Лабиринты наших желаний (СИ)

Читая это сообщение, Ксюша чуть не умерла. От всего сразу — и от смущения, особенно когда Игорь Андреевич начал писать про «порыв страсти». И от безумного жара внизу живота. И от вспыхнувших щёк — они, казалось, загорелись. И от зашедшегося сердца…
Сумасшедший. Или это она сумасшедшая? Боже.
Минут десять она сидела, трепещущая, как крылья бабочки. Перечитывала сообщение, вновь начинала трепетать, и даже толком не могла понять, почему.
Ведь это же всё понятно. Она знает, что Игорь Андреевич её хочет. Но знать — одно… а читать подобные вещи — совсем другое… как оказалось.
Но наконец Ксюша собралась с духом… и ответила.
«Я не смогу играть в эту игру наравне с вами. И мы оба знаем, что я проиграю, точнее, что я уже проиграла. Вы сильный, намного сильнее меня. Вы умный, намного умнее меня. Вы стратег и тактик, вы знаете, как нужно добиваться цели, какой бы она ни была. Вы умеете быть и жёстким, и мягким, и настаивать на своём, и отступать, когда необходимо. Я боюсь вас, Игорь Андреевич. Вернее, не вас, а того, что вы можете со мной сделать».
Телефон молчал минут пять, а потом зазвенел от пришедшего сообщения.
«Я знаю, что вы боитесь меня, Ксения. И понимаю — в вашем прошлом был человек, который сделал вам что-то плохое. Но я — не он. Не нужно бояться. Я не стану вас обижать».
Почему-то захотелось плакать, и она какое-то время просто сидела и анализировала собственные ощущения.
Она осознала всё только в тот момент, когда телефон вновь зазвенел…
«Не бойся меня, моя прекрасная девочка».
Ксюше хотелось плакать, потому что она понимала: возможно, Игорь Андреевич и не обидит её… специально. Просто он никогда не будет любить её, ведь в его возрасте и с его статусом не влюбляются в простых и наивных девушек. И одно только понимание этого факта обижало Ксюшу больше, чем она могла себе представить.
«Спокойной ночи, Игорь Андреевич».
«Спокойной, Ксения».
Поколебавшись, она всё-таки спросила:
«А завтра опять будет подарок?»
И, отправив это сообщение, почти увидела его лукавую улыбку.
«Увидишь».
И улыбнулась сама.
***
Он удивительный. Он самый удивительный на всём белом свете. Никто и никогда с ним не сравнится.
В этом и дело, Игорь Андреевич… Вы не обидите меня, да.
Вы превратите меня в пыль…
****Дорогие читатели! Пожалуйста, будьте осторожны с этим романом. Если вы знаете, что вам по душе однозначно добрые сказки, то лучше поискать что-то другое. Я люблю играть на нервах и героев, и читателей. ХЭ будет, но вопрос, в каком состоянии вы до него доберётесь))))
  
21
 
***
Давненько Ксюша не ждала утра с таким нетерпением. Нет, она действительно становится зависимой… и не только от него, но и от его подарков.
Впрочем, с чего она взяла, что подарок будет именно утром? Может, вечером?..
Но Игорь Андреевич оказался верен себе, и звонок в дверь раздался, когда Инна Васильевна уже ушла, а Ксюша уйти не успела, но была полностью одета. Интересно, как он умудряется так угадывать время? Не только попадать в подъезд, не зная кода, но и угадывать, когда Ксюша ещё находится дома? Загадка.
— Доброе утро, — кивнул девушке курьер, — у меня подарок для Ксении.
Не «посылка», а «подарок». Да и выглядело то, что курьер держал в руках, как подарок — небольшая прямоугольная коробочка нежно-сиреневого цвета, даже с бантом. Ужасно любопытно, что там!
Расписавшись за доставку, Ксюша почти поскакала в комнату. Поставила коробку на постель, развязала бант, а потом резко сняла крышку…
Мысли застыли, замерев от восторга и восхищения. И всё, что она могла — попискивать от радости и ошеломлённо охать. А ещё — прыгать, как маленькая девочка.
В коробке оказался потрясающий букет из разных цветов, в том числе из её любимых альстромерий. Но дело было не в нём, а в прекрасной бабочке с синими крыльями, вылетевшей из коробки. Живой бабочке.
 
