Меч Баа Ци (СИ)

Парень от удара пролетел метров пять, мертво грохнулся на грязную дорогу, утонув лицом в огромной, на всю ширину трассы, луже. Он попробовал приподнять голову, чтобы не захлебнуться в этой жиже, но дикая боль в спине опрокинула опять в лужу — позвоночник попросту отказался действовать.
Пустив несколько пузырей, парень начал захлебываться в грязи, отчаянно сплевывая мутную воду. Собрав все силы, все же приподнялся на руках, перекатился на пораненную спину, чуть поодаль от места приземления. Оперся головой на висевший сзади рюкзак.
— Вот это я полетал, — сказал он себе, еще раз сплевывая грязь. Та, из-за слабой силы плевка, просто размазалась по щеке, и без того черного цвета. Содрав с носа огромный лист прошлогоднего подорожника, мешавший обзору, парень смог наконец-то разглядеть ночную дорогу.
Машина никуда не уехала.
Отчетливо хлопнули, закрываясь, двери черного джипа, на дорогу вышли двое. При неясном свете далекой луны оба казались какими-то странными призраками, пришедшими сожрать душу недобитого наездом путешественника. Призраки остановились, не решаясь приблизиться к телу лежавшего на пути человека. И по этой нерешительности парень понял — нет, это все-таки не потусторонние создания.
Люди быстро, запинаясь, начали говорить друг с другом, парень с изумлением понял, что не понимает ни слова — видать, дар речи ему отшибли начисто.
Он убрал грязь с уха, вытянул ноги, собираясь с силами.
— Парень, — тихо позвал его один из хлопцев, осторожно подходя к неподвижному телу. — Ты живой?
Второй что-то быстро проговорил на немецком языке дрожащим от волнения голосом.
Оба не сводили глаз с тела. Человек в потертой куртке, с рюкзаком на спине как бы полусидел, мертво глядя на них. Его грязное лицо, обмываемое потоком дождевой воды, казалось лицом утопленника.
Сбитый молчал, с интересом исследователя терпеливо выжидая, что предпримут эти люди дальше.
— Да брось, Герди, он пролетел от удара почти пять метров, и ты думаешь, после этого остаются в живых?
— Не надо было гнать на такой скорости. Тем более в такой ливень!
— Герди, кто говорил мне, что спешит?
— Да, но не настолько!
— Я же не знал, что в этой глуши кто-то есть! — взорвался Тедди, рассерженно хлопнув себя по ляжкам. Тедди был толст, очень толст, наверное, еле в машину влезал. Сейчас, при свете фар, он казался просто гигантом, широким, с дурным мясом на животе, заднице и щеках.
— Ладно, что будем с ним делать? — вернул разговор в конструктивное русло второй, Герди. Тот выглядел истинным арийцем — блондин, худощавый, подтянутый. Капюшон штормовки закрывал почти все лицо, но белобрысые локоны все же непокорно выбивались из-под него.
— Там в багажнике есть небольшая лопата, — хрипло проговорил Тедди, облизывая от волнения губы. Герди едва не поперхнулся от возмущения. До него дошло, что Тедди собирается попросту зарыть, как последнюю собаку, сбитого человека.
— Ты в своем уме? Надо сообщить местным властям об инциденте!
— Ох уж мне эти немцы, — устало проговорил Тедди, как будто жалуясь на своего приятеля сбитому. Потом сказал арийцу примирительным тоном, но с угрозой:
— Русские тебе этого не простят.
— Я еду по их приглашению. У них серьезные проблемы. Думаю, слишком серьезного наказания тебе не дадут. Тем более, он сам виноват: шел ночью по посреди трассы в темной одежде. Кто так делает? Да не сошлют же в ГУЛАГ!
— Отчего ты знаешь, что не сошлют. Разве ты не читаешь газеты, не следишь за политической ситуацией по ТВ, что здесь происходит? Они же совершенно не переносят иностранцев. А тут такой случай — каршеринговая машина с иностранцами сбивает на полной скорости местного… — Тедди присмотрелся к сбитому и продолжил, — Местного бомжа.
— Если они найдут зарытый труп — это уже криминал! — убежденно сказал Герди и полез в машину. Через некоторое время он вылез оттуда с аптечкой.
— Что ты делаешь?
— Попробую оказать первую помощь.
— Трупу?
— Да, кстати, проверь ему пульс.
— Ага, сейчас. Этот охотник весь в грязи, как свинья. Еще измажусь.
