Невинность в жертву (СИ)

— Нравится мой «малыш»? — Айдаров насмехается, вальяжно глядя на меня сверху вниз, сжимая мои волосы до треска в корнях.
Я обязательно должна сказать выскочке «да».
Жить все-таки хочется…
Говорить не могу. Уж слишком занята.
Я хорошенько причмокиваю, давая больше слюны.
После киваю.
— Он может выдрать тебя как сучку, если у его хозяина плохое настроение. Не переживай, сегодня оно у него хорошее.
Рыкнув это, Рустам опять начал двигаться. Уже более смелее. Он стал вгонять в меня член пружинистыми точками до тех пор, пока я не почувствовала, как он напрягся и не услышала, как муж сестры выругался матом сквозь стиснутые зубы.
Тогда я поняла… он готов кончить.
* * *
— Хватит! — Рустам вдруг быстро меня остановил.
Вышел из моего рта, отдавая новый приказ.
Слава богу. Нужен перерыв. Губы пульсирует, челюсть ноет. Почему я не тренировалась раньше, например на огурцах или бананах?
Я вытираю губы тыльной стороной ладони, смотрю снизу вверх на своего хозяина, как покорная рабыня, жду следующих указаний.
— Снимай с себя все тряпки. Все до единой.
Я пытаюсь справится с юбками платья, но пальцы не слушаются. Завожу руки за спину, пробую ещё. Не могу найти нужную верёвочку, в итоге, не получается развязать корсет.
— Слишком долго возишься. Я теряю терпение. Мой член болит.
Я нервничаю, его туго слишком затянули, без помощи никак.
Я ведь наспех платье надевала, когда мать мне срочно приказала подменить сестру и поменяться с ней платьями.
— Ладно, дай сюда. Я сам, — легонько бьёт меня по рукам.
Он пробует разорвать веревочки, но ничего не выходит.
— Проклятье, — цедит сквозь сжатые зубы.
Ожидание нервирует вспыльчивого мужчину. А это не есть хорошо.
Рустам на секунду отстраняется, возвращаясь к своему пиджаку. Пять секунд, снова оказывается рядом. Внезапно перед моим лицом блеснуло острое лезвие ножа.
Ма-ма…
Откуда у него нож?
Ах да, он ведь опасный человек.
И пистолет, наверно, тоже носит в пиджаке?
Нож, так нож. Лучше пусть режет, чем пулями фарширует.
Я про веревочки на корсете…
Их же можно не только резать, но и отстрелить.
Боже, да что за бред я несу?!
Это все из-за нервов.
Полный кисель в голове.
Пытаюсь думать о чём угодно, лишь бы не думать о предстоящем. Меня сейчас трахнут и лишает чести. Будет больно, будет кровь. А потом я должна буду забыть этого мужчину, от которого испытываю ураган в голове и жар между ног.
Он — табу.
Он — муж моей сестры.
Мы никогда не будем вместе.
Я уже, скорей всего, обещана другому. Мать и меня заложила выгодному спонсору. Так что эта ночь станет нашей первой и единственной.
Айдаров хватает меня за руку, вздергивает на ноги и прижимает лицом к стене.
Я слышу треск. Не дышу. Как страшно!
Острое лезвие ножа проходится по моей спине от лопаток до поясницы, распарывая нити корсета.
— Наконец-то.
Он срывает с меня платье и бросает в сторону.
Я осталась в одних только трусиках и лифчике.
На ногах ещё туфли на каблуке.
— Так-то лучше. Без кучи пышных тряпок намного лучше…
Не успеваю опомниться.
Меня сильно бьют по попе ладонью.
— Ой!
Рустам растирает место удара.
Меня всю захлестывает в мучительном жаре.
Он трогает меня за попку…
Мужчина впервые меня касается.
Так вальяжно, будто законный собственник, будто я его вещь, которой он владеет, на которую у него есть права.
Верно.
Так и есть.
Мать продала нас.
Мы теперь вещи.
Игрушки богатых, избалованных деньгами и властью мужчин.
— У тебя красивое тело. Сочное, аппетитное. Как я люблю, — Рустам треплет меня за булочку, жар в теле усиливается.
Честное слово, меня будто облили бензином и подожгли.
Что-то непонятное, необычное закрутилось внизу живота, похожее на огненный смерч, когда он шлёпнул меня по попке.
И да… мои соски стали твердыми. Болезненно заныли, запульсировали, натянув кружевную ткань лифчика.
Это оно, да?
Именно так выглядит возбуждение?
— Прекрасный выбор. Ты вся такая воздушная, хрупкая… Медовая, — он вдыхает запах моих волос, — от тебя пахнет весной, девочка. Лучшая покупка за всю мою жизнь. И лучшая сделка.
 
