Бонус в наследство (СИ)
Помимо нескольких крупных клиентов Рена и Деми получили, видимо уже через Фредерику, неиссякаемый поток желающих отыскать домашних питомцев. Зима вовсю заявляла свои права, искать кошечек, собачек и даже морских свинок требовалось быстро. Рена срывалась с места на поиски чуть ли не каждый день. Едва она успевала хлебнуть кофе, как в дверь и в телефон начинались звонки. Самое время было подумать о расширении штата, но куда же этот «штат» было вмещать?
Кстати, Фредерика сан Вилена не получила от хозяйки ровным счётом никаких замечаний. Её ненаглядное сокровище, крошечная собачка Кики к возвращению бывшей первой супруги вице-мэра лежала на подстилочке и дремала. Рена надеялась, что больше она убегать не будет.
Ну и напоследок – не далее, чем неделю назад в агентство ворвался весёлый, довольный жизнью и одержимый жаждой деятельности аран Гедеон. За ним поспевала целая комиссия – сухопарая немолодая женщина, сдобненький, часто хихикающий старичок и молодой человек с тонкими запястьями и пальцами музыканта. Они надели тонкие тканевые перчатки и, укоризненно охая, принялись изучать Ренино наследство. Особенно досталось огромному письменному столу и двум креслам возле него. Молодой человек также обратил внимание на граммофон и пластинки, но старичок сказал, что всё, что создано менее ста лет назад, он как антиквариат не рассматривает. Конечно же, граммофон был куда как моложе, не говоря уж о пластинках, но молодой антиквар бросал на коллекцию Коттовских пластинок жадные взоры.
– Всеблагое и всевидящее Божество, – сказала сухопарая дама, когда Рена убрала со стола все бумаги и письменные принадлежности. - Это же пятно от чернил! А здесь крошки. Вы что же, ЕЛИ за этим столом? Боже, ранний Монтейю! А кресло! Взгляните, сан Сагган, какая царапина!
– Да что царапина, дорогая, хи-хи-хи, сан Динна! Вы посмотрите на приставной столик, он же ШАТАЕТСЯ!
«Ужас какой, – подумала Рена, но не про шаткость столика, - какие бесцеремонные, наглые люди эти антиквары! А я-то думала, они культурные, вежливые люди. Перед обладателями драгоценностей преклоняться надо. А уж перед покупателями тем более!»
Она поглядела на вице-мэра в поисках поддержки, но тот лишь посмеивался.
– Где паспорта на предметы? - сан Динна протянула руку, не глядя на Рену.
Девушка растерялась.
– Это вы мне? - спросила она и удостоилась ледяного взгляда. - А у вещей бывают паспорта?
– Без паспортов можем дать только половину, хи-хи-хи, предполагаемой суммы, – сообщил старичок.
Он потирал руки с противным сухим звуком. Он покашливал и хихикал. И он очень старался не поворачиваться лицом к портрету арана Моосса. Вообще все трое каким-то странным образом игнорировали картину, и Рена подумала, что это, наверное, очень странно.
– Что из этого вы хотели бы приобрести? - вопросил аран Гедеон.
– Всё, – ответила женщина не терпящим возражения голосом.
– Но сан Динна, – вдруг тревожно хихикнул старичок сан Сагган. – Хи-хи-хи?
– Что? – не поняла сан Динна.
Антиквар пухленькой рукой извлёк из кармана пальто крошечный блокнотик в кожаной обложке и миниатюрный карандаш. Написал что-то – Рена даже привстала на цыпочки, но так и не увидела, что именно.
– Для начала стол, – сказала сан Динна. – Торговаться не буду. Тысячу.
– Тысячу квадратов? – удивилась Рена. - Боже правый!
И тут же пожалела, потому что они наверняка услышали в её голосе жадность бедняка, просившего кусок хлеба и вдруг получившего целую хлебную лавку в собственность.
– Цена великолепная, девочка, – снисходительно кивнул молодой антиквар. – А будь у вас на предмет соответствующий документ, в котором указывалась бы история стола, вы бы получили вдвое больше. Или даже втрое.
Три тысячи квадратов за стол?
