Трудное счастье мое (СИ)
Так почему сейчас вокруг нас едва ли не хороводы водят?
Пашу я нашла на центральной площадке у административного домика в теплой компании Ивана и трёх веселых девушек. Видимо, это и были те самые сотрудницы из их отдела, так как общались они все легко и непринужденно.
При виде смеющейся компании что-то неприятно сжалось внутри. Я прогнала это чувство без малейших колебаний, но не отказала себе в удовольствии наклониться к детям и указать им на папу.
— А кто это у нас там?
— Папа! Папа! — Два маленьких ураганчика понеслись наперегонки к отцу, лицо Паши озарила улыбка и у меня отлегло от сердца, когда я увидела с какой радостью он поднял Андрея на руки, обнял Марину и начал их со всеми знакомить.
Мне даже не особо испортили настроение быстрые оценивающие взгляды девушек. Смотрите, сколько хотите, надо же вам что-то обсуждать после нашего ухода.
Наталья, когда мы все вместе вернулись к домику, устроила мужу сцену с гневной отповедью, и это она ещё ничего не знала о том, почему его так долго не было.
Я же на фоне Наташиной истерики выглядела образцом мудрости и смирения, о чем мне и сообщил Паша, прижав к столбу освещения у террасы.
— Ты у меня самая лучшая..
Я прикрыла глаза, подставила шею под поцелуи, но, как известно, язык мой — враг мой, и неприятное чувство внутри дало о себе знать.
— Со всеми сравнил?
Паша со вздохом отстранился, посмотрел укоризненно и ушел в домик переодеваться, — пришло время первого задания.
Выездное мероприятие задумывалось организаторами для сплочения командного духа. Это, вообще, сейчас модная штука — тимбилдинги разного рода. На прошлой Пашиной работе тоже такое практиковалось, правда, ездили сами, без семей, а тут пошли дальше. Ну что сказать, — молодцы.
Наташа расстроилась, что в основные игры нас не позвали, взяли только сотрудников комбината, но лично мне это даже понравилось. Не готова я бегать в обтягивающих лосинах и карабкаться в гору наперегонки с наманикюренными сотрудницами. Я лучше с детьми погуляю вдоль полосы прохождения, поболеем вместе за Пашину команду.
Но детей у меня нагло переманила целая команда аниматоров, вооруженных клоунскими носами, мыльными пузырями и, главное, мороженым.
Поэтому, помаявшись немного и отчаявшись отвлечь Наташу от женской компании, в которой мне было неуютно, я отправилась гулять в одиночестве.
База отдыха, на которую нас привезли, пряталась в низине между невысокими и не крутыми горами. Рельеф местности здесь переходил от ровной, как лист бумаги, ковыльной степи к возвышенности, и горы больше напоминали велюровые холмы, лишь в некоторых местах прорезая скалистой породой мягкий дерн с неприхотливой травой.
Но мне, ранее не видевшей никаких гор, все нравилось и казалось очень необычным. Здесь и деревья росли какие-то интересные, и речка Каменка отличалась от привычных раздольных равнинных рек. Изворотливая, с каменистым дном и берегами, и очень холодная.
Высокая поросль на опушке леса сразу приглушила громкую музыку и детский смех, и я, обрадованная этим открытием, решила пройти дальше. Я не боялась — тропа под ногами выглядела хоженой-перехоженой, к тому же, по обе стороны от нее регулярно попадались деревянные лавки и зоны отдыха со старыми кострищами.
Единственное, что напрягало — это волки, пару раз попавшие в поле зрения. Но звери мною не интересовались, попыток приблизиться не делали, и я успокоилась.
Тропа вывела меня к замечательному месту — маленькому водопаду, даже, скорее, просто высокому порогу, с которого вода летела вниз и разбивалась о замшелые из-за постоянной сырости камни. Деревья здесь образовывали такую густую тень, что казалось — уже поздний вечер, а не солнечный полдень. Все вокруг дышало покоем и умиротворением, высоко, в невидимых кронах, пели лесные птицы, а здесь, внизу, тишину нарушало лишь журчание воды.
Я прислонилась боком к прохладному стволу дерева, обняла его одной рукой и замерла, растворяясь в блаженном моменте.
