Лицей. Венценосный дуэт (СИ)
— Как только я выйду из квартиры, ты кинешься к телефону, — зажимаю ей лицо пальцами, — в полицию, может и не обратишься, но ты говорила что-то про своих друзей, которые меня того… язык не поворачивается повторять.
Заканчиваю внушение лёгкой пощёчиной. Развлекуха начинается…
3 декабря, понедельник, время 12:55.
Лицей. Столовая.
Сегодня день Российской Армии. Если точно, то второго, сегодня отмечаем. Неформальный праздник, красным днём в календаре не отмечен. Что тогда в 1919 году произошло, я не очень поняла. Катавасия та еще. Царская армия развалилась, красные создали свою, белые свою, и обе армии уже готовы были вцепиться друг другу в глотку, как вся страна подверглась немецко-австрийской агрессии. Красные сцепились с немцами, деваться некуда было. Опасались удара в спину, но белые неожиданно ударили по австрийцам с юга. Потом как-то дело дошло до координации действий, а когда нападение через год боевых действий отбили, рука друг на друга уже не поднималась.
В итоге белые выторговали у красных какие-то преференции, политические и экономические. Крым и Дон получили статус автономных республик, где сохранилась частная собственность на землю и средства производства. Ограниченно, но тем не менее. Коммунисты постоянно бурчали, что такая химера не жизнеспособна, но как-то всё утряслось. Армию объединили, казачьи части вошли, как отдельный род войск.
И как-то само собой этот день стал считаться мужским праздником. Армия до сих пор призывная, почти все мужчины через неё проходят.
Нам с Викой ничего не стоило отпроситься с физкультуры. Поздравили Владимира Семёновича, поцеловали его с Викой и пообещали вкусненького. Вот сейчас Вика несёт к учительскому столу поднос с пирогами. Они большие, одним таким можно пообедать. Нам с Викой на двоих одного хватит.
— С праздником всех! — Вика ставит поднос, — Эти пироги с капустой, эти с мясом, эти с ливером. Выбирайте. Первый — Владимир Семёнович, он нас с урока отпустил.
Учителя, довольно улыбаясь, разбирают горячие пироги. Женщины тоже, хотя и не все.
Я наблюдаю мимоходом, несу с помощниками груды парящего жаром угощения нашему классу и параллельному. А также присоединившемуся к нам Пистимееву.
Ради праздника мы с Викой в укороченных юбках. Нейлон применить не рискнули, зима всё-таки, но и так неплохо. Судя по мальчишеским взглядам.
Хорошо, что директор в столовую ходит очень редко. К очередному демаршу я не готова. Просто не знаю, как быть. И поздравлять его язык не повернётся и не поздравить нельзя. У-ф-ф-ф! Сажусь на своё место с облегчением. Хорошо, что нам повара помогли, а то не знаю, как бы мы успели вдвоём с Викой. А эти тётки с шуточками и прибаутками три четверти всей работы на себя взяли. Мне только образец показать пришлось, размерчик-то нестандартный.
Мы с Викой разделываемся с пирогом с капустой. Вика чуть улыбается, показывая бровями на мальчишек. Да я и сама вижу, выпечка немного теряет при больших объёмах, но в целом всё удалось. Мальчишки лопают с удовольствием.
— Тяжело всё-таки сорок мальчишек вдвоём поздравлять, — вздыхаю с облегчением после проделанной работы.
— На следующий год надо всем девчонкам объединяться, — предлагает Вика.
— И с юристами? — влезает в разговор Пистимеев и ставит нас в тупик. Переглядываемся и отмалчиваемся.
Наша жалоба пока увязла в бюрократических извивах. Прошло всего две недели, как нам объяснил Альберт Францевич, срок прохождения таких бумаг три-четыре недели. Так что подождём. Директор вид имеет уже не такой пришибленный, но ведёт себя очень осторожно. Большого разбирательства по поводу драки с юристами не было. Как-то он всё на тормозах спустил. Я только заметила, что учителя стали плотнее Лицей контролировать. И нас в особенности.
29 ноября, четверг, время 21:35.
Москва. Гаражный городок на окраине.
Алекс Прохоров.
