Этот мир не выдержит меня. Том 2 (СИ)

— Готов поспорить, — улыбнулся я, — что она сама сбежала от тебя. Лучше жить в доме отдохновения для усталых путников, чем ежедневно любоваться на твою скучную физиономию. Я уже сам подумываю поступить так же — особенно если спать за деньги ни с кем не придётся.
— Это бордель. Мужчин сюда не берут.
Экая дискриминация и ущемление полов. Не знает этот мир настоящего равноправия.
— Доводилось слышать, — хмыкнул я, — что здешняя хозяйка не в восторге от слова «бордель»...
— Здешняя хозяйка в восторге только от денег... И от той власти, которую они дают.
Разведчик криво усмехнулся. Не знаю, прошла ли его обида, но он точно хотел сказать мне что-то ещё.
— Тебя здесь ждали, — через пару секунд сообщил, наконец, Марк.
— Я догадался.
— Ждали потому, что Жаннет попросила... — Марк поморщился. — Попросила меня привести тебя к ней.
Вот как? Весьма интересно. Зачем же я понадобился хозяйке «Нежной розы»? Вряд ли она просто хотела полюбоваться на парнишку, который осмелился хамить мастеру Вегайну.
— Что ей нужно? — спросил я.
— Не знаю. Я не собирался исполнять её «просьбу»... Пока ты не решил серьёзно взяться за Короля — тогда выхода уже не осталось.
Ситуация понятнее не стала — в настоящий момент для анализа было слишком мало информации. Кое-какие ответы обязательно появятся после того, как Жаннет соблаговолит нас принять. Пока же оставалось только ждать.
Марк посмотрел на меня, а затем толкнул дверь — она заскрипела, но поддалась.
За дверью оказалась пара небольших комнат, соединявших в себе спальню со швейной мастерской, и высокая молчаливая девушка с длинными чёрными волосами. Она обняла брата, посмотрела на меня, а затем, после взаимного представления, сделала книксен. Всё это происходило в полной тишине.
Как только Цимия услышала, что мне нужна новая одежда, она тут же притащила измерительную ленту и образцы тканей. Я быстро выбрал из представленных вариантов наименее броские, после чего буквально тремя словами описал желаемый результат. Прочность, удобство, простота — вот что мне нужно было от одежды. Ну и парочка потайных кармашков для метательных ножей — они тоже лишними не станут.
— Болит? — низким грудным голосом спросила девушка, указав на мои перебинтованные предплечья. Это было первое слово, которое она произнесла.
— Нет, — я покачал головой.
Несмотря на то что Хоми нанёс мне серьёзные повреждения, раны действительно не болели. Не знаю почему. Возможно, это была своеобразная побочка, после поглощения зерна ликвера. Ведь тогда, в темнице, у меня даже кости срастались буквально за долю секунды...
На этом наш странный диалог закончился. Цимия кивнула — похоже, мой ответ её полностью удовлетворил.
Быстро и умело сняв мерки, девушка на секунду задумалась, а затем упорхнула в соседнюю комнатку. Спустя несколько мгновений, она вернулась оттуда со льняной рубахой бежевого цвета и тёмно-серым жилетом.
Цимия протянула мне обновки, а затем показала три пальца.
— Это на первое время, а остальное будет готово через три дня, — перевёл жест сестры Марк.
Я без стеснения сбросил окровавленную одежду на пол и натянул принесённые обновки. Цимию моё внезапное обнажение совершенно не смутило — думаю, работа в таком месте избавила её от излишней чувствительности.
— Сколько с меня?
Цимия помотала головой. Этот жест был понятен без перевода.
— Почему? — спросил я. Не люблю быть должен.
Девушка указала пальцем на меня, а затем на брата.
— Это благодарность за моё спасение, — пояснил Марк. — Я рассказал Цимии о том, что на нас напали по дороге в город.
— Вот как? — я внимательно посмотрел на разведчика. — Надеюсь, ты не стал пугать сестру лишними подробностями?
Хотелось верить, что он не рассказал, как я уничтожил предназначенную ему стрелу при помощи магии.
— Подробностей не было, — поспешил успокоить меня Марк.
Вот и славно.
Девушка жестом предложила нам присесть, а сама достала ножницы и принялась за работу. Она вела себя так, словно здесь никого, кроме неё самой, не было.
