Подари мне огня (СИ)
Кирилл набегался и уснул. Я тоже прилегла рядом с ним, перебирая белокурые кудри. Мой ангелочек с голубыми глазами. Интересно, а какой будет наша дочь?
Рожать уже совсем скоро, а я совершенно не готова. Я не боюсь самого процесса, но страшусь того, что за ним последует. Я уже оставалась одна с грудным ребенком, и мороз бежит по коже от воспоминаний.
Снова спихивать все на Нину Васильевну, если она еще там? Но теперь я буду кормить грудью и вряд ли смогу все бросить и устроиться на работу. Так. Вдох и выдох. Я со всем справлюсь!
В таком настроении мы провалялись пару часов, пока сонный малыш не проснулся. Мы пообедали, и он убежал на улицу к друзьям. Я же снова села на сумки в ожидании Миры.
Наконец в дверь ураганом ворвался брат, сообщая, что тетя Мира приехала. Он всегда сообщал мне такие новости лично.
Она и вправду поднялась через пару минут. Окинула мою скромную поклажу удивленным взглядом:
— А остальные вещи?
— Все необходимое у меня дома. Это все покупал Артем, мне от него ничего не надо.
Ну и вернуться мне хочется поскорее. Мира покачала головой.
— Это куплено на мои деньги, и считай это компенсацией. Но ты права. Потом как-нибудь заберем. Пока нам надо домой.
Пора было задать вопрос, который мучил меня последние часы:
— Мира, а как мы доберемся без документов и вот с этим?
Я указала на себя и на нее. Она пожала плечами:
— Я пока не знаю. Возьмем машину в аренду. Доедем потихоньку.
В дверь постучали, а я дернулась закрыть собой Кирилла. Кто это мог быть? Но Мира уже открывала, со злостью в голосе заявив:
— Мне не нужна твоя помощь, катись к черту, ты…
Она осеклась и побледнела, а я осторожно заглянула через ее плечо.
— Кто там, Мир, это Артем? Если это этот ушлепок, то можешь послать его в…
Еще не увидев того, кто так подействовал одним своим видом на подругу, я услышала знакомый голос.
Лишь потом я увидела их.
Глава 31. Олег
Когда я очнулся после аварии, то первый, кого я увидел, был Макс. Живой и относительно невредимый. Я попробовал пошевелиться, но тело скрутило от боли. Боль — это хорошо. Значит, я тоже жив.
Друг сообщил мне, что девочки пропали. Наши девочки и Кирилл. Голубоглазый малыш, к которому я уже успел порядком прикипеть душой. Это было ожидаемо.
Вопреки желаниям я тогда снова отключится и смог поддерживать себя в сознании лишь спустя несколько дней. Наш друг, Георгий, долго и нудно объяснял мне, что если еще раз он увидит мое тело в виде пазла, больше собирать не станет.
Вредина. Живой, и хорошо. Что теперь-то нотации читать? А еще он спрашивал про алкоголь и наркоту в моей крови. Недаром перед глазами тогда все плыло.
Старый хрен еще за это ответит. Только встану на ноги и доберусь до его прикрытой со всех сторон задницы. Наливкой его фирменной угощу. Несколько раз. Чтоб распробовал получше.
Но Жора оказался не самым страшным моим наказанием. Через неделю после аварии ко мне с боем прорвалась мать. Она орала, что я ее в гроб уложу раньше времени. Что она самолично готова меня прибить за все выходки и разгульный образ жизни.
Ну и, конечно же, ей не доставило удовольствия в первые дни отвечать моим многочисленным пассиям, что я жив. И откуда только номер узнали… Хотя потом я понял, откуда.
Как только мое сознание прояснилось, пришел любопытный посетитель. Я с раздражением смотрел на его холеную физиономию.
— Скажи мне, Гера, какого ты сейчас тут делаешь? Ты в курсе, что друзья так не поступают? Куда ты пропал.
Он хмуро смотрел на меня.
— Куда надо. И у меня нет друзей.
Я фыркнул. Не был бы я под десятком датчиков…
— Тогда жди своего НЕ ДРУГА в гости. Как только оклемаюсь, нанесу тебе визит вежливости. Спасибо скажу.
Его мои слова ни капли не смутили. Он молча поставил пакет с мясными деликатесами и чешским пивом на стол, развернулся и ушел.
