Дом, что любил меня (ЛП)

— Правильно, Грейс. Держись за меня.
Он накрыл ее рот своим и потянул на середину бассейна. Грейс не могла достать ногами до дна, но у Шона такой проблемы не было. Уровень воды не превышал ста семидесяти сантиметров, а этого было явно недостаточно, чтобы покрыть целиком тело Шона Йоханссона. Он оттащил ее от бортика. Теперь у Грейс не осталось другого выбора, кроме как обвиться вокруг него, если она и дальше хотела оставаться на плаву. Его губы были теплыми и мягкими. Он нежно прикусил ее губы, а потом потерся носом о ее носик. Этот милый жест привел сердце Грейс в трепет, как и ее саму. В глазах Шона горела откровенная похоть, но в них было и желание, за которым, казалось, стояло нечто большее, чем просто секс.
— Ты уже несколько дней сводишь меня с ума, — признался он.
Шон провел языком по ее нижней губе, и в ответ она застонала. Казалось, будто каждый нерв в ее теле наполнился жизнью.
— Ты самая кокетливая чертовка, которую я когда-либо встречал. Клянусь, если ты еще раз посмеешь заговорить с курьером этим своим медовым голосом, мне придется его убить.
Грейс поддалась порыву и запустила пальцы в его густую шевелюру. Обычно он держал волосы безжалостно зачесанными назад, но сейчас у него на голове был сексуальный беспорядок. Ей нравилось чувствовать его шелковистые пряди между своими пальцами. Она целыми днями мечтала оказаться вот так близко к нему, и теперь, когда их больше ничего не разделяло, могла видеть, что этот мужчина был ничуть не менее идеален, чем казалось ей раньше. Лицо Шона было точеным совершенством. Даже тень его пробивающейся щетины, щекочущая ей щеку, ощущалась на ее коже как-то приятно.
— У меня и в мыслях не было ничего такого, — произнесла Грейс.
Просто она всегда была кокеткой. Ее муж вообще не обращал на это никакого внимания. Пит не относился к числу ревнивцев. А вот с Шоном, похоже, дело обстояло иначе. Если бы она принадлежала ему и была поймана им на том, что флиртовала с другим мужчиной, то едва ли бы он посмеялся над этим. Шон может… он говорил, что позже может последовать наказание. Одна эта фраза произвела на ее либидо эффект разорвавшейся бомбы. Боже, и зачем только он это сказал? Интересно, получится ли уговорить Шона отшлепать ее? А вдруг он решит, что она законченная извращенка? Интересно, как она объяснит, что начиталась эротики и теперь ее посещают непристойные сексуальные фантазии? Что ж, ей придется довольствоваться ванильным сексом. Все равно это будет очень приятно.
— А почему, по-твоему, я оставил в живых этого бедного разносчика, детка? Знаю, что ты просто по натуре милая, но, Грейс, я страшный собственник. Тебе не стоит об этом забывать.
Его голос был непринужденным и дразнящим. Он притянул Грейс вплотную к своему телу. Обхватив ладонями округлости ее ягодиц, Шон двинулся с ней к неглубокой части бассейна. Теперь вода не доставала ему даже до груди. Мокрая белая рубашка прилипла к его коже. Ткань плотно облепляла твердые, рельефные мышцы груди, а это свидетельствовало о том, что он проводит уйму времени в тренажерном зале. Шон посмотрел на нее сверху вниз, изучая взглядом ее лицо.
— У тебя такой вид, будто ты готова меня съесть.
Грейс опустила глаза, стыдясь, что она как открытая книга. Трудно было понять, как действовать в такой ситуации. Она так давно ни с кем не встречалась. Прошло уже двадцать лет с тех пор, как у нее была интимная близость с каким-либо другим мужчиной, кроме мужа.
— Эй, — окликнул Шон, ставя ее на ноги.
Без каблуков Грейс доставала ему до середины груди. Он был таким большим, что на его фоне она чувствовала себя хрупкой дюймовочкой. Шон взял ее за подбородок и заставил посмотреть на себя. Подсветка в бассейне освещала великолепное лицо этого мужчины, отчего его светло-голубые глаза казались темнее, а взгляд — более властным.
— Мне нравится, как ты смотришь на меня, Грейс. Это заставляет меня чувствовать себя на три метра выше, и я совсем не против, чтобы ты меня съела.