Рена попятилась и наткнулась на обсуждаемый «предмет». И вспомнила их с Деми первый раз. На этом самом столе, под пение пластинки под граммофонной иглой. Не бог весть как романтично, но всё-таки тогда это произошло впервые, и потому…
– Вы можете забрать оба кресла и приставной столик, – сказала девушка быстро. – Также можете взять книжный шкаф и вон ту этажерку, они тоже, кажется, ужасно старые. Но стол я и за пять тысяч не отдам. И даже… и даже за десять.
– А она, кажется, понимает кое в чём толк, – с уважением крякнул старичок сан Сагган. – Читали что-то про Монтейю, лапочка? Слышите, сан Динна, она говорит так уверенно, словно знает настоящую цену своим предметам!
– Я вам не лапочка, - сказала Рена. – И хватит говорить обо мне так, словно меня тут нет. Стол я не отдам. Он не продаётся.
– Аран Гедеон, - сказала сухопарая дама.
Вице-мэр развёл руками.
– Вы сказали – портрет, - простонал старичок.
Молодой антиквар таинственно улыбнулся.
Кресла нежданные гости так и не забрали. Немного повздорили из-за стола, забрали приставной столик, этажерку и ещё почему-то фарфоровую пару, которой никто никогда не пользовался. Рена не верила своим глазам: ей заплатили тысячу сто квадратов. Она могла полностью закрыть кредит, и ещё что-то останется! Она выкупит Деми, и останется всего ничего: встретиться с канцлером в конце года. И просить, просить его восстановить внука Викки Делира в его правах. Тогда он исполнит свою мечту: будет свободен и станет араном. Возможно, тогда станет возможным как-то помочь Андреа, ведь она совершенно беспомощна.
Наконец, мебель вывезли, а вице-мэр остался.
– Я знаю, о чём вы думаете, Рена, – сказал он мягко, – но я хотел вам помочь. Нет, правда!
– Только не ценой продажи стола.
– Чем он вам так дорог?
Рена прижала кончики пальцев к щекам. К ним прилило столько крови, что наверняка она теперь ужасно красная!
– Почему вы сказали им не трогать картину? - спросила она, уклоняясь от ответа на вопрос о столе.
– Она ваша, - серьёзно сказал вице-мэр. – Если аран Моосс открыл «Бонус», провёл тут последние дни и воплотился в свою же картину, то его дух принадлежит владельцу агентства. То есть вам.
Рене всегда казалось, что портрет нашёл общий язык с Деми, а вовсе не с нею. Но спорить не стала.
Вечером ей пришлось пережить серьёзную размолвку с Деми сан Коттом. Во-первых, он ужасно огорчился утрате приставного столика. Во-вторых, Ренины планы ему не понравились.
– Но у нас теперь куча денег, – пролепетала девушка.
– И ты хочешь спустить их на то, что не имеет значения, – сказал Деми. - Я даже не заметил, как прошло больше месяца с тех пор, как ты получила свой поводок. Значит, я и остальных не замечу! Это всё кончится и останется только в воспоминаниях, а деньги можно вложить куда выгоднее.
– Ничего на свете нет дороже свободы! – воскликнула Рена.
– Всё на свете дороже свободы, – угрюмо ответил Деми.
– Но почему? Ты сможешь получить новые документы, восстановить свою прежнюю фамилию, прибавить к ней приставку «аран»…
– И куда я с ней денусь? Куда пойду? Отнимать дом у Андреа, что ли?
– Зачем отнимать? – удивилась Рена. – Просто жить там… Ведь бабушка простила тебя!
– Я не хочу уходить отсюда, – признался Котт. – Я хочу быть здесь. С тобой, значит. Давай-ка лучше на эти деньги купим новый офис. Такой, знаешь… чтобы за ним ещё квартирка была. С нормальной уборной комнатой. Разве ты не хочешь принимать ванну каждый день? И забыть о вонючей дворницкой с дырой в полу…
Рена растерялась.
В её понимании цена на свободу и на квартиру с ванной были вещами совершенно несопоставимыми. Но Деми прижал её к себе, укачивая, уговаривая:
– Рен, мне не нужна никакая свобода. Я готов всё отдать, чтобы вечно быть твоим рабом, только вот беда: у меня ничего нет. Я не знаю, куда деваться, понятия не имею, как теперь жить.
– Ну и дурак, – сказала Рена. – Жить точно так же, только свободным. Разве я куда-то выгоняю тебя?