Попутчики (СИ)
— Но почему? Зачем? Моя не знать! Мой родич Сайолтакк не ссориться с никакие крестьянины! Моя никогда не видеть его! За что его убить моя родич?!
— Кто этот человек? — спросил граф цур Вилтин. — Зачем он это сделал?
— Этот человек, — возгласила Виринея, — разбойник по кличке Медный Паук. Моя магия не раз открывала его злодейства.
— Зачем его это сделать?!
Волшебница покачала головой.
— Я могла открыть тебе твоего родича и его убийцу. Того, кто послал убийцу, магия открыть не может. Это вы должны узнавать сами.
Она выпрямилась, окутанная своим волшебством как мантией.
— Бароны! Я знаю, есть отряд, который разыскивает этого человека. Он объявлен вне закона по всему Тафелону. Я готова присоединиться к этому отряду. Моя магия разрушит враждебные чары, которые окружают убийцу и поможет его поймать!
Арне встал со своего места и, не обращая внимание на попытки отца его удержать, шагнул к волшебнице.
— Я, Арне, старший сын графа цур Вилтина, шателен Гандулы, с недавних пор возглавил отряд, о котором ты говоришь, волшебница. Ты поедешь с нами и вместе мы найдём этого человека.
Виринея смерила юношу странно-пристальным взглядом, но потом наклонила голову и коснулась его руки.
— Да, — сказала она больше сама себе, чем Арне или баронам в зале. — Да будет так. Нам предначертано его поймать — тебе и мне. Но потом наши пути разойдутся. Дальше… дальше я не видела.
Арне зарделся.
— Бароны! — поклонился он. — Прикажите! Я найду висельника и мы сможем узнать, зачем он убил великого тана Сайолтакка.
Грайогэйр ткнул в него пальцем.
— Какая хорошая юноша! Великий волшебница предрекать её успех! Его успех! Моя верить волшебница! Мой родич Сайолтакк не ссориться ни с какими крестьянины. Чья-то приказать ему убить моя родич. Моя хотеть знать — чья. Юноша привезти убийца, моя допросить его. Моя хотеть допрашивать его сам. Моя хотеть снять с него шкура. Он убил моя родич! Моя хотеть отомстить кто это сделать и кто приказать.
Бароны переглянулись. Граф цур Лабаниан хмурился, но молчал. Нора кивнула Арне. Она верила отцу Сергиусу, который считал, что ответ на все вопросы они получат, допросив братьев-заступников, но если волшебнице непременно хочется поездить… Тем более, что Медный Паук в самом деле был вне закона. Нора, правда, сомневалась, что он хоть что-нибудь расскажет.
— Отправляйтесь, — за всех сказала она. — Мы соберём отряд и вы его возглавите.
Глава седьмая
Штурм
Врени, конечно, никто на совет не позвал. Ей с самого утра намекнули, что нечего отсиживаться и буквально выгнали из дома на улицу. Дождь закончился, но тучи заволокли небо, да и под ногами была липкая чёрная грязь. Мало кому хотелось расхаживать по улице. Между редкими прохожими носились сеторские мальчишки, запуская друг в друга вонючие комья грязи. Время от времени они попадали во взрослых (не всегда случайно) и тогда улица оглашалась проклятиями, иногда воплями, если «удачно» попавшего мальчишку удавалось поймать. Врени как раз прошла два квартала, когда начал накрапывать мелкий дождик. Потемнело. Цирюльница оценила черноту заслонившей небо тучи и поспешила укрыться в первом же попавшем кабаке. Едва она переступила порог, как дождь на улице стал стеной. Врени выругалась. Кабак был светлый, со свежей соломой на полу, видно, для публики почище. Сейчас в него набилось разного люда. Кто в хорошей одежде, а кто в рванье. Столы все были заняты и хозяин косо поглядывал на непрошенных посетителей, которые сгрудились посреди зала. Кто-то протискивался мимо Врени в толпе и так толкнул её в плечо, что она пошатнулась.
— Глаза разуй, недоумок! — рявкнула она.
— А нечего стоять столбом, дылда, — отозвался дюжий человек в одежде скорняка.
— Стою где хочу, — огрызнулась Врени.
Вокруг захохотали. Цирюльницу принялись подталкивать в спину, подстрекая к драке. Она покосилась на кабатчика. Стоит достать бритву, как он кликнет стражу. А без бритвы с таким кабаном ей не справиться.
