Терпкий аромат полыни
— Не беспокойтесь, док. Мы просто поплаваем по реке, — ответил Робби.
— Тогда я вас оставлю. Привяжите ее к одному из этих колец, когда вернетесь, а потом я отведу ее к мурингу.[13] — Он помахал им на прощание и ушел, оставив Робби и Эмили одних.
— Попробуем? — спросил Робби.
Немного нервничая, он запустил двигатель, и тот довольно заурчал.
— Эмили, отвяжите веревку.
Девушка распутала толстую веревку. Когда та оказалась в лодке, Робби двинул руль вперед, и лодка заскользила к выходу из дока.
— Здорово! — Он улыбнулся.
Они медленно выезжали из дока.
— Очень хочется посмотреть, быстро ли она может идти, но лучше, наверное, не надо, — сказал Робби.
— Не смейте! У меня шляпку сдует. — Эмили придержала рукой широкополую соломенную шляпу.
Они двигались в сторону моря, медленно проезжая мимо стен старого города. Эмили испугалась, что они выедут в Ла-Манш, несмотря на предупреждения доктора, но Робби развернул лодку у волнолома и маяка. Они пересекли дельту реки, полюбовались Плимутом, стоящим на мысу, и военным кораблем, выходившим из гавани. А потом медленно пошли вверх по реке. По берегам стояли домики, но вскоре их сменили поля и рощи. Встречались разве что редкие коттеджи да иногда роскошные дома с ухоженными лужайками, спускавшимися к самой воде, с пришвартованными у причалов красивыми яхтами.
Эмили стояла за спиной у Робби, наслаждаясь свежим ветром.
— Я бы к этому привык. Интересно, можно ли устроить дома озеро?
— При шести дюймах дождя? Вряд ли, — рассмеялась она.
— Тогда хотя бы пруд. У нас есть там садки. Мы их называем биллабонги. И лодка понадобится очень уж маленькая.
Оба засмеялись, а потом Робби стал серьезным.
— Вы же все это принимаете как должное? Все эти дома, сады, зеленые поля.
— А как иначе? Я больше ничего не видела.
Она думала, что он скажет что-то еще, но он молчал, глядя вперед. Потом он произнес:
— Я хочу, чтобы вы знали: я никогда не забуду ни минуты из двух последних дней, что мы провели вместе.
— Последних — пока, Робби, — поправила она. — Мы снова увидимся, как только вы вернетесь из Франции.
— Да, — медленно сказал он, — но тогда я поеду обратно в Австралию.
Она хотела сказать, что поедет с ним, если он позовет, но это вышло бы слишком прямо. Может быть, он вовсе не хотел на ней жениться.
Он прочистил горло и произнес:
— Этот парень, который вам нравился. Тот, которого убили…
— Себастьян?
Он кивнул.
— Вы его любили?
Она грустно усмехнулась:
— Робби, мне было восемнадцать, а он был красивым молодым человеком, лет на шесть старше меня.
— Он не просил его ждать?
— Я была влюбленной школьницей. Он поцеловал меня однажды, но я не думаю, что он относился ко мне серьезно. Я была просто младшей сестрой Фредди. Но когда мы услышали, что он погиб, мне было очень тяжело.
— Проклятая глупая война. Я видел, как мои товарищи умирали в Галлиполи. Я выжил только потому, что кто-то упал прямо на меня. Меня залило его кровью.
Она коснулась его руки.
— Мне жаль.
— А мне — нет. Точнее, мне жаль того парня. Но я-то жив.
Он снова замолчал, и Эмили стало неловко. Робби хотел знать, просил ли Себастьян его дождаться. Может быть, и Робби в Австралии ждет какая-то девушка. Может быть, с Эмили он просто развлекается, пока находится далеко от дома. Но, посмотрев на него, она почувствовала, что это не так, наверняка он относится к ней серьезно. Может быть, поэтому он так тревожился. Может, он не понимал, которую из девушек любит по-настоящему, или пытался найти способ сказать, что после этого дня все будет кончено.
Когда они поднялись вверх по течению, река стала уже. Они проехали под огромным железнодорожным мостом.
— Мост короля Альберта. — Эмили попыталась переключиться на менее опасную тему. — Мы учили про него в школе. Его построил Брюнель.
— Действительно впечатляет, — кивнул он.