— Гера!
Но он не ответил. И что приходил, спрашивается? Странный какой-то. Но пакет я спрятал подальше от любопытных носов местных медсестер. Надо бы их обаять — может, выпишусь раньше.
Но мои надежды не оправдались, и я застрял в больничке надолго. Как я ни ругался со всеми вокруг, выпускать меня не желали. Пришлось напрячь Дениса и организовать рабочий штаб прямо в постели.
Благо оттаявшие медсестры свезли мне все столы в отделении. Я был загружен работой как никогда. Я хотел найти свою пигалицу. Найти и ее, и ее обидчиков.
Она же должна была отдать этот чертов долг. Маша все уши мне прожужжала, чтобы я не лез в это дело. А я и не лез. Дурак! Спихнул все на ее плечи.
Вообще, меня все чаше посещала мысль, что мать была права: я слишком беспечно относился не только к моей жизни, но и к жизни близких. Разбрасывался временем и возможностями.
Побывав на волосок от смерти, я понял, что не хочу просрать свою жизнь. Не готов снова пустить ее на самотек. То, что мы с Максом попали в эту аварию, — это моя проблема.
Моя ошибка. Беспечность проникла во все сферы моей жизни. Из-за этого я упустил Машу, и теперь она не пойми где и не пойми с кем. Я надеялся, что Снежная королева Макса возьмет ее сейчас под свое крыло.
А пока я их искал, надо было переделать кучу работы. Переписать все протоколы безопасности, выгнать всех сотрудников и нанять новых. Установить слежку за нотариусом, братом Макса и отцом Миры.
Слишком все запуталось. Завязалось узлом на огромных деньгах, затянув в него даже Машу с Кириллом. Я должен был во всем этом разобраться.
Но не получалось. Словно за сценой сидел невидимый паук и переплетал мои попытки, путал и затягивал в трясину. Вторую неделю в больнице я спал всего по паре часов в день.
Моя так называемая команда была под стать мне прежнему: расхлябанная, несерьезная кучка кутил с неплохой зарплатой. Первый порыв их разогнать ударился о стену реальности: я не мог сейчас остаться один, просто не потянул бы техническую часть.
Пока они продолжали паразитировать. Я пытался их организовать, но слабо помогало. Поэтому большую часть работы я взвалил на себя.
Приходилось спешно включать мозг и заниматься самообразованием, и если с нападками службы безопасности нотариуса я худо-бедно справлялся, то третье неизвестное лицо не прекращало меня путать.
Я настоял, чтобы меня выписали. Макс упирался, но не стал спорить. У него самого было работы выше крыши. Мы просто утонули в ней. Может, оно и к лучшему.
Чтобы не думать о Маше, не думать о той, что я так бездарно отпустил. Что теперь прячется где-то далеко от меня и от непонятной для нее опасности.
Как только я вышел, первым делом направился к ним домой. Меня встретила Нина Васильевна, обливавшаяся слезами. Она была напугана. Сюда приходили. Приходили и перевернули все вверх дном.
Бедную женщину запугали с целью выведать, куда пропала должница. Это были те же типы. Те, что подняли руку на нее и маленького Кирилла. Истории Миры это не касалось.
В квартире пигалицы меня ждал новый удар. Да, все было перевернуто. Вещи буквально выпотрошены, но не это заставило меня выпасть из реальности.
На стиральной машинке в ванной, которая всегда служила еще и своеобразной тумбой, аккуратно были выложены десять полосок.
Словно вокруг не было хаоса и кто-то специально оставил их на видном месте. Десять полосок положительных тестов на беременность.
Я стоял и пялился на каждую из них. Они слились перед глазами в две бесконечные линии. Две линии, которые рассказали мне, что скоро я стану отцом.
А потом потянулись долгие месяцы ожиданий. Я, как дурак, скачал приложение себе на телефон. Отслеживал, какого размера мой ребенок на этой неделе. Что он уже умеет.
Надеюсь, с ними все хорошо. Все-таки Маша сама врач и должна знать, как важно следить за беременностью. Интересно, кто там? Девочка или мальчик? Мой ребенок!
Я стал работать еще больше. Поставил Маше в квартиру новую дверь, сделал ремонт. Пусть сама потом решит, что с ней делать. Моя пигалица мне все волосы на заднице повырывает, если я лишу ее самостоятельности.