Стая для ведьмы (СИ)

Вздыхаю.
– Виталя… уходи.
– Я никуда не уйду, я пришел к своей женщине, и уходить не собираюсь, открывай дверь!
Голос наглый, слова растягивает, под кайфом? Это плохо, совсем не хорошо. Теперь понятно, что точно не уйдет, может впустить, и он проспится, а потом уйдет? Ладно, была, не была! Открываю дверь, пытаюсь проскользнуть, но он не дает ее закрыть. Всем телом навалилась, но ничего не получилось, как не упиралась, все равно дверь открыл и зашел, а затем закрыл на замок и раздеваться начал. Блин словно и не уходил, словно дома у себя, как же он достал!
– Раздевайся, хватит там стоять.
– Тебе не надоело Крестов? Ты ведь знаешь, как я отношусь к тебе, неужели не противно?
– Заткнись, не противно, ты моя женщина, а то, что в голове дурь, так это пройдет, не собираюсь больше волю тебе давать, будешь делать, как я хочу. И возвращайся уже на работу, я же знаю, что тебе там больше нравилось, твое место тебя ждет.
Начинаю раздеваться, как от него избавиться? Хитрый ублюдок! Наверняка какую-нибудь гадость опять придумал. И про работу, он ведь не зря.
– Что там у тебя?
Устало прохожу в зал, сажусь в кресло.
– Идем спать, завтра расскажу, я в душ.
И опять нагло хозяйничает в моем доме, достает полотенце из шкафа и идет в ванную.
Ладно, расстелю ему в зале. Переоделась в халат, начала стелиться и почувствовала руки на талии. Замерла, не могу его терпеть, и запах ненавижу, как же я устала от него!
– Виталя, пожалуйста, – ненавижу просить, но сейчас слишком тяжело, и бороться, уже сил никаких нет.
Встреча с Ланой все соки из меня выжала.
Не слушает даже, целует в шею, грудь сминает.
– Инна, если хочешь, могу быть нежным, если будешь сопротивляться, буду грубым, тебе выбирать, – шепчет на ухо.
И я сдаюсь, плачу и сдаюсь, он ведь завтра уйдет? Нужно только потерпеть… Поворачивает меня, снимает халат, подхватывает на руки, несет в спальню. Меня словно сковало всю, даже пошевелиться не могу.
– Как же я скучал, как же я люблю, когда ты такая, покорная, Инна.
Целует грудь, живот, спускается ниже. Я уже не сдерживаюсь плачу, слезы текут. А он не останавливается, что-то шепчет, везде трогает, ноги раздвигает, презерватив вытаскивает, отворачиваюсь, чтобы не видеть, пытаюсь отрешиться. Он ложится, протискивается внутрь, больно и все сухо. Вытаскивает, смачивает слюнями. Боже, когда же это закончится? Входит, обнимает, голову поворачивает, целует прямо в губы, лезет языком в рот, пропускаю. Стонет и входит, и выходит, глубоко, а у меня душа словно заледенела.
– Инна, Инночка, сладка моя… моя… ты как наваждение… – продолжает, шептать и двигаться.
Я только жду, когда же закончит, но он не хочет заканчивать, выходит из меня, переворачивает, под живот подушку подкладывает, наваливается и входит с силой, не сдерживаюсь и кричу, больно. Но это его еще больше раззадоривает, все глубже и глубже входит, руки держит, предплечья стягивает. Этот кошмар длится и длится, толчки, так глубоко! Не останавливается. Я уже не сдерживаюсь, прошу, чтоб остановился, молю, плачу. И он кончает. Сползает и меня за собой тянет.
– Пошли в душ, от тебя куревом воняет, чтобы бросила, не собираюсь постоянно этот запах на тебе терпеть.
Молча, еле ногами переставляя, иду в душ. Он даже в ванной не оставляет, сам моется, меня заставляет мыться, даже голову сам начал мыть, но я вывернулась.
– Ладно, давай быстрее, а то через четыре часа на работу, хоть немного поспим, – как ни в чем, ни бывало, бросает обыденную фразу и уходит!
Словно мы и не расставались, словно продолжаем вместе жить, а тут сексом позанимались и спать надо идти, и он мне сообщает, чтобы я поторопилась!
Ненавижу его! Чтоб он сдох!
Стою под душем и плачу, слезы текут, и я не могу остановиться.