Наконец они добрались до паба, о котором говорил доктор. Поросший лесом склон круто спускался к самой реке, а единственное здание в округе стояло у воды. Рядом был устроен причал, а вывеска гласила «Три колокола». Стены были белые, на маленькой лужайке стояли столы и играл с собакой ребенок. По дороге ехал автомобиль, а за одним из столов сидели люди. Робби заглушил мотор, и они подошли к причалу. Он выбрался первым и привязал лодку.
Когда он протянул ей руку, чтобы помочь сойти на берег, Эмили подумала, что ему все дается легко. Она восхищалась изяществом его движений. Раны зажили, и он готов был вернуться на свой аэроплан. Она отогнала эту мысль. Сегодня ей не стоило об этом помнить. Сегодня они просто хорошо проводили время, как будто война осталась далеко позади. Они сели на скамейку, стоящую у стены.
— Что мы закажем? — спросил Робби.
— Корнуолльские пирожки. Они очень вкусные, а мы сейчас в Корнуолле.
Робби покачал головой:
— Удивительно, как быстро можно перебраться из одного графства в другое. В Австралии пришлось бы ехать целый день. Ладно, пирожки. И к ним пива?
Эмили замялась:
— Я никогда не пила пиво. Разве что пробовала из стакана отца. Мне не нравится вкус.
— Может быть, попробуете сидр. Тогда и я тоже его выпью. Я не пил пива с тех пор, как оказался в госпитале. Оно может ударить мне в голову.
Он вышел с подносом, на котором лежали пирожки и стояли две большие стеклянные кружки.
— Не слишком ли много? — осторожно спросила Эмили.
— Сегодня жарко. Мы оба хотим пить. — Он поставил сидр перед ней.
Они с удовольствием попробовали пирожки. Корочка была рассыпчатая и хрустящая, а внутри оказались теплые овощи с мясом. Сидр был сладким, шипучим и пился очень легко.
— Спать хочется, — сказала Эмили, когда они грелись на солнце после еды.
— И мне. Сидр оказался довольно крепким. Давайте вернемся на лодку и поищем тихий уголок на природе, где можно будет вздремнуть.
Они отошли от причала и пошли вверх по течению. Река там разделялась на несколько рукавов, и они выбрали самый гостеприимный на вид. Деревья спускались к реке, а никаких следов людей рядом не было.
— Давайте здесь, — сказал он. — Не стоит подходить слишком близко к берегу, чтобы не запутаться в корнях. — Он бросил якорь.
Эмили спустилась в темную каюту, двигаясь немного неуверенно, — от сидра она опьянела. Она отцепила от волос шляпку и бросилась на койку. Робби лег рядом. Такая близость напугала ее. Наконец он сказал:
— Эмили. Вы чудесная девушка, но я не могу предложить вам выйти за меня замуж. Я не хочу увозить вас от всего этого. Я не могу с вами так поступить. И не стану.
— Но вы даже не спрашивали, — возразила она. — Я же могу согласиться.
— Но вы не знаете, на что соглашаетесь. При первой встрече я сказал вам, что на моей родине женщине не место. Особенно женщине, которая привыкла к такому. Нет. Я не стану этого делать. У нас останется память об этом дне… — Он наклонился и нежно поцеловал ее. — Но вы самая прекрасная девушка, которую я встречал в жизни, и я вас люблю.
— Я вас тоже люблю, — ответила она.
Ей хотелось закричать: «Не дури! Сделай мне предложение!» — но она не могла до такого опуститься. Голосок в голове шептал, что он вовсе не хочет на ней жениться и просто придумывает оправдания.
Он обнял ее. Она слушала его дыхание и скоро поняла, что он заснул. Она закрыла глаза и тоже провалилась в сон.
ГЛАВА XIII
Эмили разбудил страшный грохот. Она не представляла, в чем дело. Попытавшись сесть, она ударилась головой о потолок и вскрикнула от боли. Робби что-то прошептал во сне, но не проснулся. Грохот раздался снова. Она слезла с койки и пересекла каюту. Это было непросто, потому что палубу перекосило под большим углом. Выбравшись наружу, Эмили поняла, что произошло. Пока они спали, вода ушла, и лодка лежала на боку в почти сухом русле. Небо затянули темные облака, а поодаль гремел гром.