От этих слов приятно закружилась голова. Мужчина сделал мне комплимент. Это приятно. Мне еще никогда не делали комплиментов.
Он хватает лямки лифчика и срывает его с меня. Ладони падают на грудь. Господин с жадностью сминает мои полушария. Небольшие, но упругие. Они идеально помещаются в его ладони, словно были созданы только для него.
— О-ох… — я невольно испускаю вздох.
Рустам мнет мои груди, мне, правда, становится приятно.
Покалывающие мурашки несутся по спине, по венам разливается сладкая патока. Сильное головокружение отправляет меня в другой мир. В глазах темнеет, я не чувствую тело. Оно начинает жизнь своей жизнью, стоило только этому брутальному монстру заявить на меня свои права.
— Хочу получить освобождение! Ты меня заводишь, Котёнок.
Сжимает грудь максимально сильно, от удовольствия приходится запрокинуть голову назад и испустить с губ надломленный стон.
Айдаров наклоняется к моему уху, шепчет в него утробным шепотом, порочно угрожая:
— Сейчас я буду тебя трахать. Но сначала… сделаю тебя мокрой.
  
Глава 3.
 
Несколько недель назад.
— Папа! Папочка-а-а-а! Нет!
Задыхаясь, я вскакиваю с кровати, утирая слёзы. Трясусь и всхлипываю, обнимая худенькие плечи руками. Мне снова приснился кошмар. Я… я ведь первая обнаружила отца мертвым. В его кабинете. Теперь не могу спать по ночам.
Я отдыхала возле бассейна, читала книгу, а потом Мухтар ко мне прибежал и начал кусать за руки. Он громко лаял и больно кусался, схватив меня за руку куда-то потащил. 
— Дурной пес, отстань! Я не хочу с тобой играть, — ругалась на овчарку я, но Мухтар уверенно тащил меня в дом. Дотащил до кабинета отца и начал скрестись ногтями в дверь. Потом сел и протяжно заскулил.
Я нажала на ручку, вошла внутрь и накрыла рот ладонями, подавляя в себе вопль ужаса.
Любимый папочка… он лежал на полу и стеклянными глазами смотрел в потолок. Я бросилась к нему, упала на колени рядом, трогала пульс, плакала и звала на помощь. Но было слишком поздно… Его больше нет. И никогда не будет в нашем мире.
Рядом лежали какие-то бумаги. Уже потом я поняла, что они сообщили нам о том, что мы разорены. Папа не выдержал этой новости. Его сердце не выдержало… и он умер на месте. Мы не смогли спасти отца, врачи сказали, что он умер три часа назад. Его тело уже было холодным и неподвижным.
Это был один кошмар, а второй… Я опять увидела, как бандиты выстрелили в Мухтара. Только в этот раз, в отличии от реальной жизни, они не угрожали. Они сделали всё, как и обещали, без предупреждения, не давая ни одного малейшего шанса.
Меня исполосовали ножом, бросив умирать на полу прямо в гостиной, возле камина, где мы вечерами любили пить чай, сестру пустили по кругу… а маму повесили высоко под потолком.
Я вскочила на кровати и с облегчением выдохнула, когда поняла, что всё это — просто сон. Но… он может стать реальностью. Очень скоро, если мы срочно что-то не придумаем.
Я поднимаюсь с кровати, привожу себя в порядок и спускаюсь по лестнице, направляясь в сторону кухню. Хочу найти маму и позавтракать вместе с ней. Надеюсь, сегодня она скажет нам о приятных новостях. Быть может, мы получим много денег за те семейные ценности, которые продали три дня назад?
Придется также продать дом. Но мама не хочет. Говорит, здесь прошла вся её жизнь и здесь осталось много воспоминаний об отце. Продажа дома — крайний вариант. Но она боится, что даже, если мы его продадим, нам всё равно не хватит денег откупиться.
 
Мама всё твердит и твердит, нам нужна защита. Нужен мужчина. Авторитет. Влиятельный и опасный. Тогда бандиты уж точно побоятся сунуться к нам снова.