— Инга, минет ты всё-таки поучись делать. Мне нравится, но можно лучше, — лениво и почти не больно шлёпаю её стеком по заднице. Она голая стоит на четвереньках, держит на спине мои ноги. Удобно, чёрт возьми! Спина и задница, да и всё остальное исполосовано. Всего сутки продержалась, хватило одной взбучки кнутом и лёгкого удара по печени. Попыталась взбрыкнуть, когда я переоснащал её конечности с верёвок на наручники. И наножники. Цепочки длинные и лёгкие, почти ничему не мешают, кроме активного сопротивления. И зафиксировать легко. Прицепил замок за цепочку к любому месту и всё.
Дело, конечно, не в кнуте. Главное убедить дурочку, что планирую её отпустить. Заодно и сфотографировал её во всех позах и позициях. Иллюстрация к камасутре, ха-ха-ха! А потом надо сделать угрожающее и глупое лицо и рассказать, что все фото разбросаю в разных уголках столицы. И разошлю по всем знакомым. Специально все адреса у неё выведал.
— Короче, ты у меня на крючке, — втолковываю уверенно, — будешь являться ко мне по первому зову, поняла?
Быстро трясёт головой, смотрит покорно.
— А если что, то прославишься, как порнозвезда, гы-гы-гы…
Это вчера я ей объяснял, а сегодня…
— Сегодня я тебя отпускаю, ну-ка сдвинься, — наклоняюсь, вытаскиваю из кармана связку ключей, освобождаю ноги, — иди, одевайся. Как наденешь всё снизу, наручники сниму.
Приходится ей немного иголкой поработать, сшить разрезанный спереди лифчик. Когда полностью оделась, кладу ей руку на плечо, испытующе гляжу в лицо.
— Ну, что? Прощальный минетик?
Инга, чуть замешкавшись, встаёт на колени.
— Ладно, я пошутил. Вставай, пошли, — всё-таки замялась на секунду, стерва! Можно подумать… конечно, таких красоток у меня до неё не было, но соски встречались и получше. Хотя в других позах отработала неплохо.
29 ноября, четверг, время 22:25.
Москва. Дорога у оврага в десяти километрах от гаражного городка.
Алекс Прохоров.
Останавливаю машину. Тут довольно глухое место, машины редко ездят и не в это время суток.
— Выходи!
— Зачем? — таращит испуганные глазки.
— Прежде чем я тебя отпущу, мне тебе кое-что показать надо.
— Не надо! — пугается ещё больше.
— Не выходи. Тогда поедем обратно. Буду считать, что ты не хочешь со мной расставаться, — объясняю спокойно и уверенно. — Давай, решай. Или я тебя отвожу домой или возвращаемся назад.
Чёрта с два я её назад повезу. Папашка завтра возвращается и в любой момент может в гараж нагрянуть. Но она-то не знает, поэтому выходит.
— Туда, — показываю рукой, подвожу к краю оврага, — теперь внимательно смотри вон на те огни.
Инга послушно смотрит и легонько ахает, когда сзади под лопатку ей входит стилет. Изломанной куклой она скатывается по крутому склону метров на пять. Мне хватит, с дороги уже не видно.
3 декабря, понедельник, время 20:14
Квартира Молчановых.
Всю голову с Эльвирой изломали, чего бы папочке подарить. И купили ему карманные часы с крышкой и на цепочке. Папочка с довольным видом повертел, завёл, послушал тиканье, а потом озадачился:
— А как их носить?
— Снесём твои брюки к портному, он кармашек пришьёт, — Эльвира всё обдумала.
А Пистимеев, когда я ему позвонила несколько часов назад, обесценил наши старания до нуля.
— Дана, недавно игрушки с дистанционным управлением появились…
— И что? Это же для детей.
— Да. Но когда мне что-то подобное подарили на день рождения, у меня папа чуть не отобрал. Кое-как отбил. До сих пор от него эту машинку прячу.
Ого! Я долго потом хихикала. И Эльвира со мной. Решили на день рождения эту идею реализовать.
Сейчас сидим на диванчике все втроём. Или впятером, если считать тех двоих, что в Эльвире пока живут. А на цветном экране новости. Появляется фотография красивой девушки брюнетки во весь экран.