— Да ну вас, — сплюнул скорняк, обозвал Врени площадным словом и принялся протискиваться дальше.
— Ах ты!.. — не осталась в долгу цирюльница и начала расталкивать людей, чтобы поймать гада и объяснить ему на понятном всем языке, как не надо разговаривать с незнакомыми женщинами.
Кто-то снова толкнул её в плечо, на своё счастье — в другое.
— Веселись, Большеногая, — внятно произнёс знакомый голос Ржаного Пня. Врени не остановилась. Она завидела скорняка впереди справа и прокладывала путь туда. — Этой ночью отоспишься.
Проклятый скорняк взял ещё правее, а потом исчез. Врени выругалась и тоже взяла правее. Вокруг смеялись, толкали и давали советы, один глупее другого.
— Святош трое, — снова прозвучал голос Ржаного Пня. — Братьев трое, кроме меня.
Голова скорняка снова показалась в толпе. Ещё правей.
— Шелупони по четыре на брата, — добавил Ржаной Пень. Он говорил тихо, словно в самое ухо, но разглядеть его в толпе у Врени вовсе не получалось. Впрочем, она и не слишком старалась. — Дым без огня. Много дыма.
— Где ты, гад?! — выкрикнула Врени. — Покажись!
В толпе расхохотались.
— Один брат верхний, — всё так же тихо добавил Ржаной Пень. — С ученичками полезет. Сперва войдут снизу. Потом уснёте. Потом всё.
Скорняк сделал круг по залу и вырвался из кабака. Врени выскочила за ним — прямо под льющий дождь, в котором проклятый хам без труда скрылся. Вслед ей неслось улюлюканье.
Цирюльница выругалась и побежала к дому Фирмина.
Проклятый Ржаной Пень подстраховался. Если они проиграют, он сделает вид, что никогда никого не предавал. Врени в который раз захотелось отправить бывшего учителя на тот свет.
* * *— Ты сошёл с ума! — ругалась Вейма, вместе с Виром затащив Арне в свои покои.
После совета Виринее передали приглашение на помолвку баронской дуры, что было редким выражением доверия, ведь посторонних на праздник не звали. Разумеется, приглашение получили и нагбарцы, которых по этой причине задержали в доме, когда все бароны разошлись. Сейчас Нора и легат рассказывали Грайогэйру об интриге братьев-заступников, вернее, рассказывал отец Сергиус, а Нора от имени ещё ни о чём не знающего совета обещала нагбарцам честное расследование и участие в допросе пленников.
А вот Арне позвал побеседовать Вир, правда, старший оборотень сейчас молчал, а говорила в основном вампирша.
— Я делаю то, что подсказывает мне долг, — упрямо ответил юноша.
— Опомнись! — умоляла Вейма. — Что ты выдумал?! Ты понимаешь, что ты идёшь против наших законов?! Ты собираешься выдать прозревшего — высшего посвящённого! — слепым, да ещё при помощи белой волшебницы! Да тебя убьют на первой же встрече! Или ты думаешь, никто из прозревших не умеет убивать оборотней?! Вир! Что ты молчишь?!
— Я думаю, что Арне дурак, — отозвался старший оборотень. — но сделанного не вернёшь. Он не может сейчас повернуть назад.
— Ты спятил. Совершенно спятил. Как ты вообще мог придумать такое?!
— А что мне оставалось? — огрызнулся Арне. — Этот человек угрожал Магде, он запугал её. Я должен её спасти.
— Жизнь Магды тебя не касается! — разозлилась вампирша. — Ты не должен был лезть в это дело!
— Я не могу стоять в стороне, — отозвался молодой оборотень.
— А наводить людей на след своего брата ты можешь?! — не унималась вампирша.
— Этот человек не брат мне. Он убил меня.
— Ах, так?! — озверела Вейма. — Тогда послушай меня, щенок! Этот человек спас тебя! Не дёргай меня за рукав, Вир! Ты знаешь это лучше меня, ты был там! Спас, Арне, не мотай головой! Он пробрался туда, где ты умирал, и провёл с собой Магду, и вывел её — живой и невредимой! Он помог ей спасти твою жизнь! Он нашёл слова, которые заставили тебя принять её помощь! А ты?! Что сделал ты?! Ты мешал ему спасать Нору, рисковал не только своей, но и её жизнью, а потом обижаешься, что тебя убрали с дороги?!