Лицей. Венценосный дуэт (СИ)

14 ноября, среда, время 11:42.
Лицей, столовая.
— Трусы! — с чувством произносит Пистимеев, кладя передо мной лист с текстом и подписями, — Только одиннадцать человек из двух классов подписали!
— Что говорят? — в принципе не страшно, главное, что мой класс подписал жалобу в министерство, как один. Этого хватит. Но десятиклассникам я это припомню, никакой факультетской солидарности.
— Ерунду всякую говорят, — Пистимеев плюхается на стул, напротив и чуть наискосок от нас. Он уже с подносом, нам приносят сейчас.
— Но и так ясно, — Пистимеев бурлит негодованием, но так, не с самого дна души оно рвётся, — боятся с директором связываться. Выпускной класс, мало ли…
На лицах наших парней вокруг пренебрежение.
— Сам подписал? — вдруг спрашивает Дима, просматривая документ перед тем как спрятать в портфеле.
— Нет, конечно! — Сашино негодование не меняет своей окраски совершенно, только направление, — мне же тоже экзамены сдавать.
Вика смотрит с явно читаемым удивлением на лице, для неё это крайняя степень выражения чувств. Я начинаю хохотать, глядя на неё и остальных. Фамилия Сашка в самом верху списка подписантов, это я сразу заметила. Хорошая шутка. За мной начинает посмеиваться Дима. Поняв, что её разыграли, Ледяная грозит Пистимееву кулачком.
На душе у меня легко. Самое главное мы сделали сегодня, перед третьим уроком. Третьим уроком у наших оппонентов, 10ЮП-2, физкультура. На острие операции встал Паша. Именно он заскочил в учительскую и умыкнул классный журнал юристов. Все, за исключением самых приближённых, вышли из класса и организовали пикет с наблюдательным постом. За пять минут, особо не торопясь, мы всё сделали. Теперь мы знаем передовой отряд противника поимённо и поадресно.
Есть у меня ещё одна мысль, как ещё помочь папочке. Поэтому я продолжу таскать фотоаппарат в Лицей.
— Заметили, как наш директор с лица спал? — спрашивает Пистимеев, переходя к компоту. Много болтать во время еды я ему запрещаю.
— На диету сел, наверное, — равнодушно выдвигаю объясняющую версию, — когда человек начинает слишком резко худеть, то первым делом процесс отражается на лице.
Ледяная фыркает, за ней посмеиваются мальчишки, я невозмутима.
15 ноября, четверг, время 14:05.
Лицей, большой холл.
Дощёлкиваем фотоплёнку. По большей части Гоша нас с Ледяной фотографирует, с разным набором парней из класса и вездесущим Пистимеевым.
Выглядит, как развлечение, только это не так. Гоша выбирает момент, когда мимо проходят юристы из 10ЮП-2, и старается поймать их в кадр. Фокусировку тоже на них, а мы, как получимся. Это моя дополнительная помощь папочке. Иметь список ФИО на руках это замечательно. Но иметь к этому списку фото это замечательно в квадрате.
— Парни, идите сюда, — замечаю несколько мальчишек из 9ИМ-2, к ним тоже есть вопросец. — Вы не хотите нас поддержать?
Остановилось трое, к ним присоединяется пресловутый Лейбович. Переглядываются. Мнутся.
— Мальчики, давайте завтра сразу после уроков встретимся, — хрустальному голосу Ледяной противостоять невозможно. Не мальчишкам в пубертатном периоде, уж точно. Соглашаются.
Через полчаса сидим в кафе, обсуждаем высокую политику военных действий. Парни взбудоражены, молодёжь во все времена хлебом не корми, дай побузить. Я дала им такую возможность. В тексте обращения в министерство есть прямое требование снять директора Лицея с поста, как не оправдавшего высокого доверия правительства в лице министерства просвещения.
— Неужто у нас получится? — для Миши и остальных одноклассников директор Лицея это некто вроде верховного божества Олимпа. На Зевса Колобок только видом не тянет, но статус в пределах Лицея такой же.
— Никто не заметил, что он исчез? — вопрошает Паша, — я специально у Дианы Леонидовны интересовался. Он в командировку сбежал.
Грамотный ход, — думаю я. На следующей неделе появится, но вал звонков от родителей наверняка спадёт. Не будут все его отлавливать неделя за неделей, только самые упёртые. Но правильным этот шаг выглядит только на первый взгляд. Бросать подчинённых в критический момент нельзя, это азбучная истина для любого руководителя. Как бы это ему не отлилось горяченьким в чувствительное место.
 
