Красный Герцог (СИ)

Быстрыми шагами, почти перейдя на бег, группа Вольфганга спускалась вниз по наклонной дороге. Ему пришлось, не разбирая солдат, взять двух рядом стоящих бойцов и отправиться с ними вниз. Ими оказались Цейс и Зигфрид. Вольфганг лично не знакомился со всеми, но несколько раз слышал о том, какая у всех их была удивительная кампания в городе. Спускаясь по дороге, Вольф надеялся, что найдёт нападавших и сможет отомстить за Фенрига. Вольфганг не считал Фенрига за друга, а скорее, просто товарищ. Но за долгие месяца общения, он считал его одним из самых близких людей. Убийство товарищем он посчитал чем-то личным. В голове крутилось множество мыслей, он был шокирован ранением Генриха, а также для него было удивлением само нападение на конвой. Весь отряд находился вдали от полей битв и, пытаясь уйти от них как можно дальше, неожиданно вернулись в их оцепление. Вольфганг только гадал чьих это рук дело: ему хотелось совершить месть и увидеть виновников напротив дула своего автомата.
Вернувшись к месту аварии троица застала момент, когда вытекший бензин загорелся, и пламя уже полностью окутало груду металла. Подойдя поближе к машине, в которой находился Вольф, он увидел, что к ней и от неё идут несколько следов из капель крови. Фенриг находился всё ещё на своём сидении: его тело также неподвижно сидело за рулём автомобиля. Это зрелище стало шоком для сопровождающих солдат, они увидели ещё одно последствие аварии. В самом начале, когда это произошло, то из-за шума при столкновении все не сразу среагировали, к тому же вокруг была полная неразбериха. Единственное что они видели — раненных Генриха, Анну и Вольфганга. Сам Фенриг лежал наполовину прикрытый машиной, — его было сложно заметить, не всматриваться в обломки. Теперь о судьбе юноши знало только четыре человека, остальные не заметили этого или не обратили внимание. Вольф попытался вытащить своего погибшего товарища из его отвратительного гроба, он вырвал его из острых кусков металла и положил рядом на землю.
На лице Фенрига застыла гримаса удивления, не было ни боли, ни страха. Он скорее всего надеялся избежать удара и выбраться из той ситуации живым, но судьба распорядилась совершенно иначе. Окровавленное тело юноши закопали под деревьями, недалеко от места аварии. Используя армейские лопаты из рюкзаков, пара солдат копала могилу, пока Вольфганг контролировал окрестности. Когда работа была завершена, и они похоронили тело юноши, Вольф положил на неё пару цветов, что нарвал на поляне. Ему было тоскливо, что ещё один человек покинул этот мир раньше времени, его будущее было уничтожено.
— Кто она? — раздался голос доктора. От действия обезболивающего и сильной усталости, Генрих с трудом расслышал эти слова — они будто произносились шепотом где-то в соседней комнате, хотя собеседница находилась в паре метров от офицера.
— Моя сестра, — ответил Генрих. Это всё, что он мог бы ей сказать, другая информация была бы лишней и бессмысленной.
— Где её родители?
Генрих только промолчал, он сделал вид что просто не расслышал вопроса. Он не хотел слышать о своей семье, ведь каждое воспоминание несло в себе огромную боль. Генрих со всей силы сжал свой кулак, пытаясь сдержать накапливающуюся злобу.
— Я хочу её спасти от войны.
— Жаль, что вы попали в беду; раньше подобных случаев не происходило. С ней ничего не случится, я позабочусь об этом. — Доктор продолжала говорить об Анне, в её интонации Генрих уловил печальные ноты, возможно она действительно хочет помочь. — Она такая красивая.
Генрих попробовал подняться с койки, даже обычное движение рукой отдавалось болью в пострадавшем глазу. Посмотрев на осколок, что сотворил такую ужасную боль, Генрих понял, что он навсегда лишился зрения. Доктор попыталась остановить пациента от необдуманных действий, но на него не действовали ни слова, ни легкие толчки обратно на место. Генрих только твердил что ему нужно следить за сестрой, и, он хочет убедиться, что с ней всё в порядке.
— Ваша сестра в безопасности — время подумать о себе.
 
— Я переживу, а она нуждается в моей защите.
Доктору так и не удалось уговорить офицера на отдых, она не смогла пробиться через эту крепкую стену. Вместе наблюдая за маленькой девочкой, что без сознания лежала на койке, между Генрихом и доктором возникла длительная пауза. Девушка нервно поглядывала на юношу, словно хотела о чем-то поговорить с ним, но Генрих игнорировал все признаки внимания. Молчание в кабинете рассеялось после того, как Анна начала приходить в сознание. Она медленно открыла свои глаза и, поднявшись, уселась на койке. Осмотрев большой белоснежный кабинет, она увидела своего брата и рядом сидящую с ним милую девушку.
