Санитар (СИ)
— Внучка у меня растет, примерно твоего возраста, Кудрявушка моя…кха-кха-кх…озорная такая, добрая. Животных вот любит…кхагха-кха… недавно брошенного котейку домой принесла. Вот прирезал бы тебя, а как потом в глаза ей глядеть. кх-кх-кха…я солдат, защитник негоже мне маленьких девочек обижать. А ты…кха-кха, ты завязывай с этим, убивать много ума не надо…
— Не жалеешь?
— Об одном жалею…не. успел…увидать как…выросла. моя…Ку… — механические протезы, заменяющие старику глаза схлопнулись.
Бритта еще немного полежав рядом с трупом старика поднялась на ноги. Ее майка вся пропиталась кровью мужчины, но это не слишком ее заботило. Подойдя к дереву у которого она оставила свою толстовку, девушка более не заботясь о чистоте вещи, подняла ту окровавленной рукой.
— Мам, а мам, иди-ка ты нахуй! — вещь, которую она берегла как зеницу ока — тот самый, последний подарок от матери, бросившей их с отцом одних, с громким треском разлетелся на клочки.
Что-то мокрое капнуло на ее руки, с яростью сжимавшие обрывки некогда дорогой для нее вещи. Девушка с удивлением коснулась собственной щеки, но то были не слезы. После всех тех изуверств, которым Рейв подвергал ее глаза, она не смогла бы проронить и слезинки.
Лес накрыло ливнем, но Бритте было плевать, внутри нее и так бушевала буря. Она думала, что неуязвима, считала себя сильной, но он с легкостью нашел ее слабое место, чертов старик.
*Молли — сленговое название МДМА.
***
— Говори, где!? Где он!? — второе бедро хрустит как сухая ветка, повторяя судьбу первого.
Хочется плакать, но я не понимаю получается у меня или нет — с неба льет как из ведра. Струи дождя омывают мое лицо над которым нависает Рейв, старающийся переорать шум стихии. Страха больше нет, боли больше нет, мое сознание плывет по волнам всеобъемлющего равнодушия. Лишь левая рука, облаченная в медицинскую перчатку, зачем-то тянется к штанине моего мучителя, мокрой от дождя.
На этот раз, выпущенный из Лазаря, разряд срабатывает как надо и Рейва начинает трясти. Плевать насколько сильны твои мышцы, если ты не способен их контролировать. Следуя этому постулату, лидер Детей падает рядом со мной и его голова оказывается неподалеку от заполненной дождевой водой воронки, оставшейся после одного из взрывов. Такой шанс я не могу упустить, даже находясь в столь плачевном состоянии, поэтому, покрепче ухватив Рейва за ногу, изо всех оставшихся сил подталкиваю того в сторону лужи. Лицо джи-психопата окунается в грязную воду и взбаламученная водная гладь тут же покрывается пузырями. Примерно через минуту, когда последний пузырек, наполненный углекислым газом, лопается на поверхности лужи я отрубаю дефибриллятор. И тело Рейва, сведенное судорогой, наконец-то расслабляется. Сквозь свежесть дождя до моих окровавленных ноздрей доносится запах дерьма.
Выдрав обломки манипуляторов, которые до этого служили мне заземлителями, из почвы, стряхиваю с них налипшие комья земли. И использую эти обрубки, чтобы оказаться подальше от пованивающего Рейва. Этот ублюдок даже после своей смерти умудряется мне подгадить. Безвольно волочащиеся по мокрой траве ноги простреливает неописуемой болью от каждой встреченной кочки.
Я бы с удовольствием закинулся парочкой капсул Обезбола, но гребанный Рейв своими пинками раскрошил все капсулы в моих карманах. Я даже был готов слизать оставшийся порошок, но струи дождя, проникшие сквозь ткань, смыли и растворили в себе остатки лекарств.
Сквозь завесу дождя я замечаю приближающийся силуэт. Зрение немного плывет, но с затаенной радостью я узнаю в приближающемся человеке очертания лейтенанта. А значит все будет хорошо, он обязательно меня вытащит, словно подтверждая мою мысль ливень затихает.
— Фуф, жив зараза, ну и напугал ты меня парень. — Малыш, будто пушинку, забрасывает меня к себе на плечо и куда-то бежит. — Все будет хорошо, ты главное не подыхай, ты мне нужен! Слышишь, держись!
Сознание то ли от тряски, то ли от потери крови ненадолго гаснет и, судя по звуку ревущего мотора и тому как меня потряхивает, прихожу в себя я уже в машине.