15 ноября, четверг, время 19:35.
Квартира Молчановых.
Новостями поделилась, охи-ахи Эльвиры выслушала, сейчас можно и передохнуть, уроки сделать. Как жизнь-то весело закрутилась, отдыхаю на сложных домашних заданиях. Программа алгебры девятого класса врубается в дифференциальное счисление, как ледокол в матёрый ледяной панцирь. Моя подружка Юля глазки в ужасе закатывает, а что там такого сложного? Заучи базовое заклинание «Для любого, сколь угодно малого эпсилон всегда найдётся такая омега, при которой…» и далее по тексту. После этого половина программы за весь годовой курс станет понятной и прозрачной.
Меня посещает интересная мысль, надо с парнями обсудить. В первую очередь с Пистимеевым. Это заклинание метод доказательства, а не аксиома. А можно ли считать метод специальным видом аксиомы?
Ладно, что там у нас? Определение производной функции? Тут тоже есть интересные вопросы, держитесь, мадам Апполинариевна, не падайте, когда я вам их завтра выложу, хи-хи…
Что там у нас дальше, биология? В старших классах начинается углубленное изучение человеческого организма, в девятом только анатомия была. Листаю учебник… и вдруг замираю. В ушах начинает гудеть от мощного кровотока, сердце замирает, как перед прыжком и начинает биться, как сумасшедшее.
Я вскакиваю, мечусь по комнате, как зверь в клетке, пытаясь сбросить возбуждение энергичными движениями. Вот это да! Вот это номер! Я готовлюсь долго и упорно грызть здешние науки, чтобы хоть крошки полезных знаний добыть, а они просто в учебнике напечатаны. Так, между делом и между прочим, затерянная среди прочих тем, красуется себе на странице школьного учебника таблица состава человеческой крови. Учебника, праматерь вашу всех! Школьного, эритроцит вам в ж…!
Пятьдесят лет назад мы нащупали факт, что кровь у людей разная. Именно по базовому составу. Про основные четыре группы тоже знаем, мы внимательно следим за всеми исследованиями в этой области. Но такая подробная таблица, с учётом резус-фактора, — надо ещё разобраться, что это такое, — это гигантский подарок для нас. Вбираю содержимое таблицы с жадностью сутки не евшего человека. Если завтра мне на голову упадёт кирпич, не страшно. Вынырну в своём мире с ценным трофеем. Моё пребывание здесь смысла не потеряло, могу узнать намного больше, но я уже не зря провела здесь время. Теперь мне и смерть в этом мире не страшна, я вернусь не с пустыми руками!
Во мне так бурлит, что я бегу в спорткомнату, надо сбросить возбуждение, а то взорвусь. Как раз настаёт время перерыва…
— Папочка, ты не входи, мне надо сбрую скинуть, — бросаю мимоходом, а то подловит, когда я буду раздета. Он заходит иногда, когда я занимаюсь.
Предупреждённый папахен не заходит, зато появляется наша толстопузенькая. Эльвира со вздохами и стонами принимается за лёгкую разминку. Немного руки, стопы, махи и наклоны с малой амплитудой. А я под конец занятий решаю зажать себя сбруей максимально резко. Максимально развожу плечи, втягиваю живот, короче делаю осанку до упора. И в этом положении улыбающаяся Эльвира стягивает на мне сбрую. Выхожу из комнаты, чувствуя себя распятой. Походила ещё по комнате, выворачивая ступни, под смешки папашки, в которых, однако, сквозит восхищение.
 
Почти час выдерживаю, потом в своей комнате валяюсь прямо на полу. Довольная валяюсь, в здание моей красоты и обаяния заложен ещё один мощный блок. Я его каждый день строю, просто сегодня мощный рывок делаю.
Заходит папочка. О, мы его сейчас приспособим!
— Папочка, ты вовремя, — быстро ставлю ему задачу. Ему нетрудно взять и поднять меня за ноги и слегка потрясти. Тем более, достаточно от пола только мою задницу оторвать. Разок, когда я на спине и разок, когда на животе. У-у-у-х, здорово!