И теперь эта бабочка медленно летала вокруг Ксюши, словно та была экзотическим цветком. Кружила, едва касаясь девушки крыльями, поднимаясь то выше, то ниже. И Ксюше хотелось смеяться и плакать одновременно.
А ещё в коробке обнаружилась маленькая открытка, подписанная уже знакомым почерком.
«Эта бабочка называется морфо. Живёт примерно две недели. Инструкцию по ухаживанию за ней можно найти под букетом. Удачного дня, Ксения».
Ксюша положила открытку обратно в коробку и, провожаемая по-прежнему летающей вокруг неё бабочкой, подскочила к столу. Схватила мобильный телефон, но не стала, как раньше, набирать смс-сообщение, а сразу позвонила.
И с каждым прошедшим гудком её сердце билось всё сильнее и чаще…
— Доброе утро, Ксения.
Она выдохнула.
— Игорь Андреевич…
— Да? — голос был тёплым и полным лукавства.
— Я…
— Да, моя дорогая?
— Спасибо, — всё же почти прошептала Ксюша, глядя, как бабочка изящно опускается на спинку её стула. — Большое вам спасибо. Это… так красиво.
— Я рад, что тебе понравилось, — засмеялся Игорь Андреевич. — Это было рискованно, но я решил рискнуть.
— Рискованно? Почему?
— Я знаю одну женщину, которая не очень любит бабочек, даже боится их. Но мне подумалось, что ты не из таких.
— Да, — Ксюша улыбнулась, — я вообще не боюсь насекомых. Ни пауков, ни тараканов, а бабочки кажутся мне восхитительно прекрасными. Спасибо… в том числе и за то, что вновь называете меня на «ты».
— Это мой промах, — усмехнулся Игорь Андреевич.
— Почему? — она удивилась.
— Я ведь писал тебе. Либо оба, либо никто. А ты ещё не готова, верно?
— Верно.
— Так что я немного поторопился. Простишь меня, Ксения? — спросил он с улыбкой в голосе, и Ксюша тихо засмеялась.
— Конечно, Игорь Андреевич.
— Хорошего тебе дня, моя девочка.
Сердце вновь зашлось, и дыхание перехватило, и жарко стало так, будто в груди камин затопили… А всё из-за этого его «моя», сказанного негромко, но очень тепло и чувственно.
— И вам, Игорь Андреевич…
*
Как же хорошо, что завтра она его увидит.
И как же глупо вообще думать об этом. И радоваться тоже глупо, потому что она ему нужна лишь в качестве любовницы — и больше никак. Да всё глупо… Но почему-то не получается внушить это колотящемуся от радости сердцу, и счастливо улыбающимся губам, и восторженно блестящим глазам.
Дура, ей-богу.
Ксюша всю пятницу так пролетала. Благо, Виктора на работе не было, и никто не косился на неё с подозрением, только с пониманием. Ну, счастлив человек. Эка невидаль!
Но вечером настроение испортили. Точнее, испортил. Виталик.
Ксюша, возвращаясь домой, наткнулась на него возле собственного подъезда. Букет цветов, костюмчик… всё как положено.
Настроение сразу упало, как подбитый врагами самолёт. Захотелось развернуться и утопать обратно к метро.
— Привет. — Виталик улыбнулся, протягивая Ксюше букет. Розы. Розовые, но от этого не слишком легче. — Это тебе.
— Не надо, — она нахмурилась, делая шаг назад. — Ничего не надо.
— Ты хотя бы можешь объяснить мне, почему? — Он откинул букет на скамейку и подошёл ближе. — Всё время отказываешь, и я не понимаю, что не так. Я разве страшный? Я не умею себя вести? У тебя ведь нет никого, Ксюш.
— Кто сказал, что нет? — огрызнулась она. — Есть. Я просто не рассказывала.
— Да не ври. Стася бы знала. И по тебе видно, что ты…
— Я как-то не замечала, чтобы у Стаси был язык без костей, — перебила Виталика Ксюша. — И если не знаешь ты — не значит, что не знает она. Перестань уже, в конце концов, год от года одно и то же!
— Потому что каждый год вижу тебя — и понимаю: пропал! Только ты… зачем так упрямиться?! — почти заорал Виталик, хватая Ксюшу за руки и рывком прижимая к себе. — Как будто я какой-то монстр!