Король умер, да здравствует король! (СИ)
— Как ты… — и, судя по всему, не последняя.
Пробиваю говорливому идиоту сапогом под дых.
Изначально хотел врезать ублюдку по яйцам, но клинок катаны находился в нижнем положении после удара, поэтому я не стал рисковать и зря подставляться. Вместо этого я отступаю. Продолжать атаку не имеет смысла. Акио лишь на мгновение замешкался от удивления и через долю секунды лезвие тати вновь превратится в опасную ядовитую змею, одного укуса которой будет достаточно, чтобы отправить меня на тот свет.
Что ж могу понять его шок, защититься от вихляющего в полёте клинка — уже нетривиальная задача, а если этот клинок ещё и скрыт за огненной завесой, то спастись от него и вовсе невозможно.
С момента основания школы Нитэн Ити-рю и вплоть до сегодняшнего дня «Удар багровых листьев» являлся единственной техникой ближнего боя семьи Миямото. Вкупе с магнитной ладонью этот приём был столь эффективен, что потомкам Мусаси хватало для победы его одного. Впрочем, ничего удивительного. Призрачное лезвие, что прячется за яркой вспышкой — чем не смертоносная техника, от которой нет спасения?
По крайней мере, из уст Акико это звучало убедительно. Девушка свято верила в силу данной техники и, похоже, этим грешила ни она одна. Именно по этой причине Акио был столь шокирован произошедшим, что пропустил от меня очередной фронт-кик. Надеюсь, внутренностям избранного потомка как следует досталось.
На том месте, где я стоял секундой ранее, проносится клинок. Хозяин меча жаждет отмщения. Вот только я не намерен вступать в бой и уже рыбкой лечу за утерянным кодати. Пальцы смыкаются на рукояти меча, и сразу после переката я вскакиваю на ноги, чтобы в следующую секунду неожиданно для самого себя произнести:
— Восемь холодных адов! Арбуда-нарака! Ад волдырей! — по наитию опускаю руку с мечом вдоль тела и оборачиваю острую кромку лезвия в сторону неприятеля.
Если Нитэн ити-рю пасует, то почему бы мне не использовать стиль, что изобрёл сам Акихико?
Из-за спины раздаётся скрип и лопатки обдаёт приятной прохладой. Для меня приятной, для остальных людей в помещении наступает ледниковый период. Промозглый ветер вырывается из адских врат позади меня. Своим студёным дыханием он грозится заморозить всех, кто встанет у меня на пути.
Посмотрим, какой боевой стиль окажется сильнее: старый и проверенный годами Нитэн ити-рю или его зеркальная противоположность Дзигоку ити-рю? Сегодня мы выясним, что могущественнее «два неба» или «восемь адов».
— Замри! — орёт избранный потомок, когда промозглая Рейки достигает его тела.
Израненный мечник направляет остриё клинка в сторону Акико и я понимаю, что кое-чего не учёл. Между нами не дуэль, а самый настоящий бой насмерть, где для победы все средства хороши. Ещё до того как адский ветер заморозит ублюдка до смерти тот успеет использовать одну из двух дальнобойных техник и наверняка прикончит сестрёнку Акихико. Причём неважно, что использует наследник главы клана: будь это разряд громовой Ки или невидимая смертоносная атака я попросту не успею защитить девчонку.
— Дёрнешься и суке конец! — злобно щерится избранный потомок. — Теперь я знаю кто химера и эта подстилка мне больше не нужна! Бросай меч и клянусь памятью предков, я сохраню ей жизнь!
Ну-ну, сладко стелет. Вот только стоит мне выпустить из рук оружие, как этот чванливый мудак устроит бойню. Ублюдок точно не оставит живых свидетелей! Господи, да какой идиот поверит в его россказни?!
Рукоять кодати выскальзывает из моей ладони и меч со звоном и хлюпаньем падает на мокрый пол.
«Какого ху…?!»
А в следующую секунду адские врата за моей спиной схлопываются.
«Да ты, мать твою, издеваешься!!!»
— Хороший мальчик, — довольно скалится Акио.
— Сказочный… — я замираю на полуслове и до меня наконец-то доходит.
