Спасительница волшебных книг (СИ)

Он перешел к постаменту и бережно смахнул рукавом пыль с каменной плиты.
– На новом месте мне потребуются деньги и новый товар для моих дорогих клиентов.
Он взял четыре чистых книги-заготовки и разложил их рядком возле постамента.
А потом поднял Тахиров Орбус и любовно провел пальцем по блестящей поверхности. Вспыхнули серебристые линии.
– Как удачно, что ты раздобыла артефакт. Мои запасы истощились, а в столицу наведаться было некогда. Надеюсь, силы Орбуса хватит на всех.
И тут до меня дошло, что значили его приготовления.
– Вы собираетесь обратить нас в книги?!
– Не упускать же таких дорогих гостей! Получится четыре прекрасных произведения: две детских истории, история иноземки и история аристократа. Люди мечтают побывать в шкуре богатых и привилегированных, поэтому за вашу историю, господин Альмедор, я выручу немало. Не надо сверкать на меня глазами, дорогая супруга. Ты считаешь меня злодеем?
– А кем же еще?!
– Я вовсе не злодей. Я благодетель!
Он улыбнулся, стараясь казаться добрым, но от улыбки его лицо выглядело еще гаже. Бармалан, как и все негодяи, стремился найти себе оправдание, и потому продолжил кротким голосом:
– Человеческая жизнь коротка; жизнь книги куда длиннее. Я увековечиваю людей, сохраняю их мечты, их собственные миры и истории. Я даю другим людям возможность пережить сотню чужих жизней. Приятно, конечно, что за это неплохо платят. Но надо же мне что-то поиметь с моей доброты!
Он взвесил в руке Орбус, нахмурился и покачал головой.
– Нет, на четверых энергии Орбуса не хватит. От одной истории придется отказаться. Зачем мне две детских книги? Хватит и одной. Выбирай, Зоя, кого – этого или того? – он показал пальцем сначала на Гайре, потом на Трена. – Один шалопай продолжит жить в книге, другой... увы, нет. Ни в книге, ни в реальности. Я не могу отпустить свидетеля.
От его слов меня обдало ужасом. Я глянула на Матеуса. Он стоял, опираясь рукой о стену, с искаженным яростью лицом, неотрывно смотрел на Бармалана и явно к чему-то готовился. Он собирался драться до последнего, защитить меня и остальных даже ценой свой жизни.
«Не надо! – взмолилась я мысленно. – Не рискуй! Тебе с ним не справиться!»
Матеус стиснул зубы и подобрался.
И тогда я крикнула:
– Чтоб ты сдох, Бармалей! Ничего, и на тебя найдется свой крокодил!
– Какой крокодил? – насторожился Бармалан, который не знал стихотворения Чуковского. – Ты про Тахира? Тебе известно его сакральное имя – Огненный Крокодил Таккар? Ха! Забудь о Тахире. Он уехал, несолоно хлебавши.
– Он вернулся, несчастный! – прогремел по подвалу голос, и я чуть не подпрыгнула от радости. Тахир, как всегда, явился внезапно, а в этот раз еще и вовремя.
Бармалан изменился в лице и попятился, шепча под нос. Пламя свечей затрепетало, подвесной амулет закачался и зазвенел. А серое марево возле наших ног растаяло, словно не было его! Руки-ноги получили свободу; мальчишки разумно нырнули за шкаф и присели, Матеус схватил меня за локоть и притянул к стене.
В подвал, печатая шаг, вошел Тахир. Показалось, что за его спиной мелькнула чья-то тень, но развевающийся плащ Тахира скрыл ее от моих глаз.
Тахир казался выше ростом, его и без того смуглое лицо еще сильнее потемнело от ярости.
Бармалан впился в него белесыми глазами.
Тахир вытянул руку с обвиняющим перстом и прогремел:
– Бар-Абик! Ты хотел провести меня, укрыться в могиле! Но теперь понесешь справедливое наказание!
– Ох, сколько пафоса, – язвительно фыркнул Бармалан – однако губы его дрожали. – Ты всегда был склонен к театральности, мой дорогой учитель.
– Где Алоли? – бушевал Тахир. – Верни мою дочь!
Мы, раскрыв рты, наблюдали за спектаклем. Я ничего не понимала. Какая еще дочь?!
– Продал, – развел руками Бармалан. – За нее дали хорошую цену.
А потом небрежно махнул кистью, и Тахира опутали электрические змеи.
