Мышь, которая зарычала. Антология

— Прежде чем есть дары здешней природы, бросим жребий, кто будет первым, — сказал Мерлин. — Но сначала я хочу войти в это здание.
Он толкнул почти сгоревшую дверь и без труда очутился внутри.
Мерлин попал в пустую, явно нежилую комнату, где не было мебели, но стоял какой-то механизм, возле которого были выгорожены два отсека.
Через открытую дверь одного из них было видно, что в отсеке ничего нет.
Мерлин задумчиво смотрел на механизм. Он с грустью понял, что хоть и назывался инженером, но никогда им не был. Ему ведь не разрешалось смотреть, как устроены двигатели изнутри. А здесь на поверхности аппарата не было ни пылинки, так что даже и протереть было нечего.
— Ничего не трогайте! — закричал он на сэра Бидивира, когда тот протянул к механизму руку.
Старый рыцарь отскочил назад и обиженно посмотрел на Мерлина.
— Вы понимаете, почему здесь оставлен корабль, — взволнованно сказал Мерлин. — Земляне прибыли на нем сюда…
— Но где же их тела? — перебил его Бидивир.
— …и оставили его гнить, потому что не могли взять с собой!
— Ты хочешь сказать, что земляне как-то ушли из этой комнаты? — спросила Вивьен. — Это безумие! Они где-то здесь.
Вивьен отворила дверь второго отсека, но он тоже был пуст.
— У них была вещь, которая называется «радио». Она может передавать звуки без проводов. Похоже, здесь передавались не только звуки.
Мерлин понимал, что его можно принять за сумасшедшего, но ему было все равно. Ему не терпелось остаться в этой комнате одному, и он придумывал, чем бы всех занять.
— Надо расчистить площадку вокруг станции, — сказал он. — Вырежьте кусты. Только не жгите их. Уходите отсюда, поживее. Шевелитесь, шевелитесь!
Хоть Мерлин и осознавал свое невежество, он все-таки понимал, что скорее, чем кто бы то ни было другой, догадается, как обращаться с этим механизмом.
То, что машина выглядела как новенькая, а наверху горели какие-то огоньки, позволяло надеяться на ее оживление. Здесь еще оставалась энергия, много энергии.
Зачем же земляне тратили годы на путешествие в огромных кораблях, если у них было какое-то волшебство, позволяющее перемещаться иным способом? И чтобы обнаружить этот способ, надо оживить механизм.
На пульте управления Мерлин увидел какие-то диски и приборы. Конечно, он не умел читать по-земному, но кое-что показалось ему знакомым. Например, шкала от 0 до 10, выключатели и кнопки. А также главный рубильник, точно такой же, как на «Леди Игрейне». Судя по его положению, сейчас все было выключено. А собирались ли возвращаться ушедшие земляне? Скорее всего, собирались, иначе зачем им было оставлять станцию в таком порядке.
А эти два отсека? Для прихода и ухода? И для того, чтобы здесь кто-нибудь появился, надо всего лишь включить механизм?
Мерлин решил немедленно обследовать корабль. А сначала нужно найти ключ от входного люка. Внимательно оглядев помещение, Мерлин заметил ключ, висевший на крючке. Он выскочил из помещения станции и кинулся к кораблю. Через несколько секунд люк был открыт.
Спертый воздух ударил Мерлину в нос. Он попятился. Этот воздух жил в корабле сотню лет.
Когда воздух в переходном отсеке немного очистился, Мерлин открыл вторую, внутреннюю дверь. И снова отступил от вырвавшегося изнутри смрада. Похоже, в корабле был мертвый землянин и, возможно, не один.
— Ну что, теперь мы сможем вернуться на Камелот? — нетерпеливо спросила принцесса.
Мерлин с удивлением посмотрел на нее. Он совсем забыл и о Камелоте, и о принцессе.
— Не знаю, не знаю, — ответил он. — В этом случае сэр Бидивир снова становится боссом?
Мерлин понял, что принцесса серьезно обдумывает ответ на его вопрос, и вспыхнул от злости. Впервые он спросил себя, можно ли любить Джиневру? Конечно, он ее хотел и задумывал овладеть ею, но разве возможно любить девушку, которая не знает, что такое преданность и благодарность?
Через несколько минут все узнали, что на этом корабле улететь нельзя. В нем не было энергии.