— Анна, ты в порядке? — произнёс Генрих, подходя к своей сестре.
Девочка лишь одобрительно покачала головой, а когда к ней подошел её брат то она увидела, что треть его головы перемотана белыми бинтами.
— Братик, что с тобой? — Указав пальцем на Генриха, Анна сильно испугалась за его самочувствие.
— Всё хорошо, просто маленький порез.
Услышав это, Анна не поверила своему брату, она осторожно гладила его по бинтам, пытаясь унять возможную боль. Эти прикосновения были болезненны для Генриха, но он не желал показывать этого своей сестре. Сжавшись от боли и натянув фальшивую улыбку, он очень спокойно смотрел в глаза Анны. Его истинные чувства выдавало только тяжелое дыхание и дрожащие губы.
— Я рада, что с вами всё в порядке. Меня зовут Эльвира. — Убедившись в здравом состоянии своих пациентов, доктор представилась им.
Генрих развернулся к ней, она — тот самый человек, о котором писал Диди. «От неё может быть польза» — подумал Генрих. Если ей доверяет Диди, значит и сам Генрих может ей довериться.
Оценив обстановку вокруг, Генрих выяснил что Эльвира — единственный житель в Норденхайне. Внутри этого величественного строения она долго тосковала в полном одиночестве, и была безумно счастлива прибытию любых людей. Офицеру требовалось узнать причину нападения на военный конвой и покарать тех, кто был за него ответственен. «Маловероятно, что Эльвира знает об этом, а в Фюссене мне вряд ли будут содействовать» — предполагал Генрих. Он не сможет спокойно спать по ночам, если недалеко от его сестры будут разгуливать враждебно настроенные люди. Анна пыталась узнать у брата более подробно что случилось, не зная, как правильно ответить ей он сказал, что они попали в небольшую аварию, но приукрасил её последствия. Анна не совсем поняла сумбурный ответ брата, и не смогла добиться большей информации, но сама осознала, что в ходе этой аварии её брат сильно пострадал.
Все трое направились к двору, где у Генриха были задачи, которые ему стоит выполнить. Проходя через большие залы, он наконец смог разглядеть их своим уцелевшим глазом. Прекрасные огромные помещения в несколько метров высотой были обустроены из идеально обработанного камня, они выглядели настолько гладкими, что походили больше на застывший поток воды. Окна, — что издали казались маленькими дырами в стенах, — на деле оказались в полтора раза выше Генриха, и были увешаны шерстяными шторами с бахромой и длинными ламбрекенами. Пол был сделан из красного дерева, и, несмотря на то, что замку не один век, он был в идеальном состоянии, от него по всему помещению исходил лёгкий аромат сосны. Украшены были и холодные на вид стены: на красивых каменных массивах висели картины с пейзажами и портретами ранних жильцов. На полу вдоль стен стояли стулья, столы и серебряные подсвечники. Это были места где гости во времена крупных балов и светских приёмов могли сесть и отдохнуть. Потолок держал на себе несколько огромных люстр-подсвечников из золота и хрусталя. Гиганты неподвижно висели на массивных цепях, ожидая своего дальнейшего использования. Деревянный пол, в отличии от остальных поверхностей, казался Генриху довольно пустым, и он даже начал думать, чтобы положить вдоль всего зала длинный синий ковёр с золотистыми узорами.
Наконец, выйдя во внешний двор, Генрих наблюдал как его солдаты переносят груз внутрь здания. Уточнив у Эльвиры местонахождение подземелья, Генрих сказал солдатам отнести туда все ящики, как велел сделать лейтенант Диди. Всё это время Анна не отходила от своего брата. и Генрих не хотел, чтобы она видела некоторые вещи, которые хотелось бы от неё скрыть. Он не мог всё время нянчится с ней, так как ему следовало разобраться с инцидентом. Он попросил Эльвиру посидеть с сестрой, на что та очень охотно согласилась: они отдалились в дальний зал за деревянную дверь с большими золотыми узорами. Когда парочка скрылась из виду, Генрих приказал Сиги, что находился у грузовиков, посторожить Анну и Эльвиру, внимательно следя за тем, чтобы ничего не происходило. Не желая оставлять Анну надолго, Генрих решил по-быстрому проверить как выполняют свои поручения его солдаты, за одно, можно было отпустить водителей грузовиков. Напуганные возможностью новых нападений, водители не собирались уезжать: они попросили разрешения остаться на некоторое время пока всё не утихнет. Генрих понимал их страх — он и сам бы не решился сразу отправляться обратно. Не думая о других решениях, он разрешил им остаться на ночь.