Девиант (Полёт ночного мотылька) (СИ)

После этого Кай резко встал и вышел в коридор, прихватив с собой письмо. То, что я почувствовал, кажется, называлось ревностью. Да, чёрт возьми, пусть он меня поцеловал и сказал, что дальше действовать рано, но зачем рассказывать мне о признаниях в любви? Не очень приятная вещь.
Вернулся Кай уже без письма под конец перемены.
— И что? — не удержавшись, спросил я.
— Сказал всё так, как есть, — последовал очередной равнодушный ответ.
— То есть?
— То есть тот факт, что я всё-таки встречался с мальчиком, её смутил. Она, оказывается, не верила.
— Надо же, — с наигранным удивлением воскликнул я, для пущей убедительности округлив глаза и схватившись за голову.
— Очень смешно, — огрызнулся Кай, не оставшись в долгу. — Теперь она считает, что я встречаюсь с тобой.
— Я говорил Оле, что это не так.
— А я сказал, что всё идёт к этому.
— Ты свихнулся? Во-первых, какой смысл от вранья, а во-вторых, ничего к этому не идёт. Ты и поцеловал-то меня тогда под влиянием момента, — я поднапрягся и выдал кучу аргументов, почему «всё не так». Однако они не впечатлили Кая, что он и поспешил подтвердить:
— Если я поцелую тебя сейчас, то ты тоже спишешь всё на момент?
Я невольно окинул взглядом кабинет. Здесь около двенадцати человек, зажжённые лампы и никакого волнения или желания близости.
— Момента нет. Подожди другого, — фыркнул я и, краем глаза заметив, что Кай улыбнулся, вернулся к тетради.
========== Глава двадцать четвёртая. ==========
Бабушка предпочитала всё чётко рассчитывать перед праздником. У неё даже имелся целый блокнот, в котором за две недели до какого-либо события она начинала записывать блюда и рассчитывала количество ингредиентов для определённого числа гостей.
В этом году нас было всего трое. Если раньше Новый год справлялся в компании многих бабушкиных знакомых и соседей, то в этом году всё было гораздо скромнее. Если бы я не пригласил Кая, то бой курантов мы бы слушали только вдвоём.
Новый год в моей семье считался чисто семейным праздником. Я помню, как мы встречали его только в своём кругу, без посторонних. Я, мама, папа и бабушка. Когда остались только мы с бабушкой, то в понятие «семьи» включились и близкие знакомые. Есть оливье вдвоём было несколько грустно.
С самого утра бабушка засела на кухне и принялась готовить. Я то и дело помогал ей, хотя кулинарное искусство мне давалось довольно тяжело, поэтому серьёзные блюда она мне не доверяла. Обошлись без ёлки — её заменили несколько веточек, купленных на местном рынке и украшенных пятью разноцветными шарами и фиолетовым «дождиком». По телевизору с самого утра крутили новогодние фильмы, на улице и в магазинах царила суматоха, начавшаяся всего лишь неделю назад. Люди массово закупали продукты, опустошая полки в магазинах, и носились с завёрнутыми в праздничные упаковки подарками.
Сегодня мне пришлось уже целых два раза сбегать в небольшой магазинчик через дорогу от дома: в первый раз за внезапно закончившейся солью, во второй раз — за какао для торта. Я был настроен ещё на несколько таких рейсов, но пока что обошлось без них.
Бабушка убедила меня приготовить рубашку, сказав, что в рваной футболке встречать Новый год нельзя. Я даже возмутился. Не потому, что приходилось даже в праздник надевать рубашку, а потому, что футболка была вовсе не рваная — одна маленькая дырочка на рукаве не считается! Бабушка и себе приготовила старое платье, которое она надевала только по поводу значительных событий. В нём она была и на дни рождения, и на День победы. За платьем она тщательно ухаживала, хранила в шкафу на вешалке, закрывая чехлом.
Мне также было велено предупредить своего друга о внешнем виде. Нехотя я поплёлся в комнату, где несколько минут искал в рюкзаке данную когда-то мне бумажку с номером телефона. С того момента я так ни разу и не осмелился позвонить Каю. Телефонный звонок был для меня чем-то… интимным. Личным. Я и знакомым из старой школы звонил достаточно редко, только по экстренным случаям, а тут…
В общем, ещё несколько минут ушли у меня на то, что я стоял около телефона в тёмном коридоре и настраивался на звонок. Набрать номер получилось не с первого раза. Я умудрялся промахиваться и набирать не ту цифру.