Шон вновь соединил их губы, только на этот раз в их слиянии не было ни намека на нежность. Он доминировал в поцелуе. Его язык ворвался внутрь и переплелся с ее языком, бесстыдно имитируя то, чего хотел его член — уж в этом она не сомневалась. Грейс обмякла на нем, позволяя своим рукам исследовать его каменно-твердую грудь, пока он ее целовал. Их губы вновь и вновь сливались в поцелуе, а языки скользили друг по другу в плавном танце. Его вечерняя щетина слегка царапала Грейс кожу, но ей нравилось это ощущение. Он крепко обвил ее руками, укутывая в колыбель своего тела, и вжался своей эрекцией ей в живот. Шон качнул бедрами, явно приглашая ее порезвиться. Разве можно отказаться от такого приглашения?
 
Она окончательно потеряла над собой контроль, готовая обхватить ногами узкую талию Викинга и взять его прямо здесь и сейчас. Грейс уткнулась ему в грудь, потираясь лицом об обнаженный участок кожи. Она поцеловала его там и потянулась к мокрой рубашке, чтобы расстегнуть остальные пуговицы, искренне ненавидя ткань, которая мешала ей почувствовать прикосновение кожи к коже. Грейс хотела погладить руками его тело, ощутить тепло его плоти и игру мускулов под своими ладонями. Ей хотелось впиться в него ногтями в порыве страсти и оставить на нем свой след.
Шон резко отстранился.
— Нет, Грейс, — его резкий голос точно ножом прорезал легкую дымку похоти, затуманившую ее разум. — Не ты здесь главная.
Грейс опустилась с носочков, касаясь дна бассейна пятками. До этого момента она не осознавала, что именно Шон помогал ей все это время сохранять равновесие. Грейс снова чувствовала себя уязвимой — без тепла его тела, которое обволакивало ее, даря чувство безопасности и комфорта. Из всего услышанного ее сознание вычленило только слова «нет» и «не ты». Она выставила себя на посмешище. Как ей вообще могла прийти в голову мысль, что у него серьезные намерения? Шон просто играл с ней. Наверное, он очень удивился, что она все приняла за чистую монету. Гляньте на нее — сорокалетнюю вдову с обвисшей грудью и пятью лишними килограммами, от которых никуда не денешься. И на него — Скандинавского Бога. Грейс попыталась обойти его.
— Остановись, — резко окрикнул он и обвил рукой ее талию. — Я не собираюсь с этим мириться. Мы установим надлежащие правила до того, как приступим к делу.
— Просто отпусти меня, Шон.
Она даже слышать не хотела о его правилах.
— Нет, — огласил он.
Когда Грейс подняла на него взгляд, Шон выглядел словно какой-то дикарь.
— Значит, вот так ты обращалась со своим последним Домом, милая? Он позволял тебе манипулировать собой? Между нами ничего подобного не будет.
Шон поднял ее и усадил на край бассейна. Она чувствовала, как лицо пылает от стыда. Он упомянул о Доме. Зачем ему это было надо? Что Шону наплели про нее, чего он наслушался? Только несколько человек знали о ее фантазиях.
Гладкая плитка слегка холодила ее ягодицы. Ноги у нее свисали в воду, отчего она чувствовала себя беззащитной и уязвимой. Грейс быстро попыталась прикрыть грудь. Забор у нее был высокий, но ей все равно казалось неправильным выбраться из воды голышом.
Шон схватил ее за руки и отвел их от груди.
— Не смей этого делать, — предупредил он. — Тебе нужно выбрать стоп-слово прямо сейчас.
— Что? — Грейс почувствовала, как у нее отвисла челюсть. Он спрашивал о стоп-слове? — Я не понимаю.
Как он узнал? Господи, что у него на уме? Не зря же он расспрашивал о ее Доме.
Шон нахмурился.
— Ложь номер два, Грейс. Позволь мне изложить все как можно яснее. Я — Дом. Ты — саба. Выбери стоп-слово, или я вылезу из этого бассейна, отнесу тебя вон на ту весьма удобную скамейку, и мы не встанем оттуда, пока твоя задница не станет ярко-красной.
— Слон, — выпалила она.
Порка ничуть ее не страшила. Наоборот, перспектива казалась заманчивой, и все же она не могла с уверенностью сказать, как относится к тому факту, что Шон так много узнал о ней за столь короткое время. Судя по всему, его это нисколько не беспокоило. Грейс покорно опустила глаза. Благодаря прочитанным книгам она знала, что следует выбирать слово, которое не выкрикнешь случайно во время секса.