Адский ветер не был оружием последнего шанса, а лишь подсказкой. Прямо перед моими глазами истаивает витиеватый иероглиф, сотканный из остатков Рейки. Этот символ знаком каждому жителю Страны восходящего солнца, его название «Кадзэ» и он обозначает собой ветер. А ещё «Кадзэ» в переводе с японского это тень.
Я в предвкушении улыбаюсь и концентрирую свой взгляд на избранном потомке. Расстояние чуть больше трёх метров, должно хватить.
— Чего улыбаешься, мусор? — Акио переводит остриё тати на меня. — Без меча ты не сможешь меня одолеть!
— Я нет, а ОН — да, — моя злорадная ухмылка становится ещё шире.
«Тень» в образе Акихико появляется по левую руку от избранного потомка и фантомный клинок напрочь отсекает искалеченную конечность мечника. Глаза братоубийцы наполняются ужасом, но отточенные рефлексы делают своё дело. Ладонь Акио покрывается магнитной Ки и клинок тати рассекает образ младшего брата, точнее, его остаточную копию — сам фантом уже переместился за спину наследнику клана. Ещё один стремительный взмах призрачного клинка и Акио падает на колени — его икроножные мышцы рассечены.
— Что ты такое?! Я ведь убил тебя! — ревёт раненым зверем однорукий мечник. — ИСЧЕЗНИ! БУДЬ ТЫ ПРОКЛЯТ!!!
Акио в панике взмахивает клинком, стоя на коленях в луже собственной крови, но призрак отмщения неуловим. Он появляется и исчезает, когда и где захочет.
Я давно потерял концентрацию и больше не слежу взглядом за перемещением фантома, но тому этого и не требуется. Призрак Акихико не нуждается в моей поддержке, он больше не часть меня. Ведь несколькими секундами ранее я подарил ему тело — плотную электромагнитную оболочку. По своей дурости я считал её бесполезным придатком, слабенькой атакующей техникой, но я ошибался. У неё было совсем иное предназначение. «Тень» изначально была оружием последнего шанса. А дистанционное управление шло в комплекте, в качестве бонуса.
У моих ног приземляется отрубленная голова избранного потомка и меня обдаёт брызгами раствора серной кислоты.
— Ой, мразь! Мёртвым ты мне нравился больше, — против воли на лицо наползает улыбка, такая же ехидная, как у самого фантома.
Искусственное небо над нашими головами идёт трещинами и звёзды гаснут одна за другой.
Глава 17
Интерлюдия— Сотрясение мозга средней степени тяжести, переломы обеих ключиц, множественные оскольчатые переломы нижней челюсти и многочисленные повреждения внутренних органов, — пожилой мужчина в чёрном деловом костюме повесил обратно на дужку кровати врачебное заключение. — Молодой господин, неужели вы снова решили потолкаться с грузовиком?
В голосе посетителя проскользнула явно читаемая насмешка и единственный пациент люксовой палаты её не оценил.
И пускай рикиси Ямагути до сих пор не мог двигать руками, но он всё ещё был опасен. Молодой сумоист двинул стопой по дужке больничной кровати и ту вырвало с корнем. Металлическая деталь просвистела в опасной близости от головы говорливого наглеца. Но к чести последнего, тот и бровью не повёл. За свой долгий век старший советник Ямагути-гуми [22] успел всякого повидать и подобным образом его было не пронять. Наглого мальчишку советник знал с пелёнок. Он был молодому сумоисту чуть ли не вторым отцом, поэтому совсем не беспокоился за собственную жизнь. За те долгие полвека, что мужчина провёл в рядах якудза, на него не раз наводили дуло пистолета, а про те случаи, когда в него тыкали острыми железками и упоминать не стоило. Если бы за каждое неудачное покушение ему платили по десять тысяч йен, то Кадзуо Таока давно бы озолотился и стал богаче собственного босса, самого Нобору Ямагути [23].
Когда железяка, застрявшая в стене, перестала вибрировать и гудеть, Кадзуо Таоко как ни в чём не бывало продолжил:
— На вашей прикроватной тумбочке лист бумаги и ручка. Я хочу знать, кто это сделал?
Со стороны сумоиста послышалось нечленораздельное мычание — многочисленные шины во рту и бандаж-фиксатор челюсти не позволяли молодому рикиси раскрыть рта. Но даже те звуки, что всё-таки вылетели из его уст, были насквозь пропитаны возмущением.