Невинность в жертву (СИ)
Я смотрю на Элю и Рустама, сейчас они стоят возле большого стола, заваленного разными деликатесами. Сестрица теперь мило кокетничает и кормит мужа с ложечки свадебным пирогом, в то время как кругом блестят вспышки фотокамер — они позируют для журналистов, создавая им популярный контент.
Мама нахваливает старания сестры, да не может никак нарадоваться. Лицо красное, но это явно не от жары, а от радости и он не сходящей с ее рта ни на минуту улыбки. Чисто смотрит на пару года и получает ментальный оргазм. От денег… Тех денег, которые уже поступили на счета семьи Власовых, за купленную невесту.
Хочется расплакаться.
Элла выглядит счастливой.
Неужели она поменяла своё мнение об Айдарове?
Еще бы, если о ней сейчас говорит вся страна, а её личико мелькает на главных страницах газет, журналов, на главных страницах новостных лент. Как можно при этом быть недовольной?
Вот даже сейчас, когда я стою, невольно вслушиваясь в разговоры случайных прохожих, через предложение звучит её имя:
— Эльвира такая счастливая! Такого женишка отхватила.
— Вот уж повезло девушке.
— Да, завидую белой завистью.
Шепчутся неподалёку какие-то молоденькие дамочки из приглашенных, бурно обсуждая роковое событие года. Я тоже начинаю осознавать, что, глядя на них, я также испытываю горькую зависть.
Делаю вывод, что Рустам Айдаров начал нравится моей сестре, когда она узнала его ближе и поняла, какой он могущественный, богатый, завидный господин, перед которым все в ноги кланяются. Не то, что этот Слава, неудачник из простых рабов. Таких матушка обычно называет отбросами общества.
Могу поспорить, что Эля как следует распробовала вкус новой, сказочной жизни и запала на своего фиктивного муженька, благодаря его известности. Её глаза искрятся от счастья, а улыбка не покидает губ ни на минуту. Поразительные изменения всего за одну ночь! Также могу поспорить, что Эля уже навсегда выкинула из головы Вячеслава.
Мне здесь делать больше нечего. Ресницы почему-то бесконтрольно намокают. Я разворачиваюсь и покидаю сад, направляясь в свою комнату.
Мне нужно забыть ночь с Рустамом. Нужно… Чтобы не болело. Чтобы я снова могла жить хотя бы так, как жила до этого — без убийственной тоски на кровоточащем сердце.
Надеюсь, что мы с мамой скоро покинем особняк Айдарова и вернемся домой. Они не будут маячить перед моими глазами и так я смогу быстрее забыть мужа сестры, к которому начала испытывать тайные, но очень сильные чувства.
Глава 10.
Спустя несколько дней.
— Просыпайся! — с меня грубо срывают одеяло.
Вздрогнув, я подскакиваю на кровати, испугавшись. Бросаю взгляд на настенные антикварные часы — время одиннадцать ночи.
Тру глаза кулачками, а потом вижу взвинченную мать, которая со скоростью урагана влетела в мою комнату.
Она выглядит бледной, растрёпанной, какой-то испуганной. Словно ей кошмар приснился.
— Что такое?
Мать хватает меня за руку, вздергивает на ноги с постели.
Очень грубо и больно сжимает запястье, пялясь на мой раненый палец.
— Сними этот дурацкий бинт. Порез тоналкой замажем. Ты снова отправишься в спальню к Айдарову! Немедленно.
У меня шок.
Это сон, правда?
Я не проснулась.
Я всё ещё сплю.
— Что? К-как?! Опять?
— Я в тайне отвезла Элю домой к Вениамину Аристарховичу. Дела серьезные. У неё воспаление… Эта бесстыжая потаскуха умудрилась подхватить какую-то дрянь от водителя!
— О боже, — ноги подкашиваются, я зажимаю рот ладонью. — Как она?
— Не очень. Вениамин Аристархович, наш семейный терапевт, назначил Эле лечение и запретили заниматься сексом. У нее выделения… И боли в животе. Но без секса нельзя! Иначе нас рассекретят. Будешь временно притворяться своей сестрой, пока она не поправится. Это останется тайной.
— Ей нужно в больницу! Почему ей занимается наш терапевт? — удивляюсь такому повороту событий.