 
— Цимия не очень болтлива, — шёпотом пояснил Марк.
— Я заметил.
Что же, неразговорчивость — не самое худшее качество для женщины. Многие мужья отдали бы по паре пальцев с каждой руки за то, чтобы их жёны болтали поменьше хотя бы один день в неделю.
Не успели мы усесться на единственный не заваленный платьицами, халатиками и пеньюарами элемент мебели — небольшую кровать с пышной периной, как в дверь постучали. В комнату заглянула Лизет — та девушка, которая встретила нас внизу.
— Мадам готова принять вас, — с улыбкой сообщила она. — Я провожу вас к ней...
Что же, ждать встречи с Жаннет долго не пришлось, и это весьма обнадёживало. За столько короткое время качественную западню не организуешь, а значит, имелись неплохие шансы ограничить наше общение простым разговором. Хотя расслабляться тоже не стоило — всегда нужно быть готовым к худшему.
Мы попрощались с Цимией, которая ответила едва заметным кивком, и вышли в коридор. Если вдвоём здесь было тесновато, то втроём стало почти интимно.
— Ой, — Лизет, оступившись, прижалась ко мне всем телом, чтобы не упасть, — прошу прощения...
— Ничего страшного, — улыбнулся я, подхватив девушку за талию.
Лизет задержалась в моих объятьях куда дольше, чем это было необходимо. «Кимоно» не являлось серьёзной преградой для пальцев — казалось даже, что тонкая ткань наоборот только подчёркивает изгибы стройного тела. От волос девушки пахло лавандой и корицей.
— Благодарю вас, господин Феликс!
Лизет томно опустила ресницы, провела пальчиками по моим плечам, а затем нехотя отошла на пару шагов в сторону.
— Вы такой сильный, господин Феликс! А я такая неловкая!
Взглянув на порозовевшие щёки, заметив участившееся дыхание и утонув в заблестевших от возбуждения глазах, можно было понять, что между нами произошло нечто большее, чем случайный физический контакт. Между нами промелькнула искра, разгорелся пожар, вспыхнул огонь... По крайней мере, Лизет очень хотела, чтобы я подумал именно так.
И я бы подумал, не будь за моими плечами полвека весьма насыщенной жизни. А вот какой-нибудь по-настоящему юный бедолага уже пускал бы слюни, глядя на объект своего вожделения. Лесть и тепло горячего женского тела всегда действуют на мужиков безотказно.
Однако опыт, как говорится, не пропьёшь — я имел дело с такими мастерицами, которые могли бы преподавать там, где училась Лизет. Ну а рядом с Ритой она и вовсе была неумелой девчонкой. Хотя работу свою выполнила — «прощупала» меня и даже нашла один из метательных ножей, которые я забрал у Марка сразу после ухода от Барталомеи.
Второй — тот, что висел в ножнах на лодыжке — Лизет, правда, обнаружить не смогла. Но это и не удивительно. Не лезть же ей ко мне в штаны посреди коридора.
— Прошу вас! — девушка поправила одежду. — Нам туда.
Через узенькую и низкую дверцу мы прошли в соседний коридор, который привёл нас в другое крыло дома. Здесь было... богато.
Мне на секунду почудилось, что я оказался в Эрмитаже — золото, лепнина, немыслимое количество картин, покрывающих стены от пола до потолка... Не хватало только толпы снующих туда-сюда туристов и устало-монотонных голосов экскурсоводов, буднично рассказывающих о шедеврах мировой живописи.
— Ой, — растерянно пискнула Лизет, — кажется, я ошиблась, и мы пришли чуть раньше... Господа, давайте подождём нем...
Я не дал девушке договорить, схватил её за талию и сдвинул в сторону. В противоположной части зала виднелась открытая дверь, из которой только что вышли два человека. Вышли и сразу свернули в сторону, на почти незаметную лесенку.
Один был как две капли воды похож на громилу, впустившего нас в бордель — такой же здоровый, но далеко не такой стильный. Второй же выглядел как груша на ножках — маленький, с непропорционально огромным задом и узкими плечиками. Кроме фигуры, я успел разглядеть только жиденькие волосёнки на макушке... И они почему-то показались мне удивительно знакомыми.