Путешествие среди выживших христиан в арабском мире
Мусульманская женщина, которая когда-то преподавала в этой школе, заметила монахинь, когда их вели мимо ее дома.
«Я узнала Саадию, – сказала руководительница школы (статья не упоминает полное имя Саадии). – Она предложила нам убежище и защиту, так как ее зять полицейский. Мы, конечно, согласились».
Монахиням пришлось буквально прорываться к этой женщине, пока демонстранты приставали к ним и избивали их [6]. Женщины были спасены милосердием. И в Египте можно найти мусульман из того же теста, что и профессор из Мосула.
Эта книга сама по себе является прологом. Это исследование абсцесса, который привел к взрыву насилия в Египте и Ираке; оно показывает, что преследования последних нескольких лет возникли не из ниоткуда. Христиане эмигрировали из мусульманских стран десятилетиями, но в новом тысячелетии с увеличением насилия усилилось и стремление христиан уехать. Настроение у многих христиан на территориях Палестины, Египта и Ливана было безрадостным, но наиболее ясно я почувствовал это в Ираке.
У меня был один вопрос ко всем людям, которых я встречал в этих четырех местах: почему христиане бегут, покидая территории, в которых христианство зародилось? Христианство распространилось по земному шару, но здесь, у его истоков, количество христиан все уменьшается. Ни в одном месте в мире нет столь малого процента христианского населения, как в Северной Африке и на Ближнем Востоке. Всего около 4 %.
Что случилось?
Вероятно, профессор Аль-Асали знал о возможных последствиях помощи пожилой христианке в Мосуле. В то время не было тайной, как исламисты поступали с гуманитарными работниками, которых они захватывали в Сирии, и что они делали с местными христианами.
Попустительство местных иракских суннитов в Мосуле также было очевидным. Когда профессор решил защищать интересы пожилой соседки, он мог догадываться, что именно другие жители Мосула указали новым властителям, чьи стены они должны пометить буквой ن. Неслучайно исламисты так легко заняли город – их встречали с распростертыми объятиями.
Христиане с горечью сознавали это. Они стали свидетелями того, как внезапно их сосед, их бывший одноклассник, продавец из ближайшего магазина или коллега «присоединялся к молодым джихадистам в воровстве, разграблении наших домов и похищении женщин и детей», по словам тридцатисемилетнего христианина-беженца в курдской столице Эрбиль [7]. По той же причине, по всей вероятности, пройдет много времени, прежде чем христиане, эзиды (религиозная группа, еще больше пострадавшая от рук ИГИЛ, чем христиане) и другие меньшинства вернутся в свои прежние, на сегодняшний день в большинстве своем полностью разрушенные, дома в Мосуле и окрестностях, даже после того как ИГИЛ побеждено. Скорее всего, многие не вернутся никогда. Как сказал Washington Post христианский беженец в Эрбиле, «мы желали Ирак. Ирак нас не желает» [8].
Некоторые все же желали христиан и многое сделали для того, чтобы показать это. Эта книга посвящена таким людям, как Саадия, египетская учительница в Бани Суэфе, и профессор Аль-Асали в Мосуле. Его забота о пожилой христианке дорого ему стоила. Боевики ИГИЛ проигнорировали его призыв к милосердию и выгнали женщину под палящее летнее солнце, отняв все ее вещи. Профессора увезли в неизвестном направлении. Позднее его семье предложили забрать его из морга. Там домашние обнаружили, что его голова прострелена.
Я путешествовал по арабским странам не для пропаганды христианства. Если вы ищете в этой книге всестороннего исследования по теологии, богослужению, рассказ о многообразии и традициях арабских христиан, то вы обратились не по адресу. Я путешествовал, чтобы встретиться с христианами (и некоторыми мусульманами). Мне не было важно, были ли они греческими православными, католиками, протестантами, коптами, маронитами, халдеями, верующими, сомневающимися или атеистами. Мне были интересны их истории. Я хотел узнать, почему столь многие из них стремились покинуть регион.
Моя книга – про этих людей.
Пожалуй, мне стоит поблагодарить за свое путешествие бывшего датского политика Вилли Сённдала. В октябре 2011 г. я опубликовал адресованное ему открытое письмо в датской газете, с которой я сотрудничаю, Weekendavisen, вскоре после того как он стал министром иностранных дел. Я хотел узнать, какова его позиция по отношению к притеснениям коптов в Египте, одной из мировых колыбелей христианства, вынуждающим покидать людей родину ввиду бесчисленных нападений и поджогов храмов, виновники которых крайне редко привлекаются к ответственности. Я полагал, что его первым шагом в качестве министра должно было быть приглашение посла Египта к серьезному разговору, в котором следовало обозначить, что правительство Дании не одобряет преступлений против христиан. Что-то же новый министр иностранных дел должен был сделать, не так ли?
Однако он так и не ответил мне и не выразил публичного протеста по поводу притеснений коптов, и это дало мне основания полагать, что министр не разделяет моего беспокойства. Поэтому-то я и отправился на Ближний Восток – узнать на месте, что там происходит. Я также пытался понять, почему Сённдал и многие его западные коллеги, в том числе в Соединенных Штатах, не выражают особого интереса к проблеме. Христиане, которых я встречал в арабских странах, тоже не чувствовали, что Запад готов подключиться к их ситуации. Почему об этом умалчивают? Почему нет сопереживания и тревоги? Мне запало в душу объяснение одного пожилого католика, с которым я встретился в Вифлееме: «Запад считает нас арабами; арабы считают нас христианами. В любом случае мы в проигрыше».
Христиане подвергаются произволу в самых разнообразных формах, от юридической и социальной дискриминации до травли, преследований и, в некоторых случаях, изгнания. В новом тысячелетии христианам стало тяжелее жить во многих арабских странах, но дискриминация христиан продолжается столетиями. Я рад, что с историей арабских христиан теперь смогут ознакомиться и российские читатели.
Предисловие
Этого человека я сразу даже не заметил, хотя он все время находился неподалеку. В тот весенний вечер я появился в маленьком домике с террасой, чтобы взять интервью у его жены, и моему взору открылась уютная гостиная с диваном, покрытым золотистым велюровым покрывалом. Дело было в Анкаве, христианском квартале курдского города Эрбиль, что на севере Ирака.
Вот уже несколько дней я интервьюирую иракских христиан, подвергающихся ужасным гонениям. За последние 10 лет в этом районе накопилось такое количество историй о преследованиях христиан, что мне уже непросто отличить одну от другой. Убийства священников, бомбежка церквей, тысячи случаев похищений, сотни убитых. Вследствие всех этих событий в послевоенном 2003 г. более двух третей иракских христиан эмигрировало из страны. По данным многочисленных опросов, проведенных при финансовой поддержке Королевства Дании, 84 % респондентов-христиан считают, что через 10 лет в стране христиан больше не останется.
Передо мной женщина – бледная, со стрижеными темными волосами, вся в черном, босиком, возрастом чуть более сорока. Она лишь одна из множества других, причем ее история далеко не самая страшная. Как-никак ей удалось выжить; всего через сутки она уже была на свободе.
Вечером 26 сентября 2009 г., вернувшись домой с работы в частной клинике, она принимала ванну и вдруг почувствовала около своего виска дуло автомата Калашникова. Женщину завели в комнату, и она увидела, как четверо мужчин в масках залепили скотчем рты и руки троим ее детям и глаза старшей дочери.
Затем ей самой замотали руки и залепили глаза, ударили прикладом по голове, выволокли на улицу и затолкали в какую-то машину.