— Мы так не договаривались, а если он сдохнет?! Тогда хер тебе, а не деньги и новое лицо. Будешь и дальше шкериться от ОДИН, в штаты он, блядь, захотел!!!
— Вика, хорош истерить он крепкий парень, спра…
Когда автомобиль подскакивает на очередной кочке сознание вновь гаснет, отрубая все окружающие звуки. Следующее пробуждение длится немногим дольше. На этот раз мне удается разлепить веки и по глазам бьет яркий свет. Надо мной склоняются несколько человек в хирургических халатах, медицинских масках и смешных шапочках для душа.
— Виктория Павловна, он приходит в себя, усыпить?
— Нет, Люба, мы уже закончили, а в таком состоянии он угрозы не представляет. Еще раз просканируйте его, чтобы убедиться, что все искусственные мышечные волокна были извлечены и в палату. — Вика переводит свой взгляд с девушки анестезиолога на меня. — Это конечно не свидание, но обещаю, что с этого момента видеться мы будем часто.
Глава 19
Интерлюдия
— Кажется дождь завершается. О, Какая находка! — Шершавый больно врезался носом в спину, замершего на месте Стояка.
Любопытство сыграло свою роль и парень, собравшись с духом, выглянул из-за спины своего покровителя, чтобы рассмотреть окровавленный мужской труп с развороченным горлом.
— Да это же настоящий Капитан Крюк! Кажется, у нас пополнение, юный Питер. — Шершавый уже достаточно привык к заскокам Стояка, чтобы не удивляться тому безумию, которое тот из себя изрыгал.
Стояк подошел к трупу и, присев на корточки, возложил, покрытые цветными узорами, ладони на бездыханную грудь. Его кисти засветились бледно-зеленным и ужасная рана на мужской шее стала стремительно затягиваться, а синюшная кожа вновь начала обретать здоровый цвет. Грудь бывшего покойника дрогнула — легкие вновь раскрылись, готовые принимать живительный кислород.
— Так, Питер, хватай его и сваливаем отсюда.
— А как же ваш брат? — спросил Шершавый, с трудом перекидывая воскрешенного мужчину через тощее плечо.
— Аааа, в пизду его, он не родной. Да и сдох несколько минут назад.
— Но вы ведь можете его воскресить.
— Питер, ты чего, я же только что потратил воскрешение, оно теперь в откате. У тебя явные проблемы с логикой, мой юный друг.
— Но… — Шершавый почувствовал толчок и вместе со своей ношей рухнул на землю, рядом шлепнулась отрубленная по локоть татуированная рука.
— Аааааа! Господи, моя рука, рука!!! О боги, за что ты так со мной?! Какое такое плохое зло я тебе сделал?! — над Шершавым возвышался Стояк, укачивая словно ребенка свою искалеченную конечность. — Ладно, просто шучу. — моментально успокоившийся, татуированный парень склонился к земле в попытке подобрать отсеченную часть тела.
Но появившийся в поле зрения Шершавого лысый мужчина азиатской наружности с ятаганом этому помешал. Стремительный взмах клинка и вторая рука шлепнулась неподалеку от первой.
— Не, ну ты издеваешься. Сначала попытался зарубить малыша Питера, затем отрезал мне руки. А мы ведь даже не знакомы. Кстати, меня зовут Стояк, но это не потому, что я… — элегантный росчерк ятагана и туловище Стояка, потеряв опору в виде ног свалилось на землю.
— Мне приказали привести тебя, но не сказали, что ты должен быть целым. — хмурый казах врезал ботинком по лицу, пытающегося что-то сказать Стояка.
— Попробуем еще раз, меня зовут Стояк не потому, что у меня постоянно встает, а потому… — ботинок вновь влетает в лицо неугомонного татуированного парня, сворачивая тому челюсть.
— А, похер, такую речь пафосную испортил! — челюсть с противным хрустом вернулась на положенное место. А из окровавленных обрубков на месте конечностей, забурлила плоть, принимая форму потерянных частей тела.
Лысый казах не растерялся и принялся с удвоенным усердием размахивать ятаганом. Клинок в его руках мелькал настолько стремительно, что превращался в едва видимый шлейф, металлического цвета. Но Стояку было плевать, рассеченная плоть моментально срасталась не успевая толком отделиться от тела. Татуированный парень под градом молниеносных ударов вставал с земли как ни в чем не бывало. Даже отсечение головы к которому прибег, плюнувший на приказ казах, ни к чему не привело. Рана моментально срослась, стоило клинку перерубить позвоночный столб.