Мерлин подумал, что можно протянуть провода от станции к кораблю. Но дело оставалось за малым — не было проводов, и, к тому же, никто не знал, где источник энергии, питающий станцию. Обойдя огромный корабль с лучиной в руке, Мерлин нашел несколько разложившихся куч, которые когда-то были землянами. Быть может, они погибли, отведав местных плодов?
 
Мерлин вернулся на станцию. Глубоко вдохнув, он включил главный рубильник.
Замигали огоньки, раздалось негромкое гудение. Больше ничего не произошло. Крутились диски, что-то пощелкивало, но все это ничего не объясняло Мерлину.
Он выключил рубильник, положил по веточке в каждый отсек и снова включил механизм в надежде, что произойдет чудо. Выждав несколько минут, Мерлин проверил отсеки. Веточки лежали на месте. Он был разочарован.
Мерлин понимал, что для запуска станции нужен специалист. Ну а если допустить, что для работы этой станции нужна работа такой же станции на Земле? Что случится, если он оставит свой механизм включенным и кто-нибудь на Земле включит свой?
Размышляя так, Мерлин огляделся и увидел лист бумаги и карандаш. Он не умел ни писать, ни читать по-земному, но важно было дать понять, что он принадлежит к расе разумных существ. И он, написав свое имя, вынул фотографию Лолы Милиты и скопировал земные буквы: ЛОЛА МИЛИТА. Заготовив два одинаковых послания, Мерлин положил их в оба отсека, включил главный рубильник и вышел из помещения станции.
Мерлин решил, что этой ночью он и Джиневра будут заняты важным делом. Ждать больше было нельзя. Она явно не собиралась в него влюбляться, значит, должна была сдаться, признавая его силу.
Но добродетель Джиневры была спасена очень жестоким способом.
По жребию она оказалась первой, кому пришлось попробовать плоды Сахары. Принцесса откусила от пухлого розового шара только кусочек и сказала, что ей понравился его вкус. Она хотела откусить еще и ужасно рассердилась, когда Мерлин выхватил шар из ее рук. Сам он попробовал один из орехов, Вивьен — красный виноград, Джирейнт отведал какой-то зеленый фрукт, и только Бидивир для контроля не ел ничего.
Вечером они поужинали чем-то из остатков своей провизии, и были недовольны тем, что Мерлин не разрешает им полакомиться местными фруктами.
Мерлин перед сном еще раз зашел на станцию и заглянул в отсеки. Листки бумаги лежали там, где он их и положил. Он решил, что будет ночевать с Джиневрой на станции, но когда вышел наружу, то обнаружил, что принцесса корчится в конвульсиях. Все суетились вокруг нее и не знали, что предпринять. Мерлин тоже не знал, что делать. Наверное, помогло бы рвотное лекарство, но где ж его взять… Мерлина поразило выражение облегчения, появившееся на лице Джиневры, когда он склонился над ней. Значит, она верила в то, что он может ей помочь.
— Воды! — закричал Мерлин. — Дайте ей как можно больше воды!
Он не знал, поможет ли это, но больше ничего придумать не мог.
Неожиданно Мерлин вспомнил, что при конвульсиях очень важно заставить человека дышать. Он быстро перевернул Джиневру на живот и, опустившись рядом с ней на колени, стал ритмично нажимать ей на лопатки.
Через некоторое время стало ясно, что опасность миновала, хотя Джиневра все еще была очень слаба и бледна.
— Ты пытался меня остановить, — первое, что она произнесла тихим голосом.
Мерлин понял, что впервые в жизни принцесса поблагодарила его.
Этой ночью все долго не спали.
Утром принцесса была бледна, но дышала ровно. Мерлин отправился на станцию.
Оба листика бумаги лежали в левом отсеке. В правом же было пусто. Мерлин разозлился. Бидивир или Джирейнт, наверное, заходили на станцию! Но тут он разглядел, что одна из бумажек была голубого цвета. Он схватил ее и увидел, что на ней что-то написано по-земному.
«Ради всего святого, что это вы мне передали? Кто такая ЛОЛА МИЛИТА? Ваше послание — это смесь китайских иероглифов с русскими буквами. Где вы? Коэффициент мощности подразумевает расстояние в световой год, но так же, как и я, вы прекрасно знаете, что расстояние не указывает направления. Если вы хотели меня разыграть, то поставьте себе высший балл. Вы выиграли! Только скажите мне, кто вы, что вы и где вы? Ведь вы не можете быть существом другой расы? Извините меня за непоследовательность. Я взволнован!