Захваченный врасплох Тахир вытянулся; его тело свело судорогой, глаза закатились так, что остались одни белки.
Бармалан захохотал:
– Теряешь хватку, дорогой друг.
 
У дверей послышался шорох и меня осторожно потянули за локоть:
– Ну и дела! – прошептал знакомый голос. – Привет, подруга.
Рядом со мной стоял человек, которого я меньше всего ожидала увидеть в подвале – одноухий воришка Тайк-Чайник! Он ни капли не изменился с нашей встречи несколько дней назад. Физиономия чумазая, глаза глумливые, красный платок на шее, шляпа набекрень.
– Не переживай, подруга, сейчас старикан Тахир тому чудику всыпет, – подмигнул он мне.
В голове у меня кипела каша из страха и недоумения. Спросить, как Тайк тут оказался и почему так свойски отзывается о Тахире, я не успела, потому что схватка магов перешла в новую стадию.
На лбу Тахира вздулись вены; он дернул руками, и электрические змеи рассыпались голубоватыми искрами.
Я вскрикнула и присела; Матеус встал передо мной, закрывая своим телом. Он мельком глянул на Чайника и как будто даже не удивился его появлению.
Тахир тем временем выхватил штуку, похожую на заржавленный болт, лихо крутанул ее в пальцах; «болт» полыхнул голубым пламенем, и Бармалан зашатался и осел на землю, ухватив себя за горло. Его глаза вылезли из орбит.
– Узнаешь артефакт? – усмехнулся Тахир. – Интерфектор, что ты украл у меня. А его у тебя украл один ловкий воришка. Мне удалось найти и воришку, – он махнул в сторону Тайка, – и артефакт.
И тут я вспомнила, где раньше видела эту штуку! Ее показывал мне Тайк. Он хвастался, что украл у мага в трактире артефакт, который развеивает любое магическое заклинание. Выходит, Тайк свистнул его у Бармалана. А Тахир нашел Тайка и зачем-то притащил его с собой!
Я перевела дух. Кажется, дело идет на лад. Один злой маг прищучил другого. Еще непонятно, кто из этих двоих представляет большую опасность, но теперь магия нас не удерживает; нужно изловчиться и сбежать из подвала, а эти двое пускай между собой разбираются.
Вот только как вытащить детей, и Эвана, и другие волшебные книги!
Тахир подошел к Бармалану и склонился над ним, ухмыляясь с мрачным торжеством. Схватил его за грудки и приподнял:
– Кому ты продал Алоли?!
Бармалан расхохотался каркающим смехом.
– От меня ты ничего не узнаешь.
Маги начали препираться, сыпя цветистыми угрозами, Тахир тряс Бармалана как грушу, а я повернулась к Тайку:
– Пока эти двое заняты, ты можешь вывести детей и захватить те книги? – спросила я его шепотом. Сама бы я сейчас не справилась; я охромела после падения и боялась сделать хоть шаг, а Матеус выглядел совсем плохо – на его лице вздулись красные полосы ожогов, он дышал неглубоко и болезненно морщился, когда двигался – я боялась, что он переломал ребра.
Доблестного героя из него не вышло, но я этому только радовалась – мне он нужен живым, и вовсе не хотелось, чтобы он и дальше лез на рожон.
Матеус присел рядом с нами и прошептал:
– Действуем вместе. Я хватаю детей, а ты книги.
– Запросто! – согласился Тайк.
Мальчишки жалобно смотрели на нас из-за шкафа и боялись носы высунуть. Чтобы до них добраться, нужно было проскользнуть мимо двух сцепившихся колдунов.
Тайк спокойненько поднялся и начал собирать волшебные книги, обращая на магов не больше внимания, чем на дерущихся собак.
Матеус перепрыгнул через постамент – пошатнулся, когда приземлился на ноги, а я охнула, – но выпрямился, схватил детей за плечи и подтолкнул по направлению к двери. Мальчишки, спотыкаясь, бросились вперед.
А спор между магами нагревался. Казалось, Бармалан полностью во власти Тахира – он не мог прибегнуть к магии, он выглядел жалко и страшно, как крыса, загнанная в угол.
И поступил, как крыса.
Когда Тахир в очередной раз поднял его за шиворот, он извернулся и укусил Тахира в нос.
Тахир вскинул руки; с кончиков пальцев посыпались искры, а Бармалан изо всех сил ударил его в живот.
Там, где магия оказалась бессильна, победили хитрость и подлость.