— Глупая! Айдаров копать начнет, погонит Элю на анализы, а там врачи уже ему всё доложат, когда проведут тщательное обследование. Боже, за что мне это, за что… Моя дочь гадкая шлюшка!
Мать хватается за голову, глотая слёзы, наворачивает по комнате круги.
— Какой позор! А если об этом кто-то узнает? Это же гнилое пятно на репутации нашей интеллигентной, добропорядочной семьи!
— А если она и правда что-то подхватила от водителя? Госпитализация необходима, это её здоровье!
— Вениамин Аристархович служит нам уже тридцать лет, он единственный на кого можно положиться, кому можно доверять. Он не станет болтать и сохранит нашу тайну. Он уже взял мазки у Эли и назначил лечение, не переживай, — мама отмахивается, жестом заверяя меня, что паниковать не стоит. — Эльвира пока отлежится в его доме пару дней. Никто не узнает! Я слышала, что Айдаров завтра утром улетает в Мюнхен на важную встречу на несколько дней. У нас будет немного времени, чтобы подлечить сестру. А потом, когда он вернётся, она вернется тоже. У меня есть план! Нужно провернуть всё так, чтобы ты с ним встречалась только ночью, а Эля днем. Постарайся сделать всё так, чтобы вы занимались сексом в темноте. Днем будете меняться, пока Эля полностью не выздоровеет и эти её гадкие выделения не прекратятся.
— Это безумие, — я с отчаянием хватаюсь за голову. — Он узнает, запомнит нас, научится различать.
— Отставить панику! — мама в плечи мои ногтями с силой впивается, грубо встряхивает. — Будешь его коньяком поить и удовлетворять в темноте. Не догадается! Ты должна его хорошенько возбудить, у мужиков мозги в такие моменты отключаются и они начинают думать тем, что у них между ног болтается. Он еще не успел к вам привыкнуть.
Мать задумывается, морща лоб.
— Идея! Сейчас я сделаю из тебя горячую цыпочку. Жди здесь, пойду за вещами схожу.
Мать выскальзывает в коридор, но через пять минут возвращается.
— Переодевайся.
На мою кровать летит прозрачный комплект белья черного цвета из дорогого кружева. Лифчик, стринги, чулки и подтяжки. Я такие только в магазинах женского белья видела… Но мать запрещала нам даже издали на такое смотреть, когда мы выбирались на шопинг.
Ничего себе.
Никогда не думала, что однажды и я такое примерю.
Даже не буду спрашивать у матери откуда у нее эта вульгарщина.
— Ну, чего пялишься как баран на ворота? Это трусики, ты тоже их носишь, только эти крохотные и прозрачные, в отличии от тех, что ты привыкла носить. Не думай ни о чем! кроме того, что ты должна спасти свою сестру. Айдаров её убьёт за ложь, ты это понимаешь?
Меня как будто ледяной водой из ведра окатывает. Мамины последние слова дают приличного пинка. Страх за сестру глушит другой внутренний страх — страх встречи с мужчиной, ещё один секс с ним. Поэтому я снимаю с себя ночную рубашку. Раздеваюсь догола и надеваю на стройное тело развратный комплект белья.
— Прекрасно выглядишь, — любуется мной мать. — Сейчас макияж добавим и он точно не устоит от такой горячей штучки! Уж точно не будет думать о том, что его женушку подменили, а будет думать о том, какие же на вкус эти прозрачные трусики… Что я мужиков не знаю, что ли? Кобели они все озабоченные. Женщины им только для траха нужны.
Мама занимается моей прической, макияжем. Бросает в руки халат сестры, а потом выталкивает из комнаты.
— Поспеши! Да без глупостей. Айдаров сейчас ужинает в компании коллег, с минуты на минуту появится в своей спальне.
* * *Ноги едва идут. Усилием воли, преодолевая страх, я вхожу в спальню к хозяину особняка, в которой лишилась невинности. Здесь тихо, царит идеальная чистота и пахнет цветами.
Айдарова еще нет. Слава богу! Я осматриваюсь, кусая губы, наслаждаясь видом роскошных апартаментов. Цена одного только кресла переваливает за миллион рублей! Если посчитать стоимость всей фурнитуры, то выйдет целое состояние, на которое обычному человеку можно жить лет сто, не работая.