 
— Алло, — прозвучал в трубке приятный голос.
— Это Арсений, — сказал я и кашлянул. — Бабушка просила предупредить тебя о внешнем виде. Спортивные штаны и футболка под запретом.
— Свитер тоже?
— Хм, — я задумался. — Всё равно надень под него рубашку. Или весь вечер тебе будут читать лекцию о внешнем виде, как в школе.
— Весьма невесёлая перспектива, — многозначительно протянул Кай.
— Вот именно.
Он должен был прийти сюда около девяти вечера. Бабушка, когда узнала про гостя, поначалу долго расспрашивала меня, почему Кай не встречает Новый год со своей семьёй. Пришлось на ходу менять историю, скрывая важные детали. В итоге бабушке было сказано, что у Кая сложные отношения с родителями, и к тому же они празднуют вместе со знакомыми по работе, а Каю не хочется провести несколько часов в компании взрослых людей, которых он совершенно не знает. Такой аргумент её вполне устроил, но она взяла с меня слово, что Кай вернётся домой на следующий день. Пообещать это было просто, хотя я не был уверен в том, что Кай на самом деле пойдёт к родителям.
Кай появился в белом свитере и чёрной рубашке под ним, но зато в светлых джинсах. Показав большой палец, я обозначил, что с выбором Кай не промахнулся, и бабушка должна была оценить сочетание классических цветов с современностью.
— Это Кай, — представил я его. — А это София Артёмовна.
— Можно просто баба Софья, — смеясь, махнула рукой бабушка.
Кай сдержанно улыбнулся в ответ. Я так и не понял, как именно он решил к ней обращаться — в ближайшее время от непосредственного обращения он воздержался.
В общем-то, всё, чем мы занимались в ближайшие три часа — готовили зал. Потребовалось из кухни перенести стол в комнату, поставив его перед диваном. Дальше в ход пошла скатерть, которую я тщательно выравнивал, следя за свисающими концами. Кай в этот момент отошёл в сторону и терпеливо наблюдал за моими мучениями, пока не спросил:
— Что ты делаешь?
— Навожу красоту, — моментально ответил я, подтянув скатерть на пару сантиметров влево. — Ровно?
Кай пожал плечами.
— Вроде бы. Да какая разница?
— Большая! Бабушка говорит, в Новый год всё должно быть идеально.
— Я могу понять внешний вид, так как мои родители вообще специально готовят одежду под Новый год. Но при чём тут скатерть?
— Кому внешний вид важен, а мне — скатерть. Давай тарелки расставим.
Довольно много времени мы потратили на то, чтобы рационально разместить чашки с салатами, фруктами и конфетами. Столик был небольшой, поэтому расставить всё это оказалось сложно. В конце концов праздничный стол был готов, и у нас оставалось около получаса свободного времени.
Бабушка устроилась перед телевизором, переключая каналы и выбирая передачу, а я решил показать Каю свою комнату.
— Ничего особенного, как видишь, — коротко прокомментировал я, прикрыв дверь.
Моя комната была небольшой. Основное место в ней занимали полутораспальная кровать, шкаф и стол. Места для передвижения было мало, и это в полной мере почувствовалось именно после появления здесь Кая.
— Зато комфортно, — Каю, похоже, понравилось. — И давно ты живёшь с бабушкой?
Я осторожно прикинул в голове, сколько времени прошло с того момента, как у меня осталась только бабушка.
— Достаточно давно, чтобы не суметь назвать точную цифру.
Кай как-то сочувственно посмотрел на меня, и этот взгляд вызвал во мне странную бурю эмоций, от которых вдруг стало не по себе. Шумно вздохнув, я отвёл взгляд, поёжившись.
— Если я спрошу, где твой отец, ты ответишь? — в голосе Кая читалась осторожность.
Только я знал о его жизни достаточно много, чтобы суметь составить образ, за которым хотелось тянуться. Кай же обо мне… не знал практически ничего. Я вскользь говорил о том, что мама попала в тюрьму, что я жил в небольшом городке и поэтому ничего не понимаю в современной технике. И тут передо мной возник мой собственный образ. То, как видел меня Кай. Наверное, в его глазах я был непонятным и странным человеком, переходящим грань и не оставаясь на стороне большинства.