Презумпция невиновности (СИ)

От её крика проснулись соседи снизу, но тут же уснули, потому что привыкли к внезапным вскрикам девушки над ними. Она снова видела свой дом и своих родителей. Это было так больно, что перехватило дыхание, будто бы тысяча иголок впивались в лёгкие. Гермиона смахнула со лба выступившие капельки пота, и это немного отрезвило её. Она инстинктивно подскочила на ноги и побежала в сторону ванной комнаты, чтобы умыться холодной проточной водой.
Она перепробовала столько настоек и зелий, чтобы избавиться от однообразного кошмара, который преследовал её по пятам уже пятый год, но ничего не помогало. Гермионе лишь оставалось убрать все лишние вещи с прохода, чтобы в очередной раз ничего не задеть, когда она будет бежать в ванную, чтобы смыть с себя пот после пробуждения. Она давно начала считать себя той самой принцессой из детских сказок, которые живут двойной жизнью: днём такие распрекрасные, а по ночам вынуждены возвращаться в свои башни, под охрану злых драконов.
У зеркала лежала пластинка таблеток, которые она купила вчера по пути домой. Ей пообещали, что эти «волшебные» пилюли смогут излечить её беспокойный сон, но теперь она понимала, что всё это просто слова. Гермиона открыла мусорное ведро и швырнула в него таблетки, тяжело вздохнув. Глупо было надеяться на то, что вдруг найдется лекарство от всех болезней. Ей не смогли помочь лучшие целители Северной Америки, а она положилась на двенадцать белых драже.
Синяки под глазами, сухие губы и взъерошенные волосы. Часы показывали начало шестого утра, и возвращаться на диван уже было бессмысленно. Гермиона начала понемногу собираться в суд, где слушание было назначено на десять часов. Зато, у неё будет достаточно времени.
***
— Что же, — заговорщически протянул Фоули и потёр руки. — Я снимаю перед Вами шляпу, мисс Грейнджер. Признаюсь, что умнее Вас я никого не встречал. Среди женщин, разумеется.
— Тогда в следующий раз, когда решите переспать с какой-то очередной маглорождённой ведьмой, а ту вдруг прикончат на утро — обращайтесь к адвокату мужского пола, мистер Фоули.
— Мне казалось, что мы с Вами стали уже друзьями, мисс Грейнджер, — мужчина протянул руку, чтобы прикоснуться к её талии. — Мы столько времени с Вами провели вместе.
— Если ты не уберёшь сейчас же свою мерзкую ручонку, — Гермиона наигранно улыбнулась, заметив неподалёку знакомую журналистку, — то я тебе её сломаю. И мне ничего за это не будет.
— Всего хорошего, мисс Грейнджер, — прокашлялся Эван.
— Надеюсь, что больше не свидимся.
Она с презрением проследила за удаляющейся фигурой своего бывшего подзащитного и с облегчением выдохнула. Это было сложное и утомляющее дело. Гермиона не лгала Гарри, когда говорила о том, что хочет как следует отдохнуть после него. Ей бы хотелось хотя бы один вечер провести где-то за пределами своей квартиры и своих кошмаров.
Платье начало больно впиваться в рёбра, и это было неудивительно — она просидела в одном положении несколько часов: с одним выражением лица, с безупречно ровной спиной и с одной линией защиты для Фоули. После такого казалось, что даже лак на ногтях мешал нормально дышать.
— Мисс Грейнджер! — её окликнул незнакомый голос. — Мисс Грейнджер!
— Простите? — Гермиона посмотрела на парня, который бежал за ней. — Мы знакомы?
— Меня зовут Рольф Саламандер, — он вежливо поклонился ей. — Мы незнакомы, но я просто хотел выразить своё восхищение: то, как Вы выстроили линию защиты, как смогли просто разрушить все доводы обвинения, не оставив камня на камне…
— Спасибо, Рольф, — перебила Гермиона. — Просите, но Ваша фамилия — Саламандер, Вы как-то связаны с Ньютоном Саламандером?
— Он мой дедушка, — парень робко улыбнулся.
— Как интересно, — Гермиона протянула руку новому знакомому. — Можно просто Гермиона. Рольф, подскажите, а что Вы делали на слушании?
