сказочный улов чудотворец.
— Дай бог, — недоверчиво мотнул головой генерал и попросил о помощи: — Заметил: Моки тебя сильно стал уважать. Ты бы, Алексей, подсобил мне с индейцем сговориться. Пусть не чурается с назойливым стариком беседовать. Я же не из праздного любопытства его досужими вопросами донимаю, а для науки стараюсь.
— Хорошо, поговорю, — кивнул атаман и рассмеялся. — Генерал, можешь «языка» пытать с утра до вечера. Я отвлекать не стану, завтра весь день буду золото намывать.
Добыча золотого песка и мелкого шлиха занимала Алексея все последующие дни. Матросы с удивлением наблюдали, как через каждую пару часов старатель доставал поддон с трёхлитровой банкой, доверху заполненной золотишком. На первой же стоянке у причала железнорудной компании прикупили несколько металлических ящиков с крышками и отрезки цепей. По мере заполнения, железные ящики обматывали цепями и запирали на амбарные замки. Тару засыпать удалось довольно быстро — помогли неплановые остановки у богатых берегов.
Когда Алексей замечал повышенную концентрацию золота на береговой черте, он велел причаливать. На берег сходила группа казаков–старателей во главе с атаманом. Алексей показывал, где копать лопатами и кирками шурфы. Иногда использовали ещё и подрыв каменистого грунта динамитом. После предварительных работ по разрыхлению почвы, Алексей удалял посторонних на почтительное расстояние и приступал к извлечению золотых фракций. Он объяснял эти предосторожности заботой о здоровье персонала — мощное электромагнитное поле могло повредить человеческий организм. Якобы в безопасности находился только оператор золотодобывающего магнитного насоса.
Казаки с изумлением взирали издали, как из разрыхлённого грунта появлялось золотистое облако, и искрящейся на солнце струёй устремлялось по воздуху к чёрному сундуку–накопителю. Алексей же показно суетился у переносного пульта с мигающими лампочками, направляя сетчатую антенну в сторону разрабатываемого участка.
Вся бутафория Сыну Ведьмы была нужна для сокрытия колдовских действий. А вот разрыхлять почву необходимо, ибо мощности гравитационного воздействия не хватало, чтобы достать золотые самородки и песок из глубины земли. Алексей мог легко собирать лишь металлические фракции с поверхности или из рыхлой почвы. Так со дна реки шаман, сидя на корме катера, выгребал золотишко прямо на ходу.
Каждый раз после беглого ограбления побережья, Алексей просил Беляева сфотографировать окрестности месторождения и сделать точную отметку на карте. Для себя он производил зарисовку расположения высмотренных золотоносных жил, намереваясь позже нанести их на фотографиях местности. Перспективные разработки вдоль русла Пилькомайо можно вести только промышленным способом, уж слишком глубоко прячутся залежи. Поэтому в водах реки концентрация золотого песка совсем небольшая. Только благодаря гравитационному воздействию шаману удавалось подмести крошечные крупинки со дна русла Пилькомайо. На стоянках морячки, сколько не пытались намыть золотишко дырявым тазиком, — ничего не выходило.