Иду в зал и, падая на диван, словно в темноту проваливаюсь. Засыпаю…
Тоня 
Стояла под душем, наверное, час, пытаясь прийти в себя, пока Игорь не начал дверь выламывать.
И когда он вернулся?
Заметила, что абстрагироваться от чужих жизней стало намного легче и проще. Жизнь Инны была для меня словно прочитанная книга. Конечно, от ощущений, никуда не деться, как боли и унижения. Главное для себя понять, что это было не со мной, а с другим человеком. И становилось легче.
 
Университет встретил привычной суетой и отсутствием Егора. Доклад по "Домострою" вышел на четверку, так как ублюдок из шестерок "прынца" устроил мне подлянку: на перемене "нечаянно" уронил доклад и потоптался, как следует. Учитель, из-за грязного доклада оценку и снизил, и плевать ему было на объяснения, что я его просто уронила. И даже рассказ Чехова "Мой домострой" не смягчил учителя, хотя все смеялись.
– В следующий раз Светлова, оборачивайте документы в файлы или в папках держите.
Пришлось с грустью и злостью идти на свое место. "Прынц" сиял, еще и подмигнул мне.
И что я им сделала? Чего они ко мне прицепились? И где Егор?
Егор не пришел и на вторую пару по микроэкономике.
– Светлова, а где Фомин? – остановил меня экономик уже на выходе.
– Не знаю, – с недоумением посмотрела я на мужчину.
Даже не ожидала, что меня будут об этом спрашивать.
– Как это не знаете, вы его девушка или кто? Вот, это задание для него и для вас.
Экономик вручил мне контрольные и ушел.
А я, как назло, замешкалась и дверь в кабинет открылась, а в нее зашел наш "прынц" и, конечно же, со всей своей свитой, точнее сказать стаей гиен. И чем он их купил? Хотя знаю, к таким обычно все липнут.
– Светлова, а где Фомина потеряла? – сверкнул он своими белыми зубками.
Боже, и это что я в нем тогда нашла? Хотя что-что, ясно, что клюнула на красивую обертку, только о начинке даже не подумала.
Видимо шестерки решили, что "прынц" выдал какую-то шутку, и засмеялись. Выглядело очень глупо.
– Я его не теряла и кажется, мы на пару опаздываем, вы не заметили?
И я двинулась на выход. Если честно немного переживала, что еще что-то говорить начнут, но они промолчали. А тот, кто доклад "нечаянно" истоптал, с дороги убрался. Видимо, мой независимый и индифферентный взгляд, да и фраза, брошенная со снисходительной улыбкой, спокойным тоном, им всю малину испортили. Я таких знаю, стоит начать бояться и все, сразу поймут, что можно доставать. Слабых быстро вычисляют и поэтому главное – лицо держать и понаглее переть на пролом! Они ведь просто проверяют, прощупывают. Наглые ублюдки! Никакой злости на них не хватит!
А Егору все же позвонила, уже после пар.
– Да… – голос его был тихий и уставший.
– Егор, ты что, заболел?
– Тоня?
– Она самая. Ты что телефон мой не записал?
– Записал, просто … не посмотрел, кто звонит.
– Ты как? Простудился?
– Да, немного, скоро пройдет, – пробормотал он в трубку.
Черт! Он же один совсем!
– Говори адрес, я сейчас приеду.
– Зачем?
– Не задавай глупых вопросов, лечить, конечно! – он что там, один собрался помирать?
– Ну… ладно. Улица Фрунзе пятнадцать квартира сорок восемь.
– Жди, скоро буду, у тебя лекарства, какие есть?
– Ну…
– Хватит "нукать", не запрягал, а уже поехал, ладно, я тебе куплю.
– Не надо я…
А дальше не стала слушать, трубку бросила и еще больше разозлилась. Неужели позвонить не мог? Один дома, болеет, лекарств нет. Кошмар!
Добралась на такси и в аптеке набрала лекарств от горла, да жаропонижающего, на всякий случай антибиотики хорошие прихватила. Катька, когда болела, вроде это ей жена покупала. Черт! О чем я думаю, какая Катька? А, это Валерия Александровича… Леночка.... Ладно, потом. Сейчас Егора спасем, потом других будем спасать. И самой смешно стало. Спасительница нашлась! Сама вчера от Вадика улепетывала, только шум стоял, и пятки сверкали, из туалета так вообще, как шпион, перебежками в гардеробную юркнула. А оттуда, уже на улицу, даже про обиду на дружков брата забыла. Вообще, кажется, обо всем забыла.