— Мой интерес был вызван лишь тем, что в газетах писали о том, что Фоули якобы убил эту несчастную женщину при помощи яда глизня, — Рольф пожал плечами. — Я не смог удержаться…
 
— Вы пошли по стопам дедушки?
— Можно и так сказать. Но оказалось, что в этом деле самое интересное — это не то, каким образом была убита жертва, а то, кто оказался защитником Эвана Фоули.
— Значит, я лучше глизня, — Гермиона лукаво улыбнулась. — Сочту это за комплимент.
— Я не это имел ввиду, мисс Грейнджер…
— Гермиона, — поправила его девушка. — Просто Гермиона.
Жизнь научила девушку, что лучше, чем «правильные» знакомства, может быть только здоровый сон. И пока что нормальный сон оставался для неё недосягаемой роскошью — она решила остановиться на столь интересном знакомстве. Гермиона ещё не знала, как именно сможет воспользоваться таким ценным знакомым, но продолжала улыбаться парню, изображая радушие.
Людям нравится, когда им улыбаются.
— Не смею Вас задерживать, Гермиона, — Рольф поправил очки. — Вы, наверняка, мечтаете о полноценном отдыхе.
— К сожалению, Вы правы — я просто валюсь с ног. Я была бы рада пообщаться в неформальной обстановке, если Вы конечно не против. Думаю, что мы сможем найти общий язык.
— Конечно, — быстро выпалил парень.
— Пришлите мне сову, пожалуйста, — Гермиона протянула Рольфу магическую визитку.
— Непременно, — Саламандер залился краской. — До встречи!
— Надеюсь, что до скорой, Рольф, — она ещё раз пожала руку парню и быстро направилась к выходу, чтобы аппарировать в свою квартиру.
Бывало такое, что она несказанно сильно радовалась той тишине в её квартире, которая превратилась в константу. Но порой наступали те моменты, когда даже самая громкая музыка не могла перекрыть гнетущее чувство одиночества, что лишь подкреплялось кричащей тишиной. Гермиона подолгу сидела на одном месте и пыталась заставить себя вслушаться в ноты, исходящие с пластинок, но слышала только тишину.
Ей хотелось сорваться и убежать туда, где она бы перестала чувствовать всё это. Во всём целом мире было только одно такое место: там пахнет мятой и цитрусом, там тепло и безоблачно — в объятиях лучшего друга. Но вместе с этим Гермиона знала о том, как больно станет, когда на её кожу приземлится первая капля лондонского дождя.
Вот и сейчас она вернулась в свою квартиру, где было тихо и одиноко. На диване валялась пижама, а на столе стоял недопитый чай. Живые цветы, которые она когда-то купила, чтобы в этих стенах было хоть что-то не напоминающее о серых буднях, давно завяли. Только Анемона на балконе не вписывалась во всю эту тусклую обыденность.
Когда-то Гермиона Грейнджер и подумать не могла, что такой станет её рутина: скучная, однообразная и с щепоткой кошмаров. Она продолжала успокаивать себя мыслью, что однажды всё изменится, и, возможно, что эти убеждения возымели бы нужный эффект, но последний человек, которому верила Гермиона — была она сама. Её работа научила её так убедительно лгать, что доверять себе было опасно, потому что ложь из её уст иногда бывала слишком убедительной.
Гермиона швырнула сумку на стол, и на ходу сняла туфли, пробираясь на кухню. Не то, чтобы она сильно хотела есть, но кажется, что она забыла, когда в последний раз держала в руках что-то съедобнее, чем шоколадный батончик. На такой диете она точно далеко не уедет, а желудок спасибо не скажет.
Она открыла холодильник и поморщилась от исходящего запаха. Курица, которую Гермиона купила около двух недель назад, явно решила не дожидаться, пока её приготовят. Девушка захлопнула дверцу холодильника и потянулась за стаканом, чтобы в очередной раз заглушить чувство голода водой из-под крана.
Последние солнечные лучи этого дня ласкали её кожу, и Гермиона понимала, что не хочет провести ещё одну ночь наедине с собой и своими сновидениями, поэтому вприпрыжку направилась в сторону спальни. Она распахнула шкаф, проводя тонкими пальцами по висящим нарядам, которые ни разу так и не надела. Платья, множество костюмов, мантии на заказ — Гермиона просто складывала это всё в кучу, оставаясь верной классическому чёрному костюму.