Попутчики (СИ)

Магда почувствовала, что вся дрожит. Осенние ночи холодные… Она хотела закутаться в плащ, но обнаружила, что на ней только сорочка — тонкая, не здешней выделки, ей подарил её барон, давно, ещё тогда, когда…
От ночного ветра сорочка не защищала.
Как это произошло? Где её одежда? Магде стало страшно. Что же с ней случилось? Была ли она околдована или обманута, сбита с толку? Огонь. Дым. Что туда могло быть подмешано? Что здесь успело произойти, пока Магда таращилась в пламя?
Начиналось всё… правильно. Рыжая испытывала её, предлагая работу. Соглашаясь, Магда принимала её главенство. А потом? Что случилось потом?
Как она допустила, чтобы с ней случилось… такое?
Рядом раздался вздох и ведьма увидела у своих ног вместо волка коленопреклонного рыцаря. Арне был полностью обнажён, значит, превращение в волка застало его врасплох. То ли ночь была виновата, то ли он привык уже быть оборотнем, но нагота его ничуть не смущала.
— Он узнал кое-что о тебе, — пояснила рыжая ведьма. — Это разбило ему сердце и он захотел… забыть. Он пришёл ко мне и попросил помочь ему в этом. Я сделала его таким, каким он и должен быть, но он никак не хотел убегать туда, куда я велела. Всё крутился поблизости, выл, пытался что-то сказать… Охотился на моих кур. И тогда я послала его за тобой. Я сказала, что лучше ему бежать на восток, за Пустошь. Но если он не хочет… Пусть приведёт тебя. Я обещала дать тебе выбор — и я дала его тебе. Тебе и ему.
Магда вся дрожала от холода. Страха не было, но не было и надежды, что Денна их отпустит. Она показала им божество, хранителя леса, которому поклонялась, а они отвергли его, они подняли на него руку… и зубы. Такое не прощают.
— Прости, — сказал рыцарь, не поднимая глаз. — Я подвёл тебя.
— Что ты такое узнал обо мне, милый? — ласково спросила Магда, касаясь его светлых волос. Она почувствовала, как под её рукой юноша вздрогнул всем телом. От него словно исходил жар. Жар молодости, жар силы, жар оборотня. Жар мужского тела. Ведьма против воли почувствовала, что её тянет придвинуться поближе к его теплу.
Осенние ночи холодные…
— Я видел сына Вира, — объяснил Арне, по-прежнему не поднимая взгляда. — Приёмыша. Его и Веймы. Я почуял в нём твою кровь. Твою и… твоего барона. От тебя и сейчас им пахнет. Почему?! Почему ты отказала мне?
— Я говорила тебе. Я не могу тебя любить. Я никого не могу любить. Больше нет. Прости.
— А барона?!
— А барон никогда ничего не просил и не ждал.
Она ласково коснулась его плеча — и тут же об этом пожалела. Арне содрогнулся и перехватил её руку. Поднёс к губам и так и застыл, не в силах отпустить и не осмеливаясь просить о большем. Он, кажется, забыл, что им угрожает.
— Я отпускаю тебя, — откровенно усмехаясь, сказала рыжая ведьма. — Не ищи меня больше — никогда, если не хочешь беды. А когда твоей дочери минует полторы дюжины — пусть придёт сюда…
— Нет!
— Пусть придёт сюда и сделает свой выбор, — спокойно закончила Денна.
Она шагнула ближе и принялась расти, как это делало призванное ею божество.
— Ты очень жадная, — прогремел с вышины её голос. — Смотри, как бы тебе не пожалеть об этом.
Рыжая ведьма доросла до верхушек деревьев и спокойно шагнула в костёр. К небу взвились искры, повалил густой дым… Когда он рассеялся, на поляне не было ни костра, ни ведьмы, только камень, грубо сделанная статуя с рогами, да клубился вокруг белый туман. Небо на востоке начинало светлеть.
Арне прижался ртом к руке Магды и поднял на неё взгляд, полный любви и желания. Второй рукой медленно, робко коснулся подола её сорочки.
Магда снова коснулась его волос. Ласково провела по волосам. А после резко толкнула.
— Арне! Арне, очнись! — потребовала она.
— Я люблю тебя…
— Вот наказание! — вздохнула ведьма. — Арне! Ты хоть понимаешь, что происходит? Дым! Понимаешь? Ты надышался!
— Я всегда любил тебя, — упрямо возразил рыцарь. — Прошу тебя… хотя бы на миг…
Магда покачала головой.
— Арне, — строго произнесла она. — Приди в себя!
 