 
— Тедди! Проверь. Ему. Пульс, — раздельно проговорил Герди, копаясь в аптечке. Он выудил оттуда две коробочки. Прочитал их названия, оба ему ничего не сказали, пораздумав, бросил их обратно. Вытащил бинт. Опять задумался, куда его мотать сбитому пешеходу.
Толстяк нехотя приблизился к лежащему, обдав того застарелым запахом пота и чеснока. Нагнувшись над сбитым, Тедди осторожно прикоснулся к руке лежащего.
Ну, жирный, готовь новые подштанники, зловеще подумал парень, полностью открывая глаза.
Его холодные, мокрые пальцы стремительно обхватили запястье толстяка, Тедди успел только испуганно икнуть перед тем как опрокинулся на землю, прямо в ту лужу, куда угодил до него «охотник». Глухо хлобыстнув пузом по водной глади, увлекаемый стальной хваткой «трупа», Тедди дико заверещал, созывая на помощь маму, Бога и святую деву Марию.
— Какая тебе мама, я теперь твоя мама, гандон ты штопаный! — с яростью заорал ему в ухо парень, обхватывая ладонями жирную морду Тедди. Глаза сбитого горели неистовой жаждой мщения, он повернул Тедди лицом к себе и рявкнул:
— Где права покупал, хрен баварский!?
— Я чех! — не к месту поправил Тедди, пытаясь освободиться от жесткой хватки. Не получилось.
— Не важно! — парень ткнул Тедди лицом в грязь, смачно, с наслаждением провел им по дну лужи, вытащил за волосы уже нечто черное, мокрое, оплывающее толстым слоем ила. Это «нечто» можно было принять за лицо, только когда Тедди раскрывал глаза, белые от смертельного ужаса.
Немного успокоившись, уже не так злобно, почти с нежностью, его мучитель проговорил:
— Где меня зарыть-то хотел, удод тоскливый?
— Я не…
Это была хитрость. Едва Тедди открыл рот для ответа, парень, набрав в ладонь побольше ила, сунул это все ему в глотку. Тот задергался, давясь от недостатка воздуха и брезгливости.
Увлекшись издевательством над одним туристом, парень упустил из виду второго. А тот подкрался с чем-то тяжелым к ожившему пешеходу и, хакнув, с силой запустил предмет в затылок.
Парень в этот момент дернул Тедди в очередной раз в лужу, сам уйдя всем телом вниз, придавливая сопротивлявшегося ко дну мелкого водоема. Тяжелый предмет, а им оказался огнетушитель, скользнул по мокрому вещмешку путника и врезался в затылок Тедди. Тот издал хрюканье, после чего обмяк, вытянувшись всем телом.
Парень, почувствовав, что ему кто-то помог, поднял за шкирку огромное безвольное тело толстяка, оттащил прочь от лужи, пробороздив им по галечному настилу небольшую траншею. Грохнул тело об дорогу. Пнул в пузо, проверяя, не притворяется ли толстяк. Нет, не притворялся.
Володьку еще слегка пошатывало, когда он выпрямился, оглядываясь на Герди.
— Понимаю, он козел. Но ведь этой железякой и убить можно — упрекнул Аня Ци нечаянного помощника. Герди невозмутимо пожал плечами, мол, не в того целил. Вслух хватило ума такое не говорить, вслух он примирительно произнес:
— Да ладно, хватит над ним издеваться. Он дурак и заслужил такое купание. Но не переборщи. Серьезно, я смотрю, ты не ранен. А вот Тедди теперь придется оказывать медицинскую помощь.
— Я, что ли, в него баллон швырял, — сказал парень, подходя к машине еще ближе, — И вообще, повнимательнее надо на дорогах.
Он погладил черную эмаль автомобиля. Так вот ты какой, джип, подумал про себя. Вот такой ему и отец оставил, уходя в дальний поход из коего не возвращаются. Стоит где-то уже неподалеку на стоянке который год, ждет своего нового владельца.
Аня поежился от резкого холода, источник его находился в одном из потайных кармашков куртки. Он вытащил оттуда судьболомный камень. Аккуратно положил на ладонь. Приняв на себя часть удара автомобиля, камень треснул. И теперь из него сочилась светящаяся синяя субстанция. Грустно вздохнув, путешественник швырнул камень на дорогу. Тот ударился об асфальт, ярко вспыхнул сине-фиолетовым огнем и сразу же погас.