Позже, анализируя произошедшее, я готова была поклясться — никаких звуков я не слышала. Не хрустнула сухая ветка под тяжёлой ногой, не вскрикнула испуганная птица, вообще ничего не предвещало. Просто в один момент появилось ощущение чужого присутствия и, прежде чем я успела обернуться, чтобы удостовериться в этом, на меня напали.
На руку, обнимающую дерево, легла тяжёлая ладонь, вторую руку тоже перехватили и прижали к стволу, разворачивая меня лицом к неровной коре, а сзади в мое тело врезалось чужое — очень сильное и явно мужское.
От неожиданности я вскрикнула, и ладонь сразу переместилась на лицо. Неизвестный зажал мне рот ладонью, а плечо теперь держал согнутым локтем.
Он давил немалым весом и не давал пошевелиться, но я не уверена, что смогла бы что-то предпринять, даже будь у меня такая возможность. Слишком сильно ужас сковал тело. Адреналин туманил голову, лёгкие разрывало от недостатка воздуха, а в ушах так сильно шумело, что я не сразу поняла, — напавший разговаривает со мной.
— Тсс… Тихо… тихо… Все хорошо.. — Он говорил прерывистым свистящим шепотом, словно ему тяжело давались слова, но это я поняла тоже позже, а тогда мне было все равно на душевное состояние неизвестного мужчины.
Я хныкала, как совсем недавно Маришка со своей коленкой, со всей силы упиралась в ствол дерева и пыталась оттолкнуть неподъемное тело, скинуть с себя чужие руки, но вся эта возня не приносила никакого результата, более того, — мне казалось, что я делаю только хуже, сама потираясь об, — о ужас! — возбужденного мужика.
— Перестань, пожалуйста… - прохрипел он мне в самое ухо и буквально спеленал руками, полностью обездвиживая. — Я ничего тебе не сделаю, честное слово.
Я бы рассмеялась, если бы могла. Этот… не знаю даже, как его назвать — грабитель? насильник? даёт мне честное слово, и что я должна сделать? Задрать юбку? Вывернуть карманы?
— Просто постой спокойно пару минут..
Похоже, он умеет читать мысли.
Незнакомец мягко толкнул меня грудью в спину и я опять распласталась по согретому моим телом и слезами дереву. Сильные ладони освободили плечи, но плотно обхватили руки за запястья. Он по прежнему не давал мне повернуться.
Тяжёлое дыхание пошевелило волосы на затылке, и, кажется, мужчина зарычал, когда опустился носом до моего уха и наткнулся на него под распущенными волосами.
Что он делает? Я почувствовала, как мои волосы раздвигаются и ушной раковины касаются горячие сухие губы.
— Прекратите! — я ахнула и так дернулась, что, по моим расчетам, любого бы откинуло на полметра, но не этого странного и чудовищно сильного мужчину.
Он только плотнее прижался, да так, что ребра заныли, быстрым движением убрал волосы с одного плеча и впился немыслимо диким поцелуем в шею.
А после, когда я полностью выбилась из сил и отчаялась оторвать его от несчастной истерзанной шеи, он, не отпуская меня, отошёл от дерева на шаг и устроил мою голову у себя на плече.
— Вот так… все хорошо… все нормально… - тихий шепот доносился, как сквозь слой ваты, чужие губы покрывали мягкими поцелуями тонкую кожу плеча и опаляли шумными выдохами, руки бережно поддерживали за талию. — Прости за это..
Внезапно на глаза легла полоска ткани, волосы потянуло — он завязал мне глаза, развернул лицом к себе и опять толкнул к дереву. На горле сжались пальцы, поднимая мое лицо вверх, и я инстинктивно вцепилась в его жилистое запястье, запоздало испугавшись, что он собирается меня задушить, но вместо этого он … поцеловал.
Жадно и напористо, совершенно по собственнически, словно имел на это полное право, он раздвинул мои губы своими, ворвался горячим языком и за несколько секунд заставил почувствовать себя крохотной песчинкой в эпицентре бури.
Этот поцелуй иссушил меня полностью, забрал все силы и эмоции, которые я потратила на отчаянную, но бесполезную борьбу.
— Прости… - ещё один скользящий поцелуй в ухо, жадный стонущий вдох, протяжный выдох и мимолётное касание пальцем по губе.