— Я давно не мальчик, Бертильда, я мужчина.
— Тогда ты должен понимать, когда женщина тебя не любит.
— Бертильда…
— Прости, мой хороший, — вздохнула Магда и отвесила рыцарю такую оплеуху, что у неё заболела рука.
Арне вспыхнул и отшатнулся. Вскочил на ноги.
— Как ты…
— Очнись, — холодно потребовала Магда. — Я хочу уйти отсюда.
— Ты ударила меня по лицу…
— Арне, — медленно, терпеливо проговорила ведьма. — Мы в тайном месте Корбиниана, там, где никто не должен появляться без разрешения. Мы только что оскорбили хранителя здешних мест. Начинается утро, а на нас нет одежды и я не знаю, куда исчезла моя. Мне холодно!
— Бертильда…
— Арне, рыцарь ты или нет — я хочу уйти отсюда, пока жива и не замёрзла насмерть!
Арне густо покраснел и Магде стало его жалко.
— Она подбросила что-то в костёр, — пояснила Магда. — Я тоже так умею, но этого снадобья не знаю. Ты… это как опьянение.
Рыцарь молча отвернулся. Магда вздохнула.
— Пойдём отсюда. Вейма говорила, у Вира здесь где-то был дом.
— Да, дом шателена, — спохватился Арне. — Теперь в нём живу я.
— Далеко до него идти?
Арне что-то прикинул, повернув нос по ветру.
— Мы дойдём к середине дня. Только…
Магда закатила глаза.
— Найди лопухи, — нетерпеливо сказала она. — Идём же!
  
Глава шестая
 
Возвращение домой
 
Дорогу через лес Магда запомнила надолго. Арне вывел её из тайного места леса, где никто не мог их увидеть, а потом они крались между деревьев и бедолага Арне то и дело останавливался и принюхивался. Несколько раз он поспешно хватал её за руку и утаскивал подальше в лес — чтобы не столкнуться со своими же крестьянами, которые искали грибы, валежник или проверяли силки на зайцев. Ведьминская сила здесь не могла помочь — Магда была на чужой земле и не хотела злить хозяйку, а превращаться Арне боялся. Но вот они вышли к дому шателена. Магда увидела добротный дом — не господский, но и не такой, в каких живут крестьяне. Два этажа, высокое крыльцо, хозяйственные пристройки… вокруг суетились люди.
— Ты замёрзла? — виновато покосился на неё Арне и тут же, мучительно покраснев, отвёл взгляд.
— Я уже умерла от холода, — процедила ведьма. Рыцарь покраснел ещё мучительней.
— Я отдал бы тебе свой плащ…
— Но ты голый, — безжалостно закончила Магда. — Слушай. Ничего не поделаешь. Ты должен к ним выйти.
— Но я…
— Выйди к ним. Скажи… что угодно скажи. Скажи, что тебя заколдовала ведьма. В конце концов, это правда!
— Но как же…
— Скажи, что ты сражался с демоном, который хотел похитить твою душу, — ещё нетерпеливей потребовала ведьма.
Рыцарь замотал головой, как ребёнок. Он был готов умереть, но не опозориться перед всеми.
Магда задумалась.
Надо было что-то сделать… надо было что-то…
Виль бы придумал… он знал, что делать в таких случаях…
Когда-то давно… семь лет назад…
Они ждали в лесу у самой дороги, на которой гарцевали всадники, пришедшие ловить висельника по прозвищу Медный Паук. Мимо них из леса на дорогу вышел наполовину обезумевший знахарь — человек, который мог бы стать здешним колдуном, если бы в Латгавальде уже не было ведьмы.
— Сейчас они на него отвлекутся, — предсказал батрак, наблюдая, как знахарь отказывается остановиться, как он разыгрывает перед всадниками целое представление. Они один за другим подъезжали поближе, чтобы разобраться, что делать с пляшущим с факелом человеком.
— Теперь, — решил Виль, хватая Магду за руку. Они перебежали дорогу за спинами всадников и углубились в лес с западной стороны.
— Умение ждать, — позже объяснял батрак, очень довольный тем, как они избавились от погони, — это главное в нашем деле.