Пир теней

— Господин, к вам сиаф, — сквозь маску проговорил он и, отвесив глубокий поклон, вышел, закрыв дверь.
Юри стояла не двигаясь, ожидая разрешения заговорить.
— Что привело тебя ко мне, Юриэль? — грозный, пробирающий до мурашек голос обратился к ней.
Господин находился за ширмой, поэтому, прочистив горло, сиаф заговорила громче обычного:
— Мне приснился сон. Я видела смерть королевской семьи.
Ренрис резко вылетел из-за перегородки, разделяющей их, и подошел почти вплотную к Юри, не дав ей возможности до конца поклониться ему.
— Расскажи мне подробнее, девчонка. — В глазах господина вспыхнули искры.
Юри остерегалась его: он был гораздо выше, от него всегда пахло смертью, а грозный голос требовал повиновения.
— Я была в покоях. Видела короны и два тела на полу. У женщины был размозжен череп, а у мужчины зияла дыра в сердце. Замок был на скале и весь пестрел зеленью. Это Эверок.
Все это время господин качал головой, не сводя с Юриэль прищуренных глаз. А она стояла не двигаясь, глядя прямо на него. Ее учили не показывать чувств и эмоций, и сейчас она с этим хорошо справлялась, хотя мечтала развернуться и убежать. Его тело давило на нее, он забирал весь воздух в и без того душной комнатке, увешанной пыльными коврами.
— Еще я видела девушку. Я не поняла, кто она, возможно, служанка или кто-то из приближенных, но она точно что-то знает, потому что ее тоже пытались убить.
— Пытались?
— Она выжила. Я видела ее в клетке в трюме корабля. Ее везли туда, где продают людей. На Юненский…
— …аукцион, — закончил за нее Ренрис Бад и тут же скрылся за ширмой.
Зашелестела одежда. Молчание господина давило, но Юри послушно ждала позволения продолжить, осматривая комнату. Тут не было окон, повсюду валялись ножи, а на каменном полу лежали подушки, на которых, вероятно, господин забавлялся всю ночь с женщинами из клана. Их было мало, но только Юри никто не смел трогать. Остальные же беззастенчиво резвились со всеми, кто у них этого просил.
Господин вышел из-за ширмы в рубашке и кожаном коричневом жилете.
— Как тебе? — застегивая пуговицы, спросил он.
Юри одобрительно кивнула. Все равно ее мнение ничего не решало.
— Умница.
Хищно оскалившись, он поправил воротник рубашки и, развернувшись на пятках, вышел из комнаты. Стражники мгновенно подбежали к нему, отвешивая глубокий поклон. Юри вышла следом и направилась к окну. Ренрис уже успел распахнуть его, он облокотился на него и, щурясь от яркого света, уставился вдаль.
— Найдите Ин Лика, пусть разнесет весть о том, чтобы все явились на Великую гору через час, — не поворачивая головы, обратился он к смотрителям. — «Истинный» праздник начнем раньше обычного. После него весь совет должен сразу явиться сюда. Выполнять.
Тот самый знакомый Юри смотритель кивнул и за секунды выбежал из большого зала.
— Корабль Зачистки уже прибыл? — спросил Ренрис Бад у другого.
— Да, господин.
— Проверьте их, выкиньте и сожгите все, что найдете. Оружие отнесите на склад Тимсу — пусть заточит и приведет в порядок. Проверьте, готова ли одежда для новичков, и раскалите клеймо. Печать уже соскучилась по новым невинным телам. — Господин явно провалился в свои самые приятные воспоминания.
Все слушали его, не отводя глаз, а как только он закончил, быстро убежали выполнять поручения. В зале остался лишь один, самый возрастной и тучный, смотритель.
— Утром было замечено нарушение. Драка с неприкаса…
Господин не дал ему закончить, схватив за локоть и отведя к дальнему углу. Сложно было разобрать, о чем они говорили, но по морщинам на лбу и нахмуренным бровям Ренриса Бада Юри поняла, что новости плохие. Она начала додумывать конец оборванной фразы и прикидывать, кто мог бы быть тем самым неприкасаемым. Мимолетная мысль пустила волну испуга и тревоги по телу, спина и ладони моментально вспотели. Но, не подавая вида, она смиренно стояла и ждала, когда господин закончит разговор.
— Сиаф, не отходи от меня ни на шаг, — подойдя к Юри, прорычал он сквозь сжатые зубы.
 
Его медленно сжимающиеся в кулаки ладони и грозный взгляд из-под нависших век вновь пробудили в ней страх.
— Расскажи мне о девушке, которую видела в трюме. Мне нужно знать о ней все в мельчайших подробностях.
Господин еще долго расспрашивал ее о сне и велел повторить все снова и снова. А затем явились смотрители, чтобы сопроводить их на «истинный» праздник.
  
Глава 4. Соно
 
Все быстро покидали пещеру, топчась в лужах крови и оставляя мокрые следы на земле. Они торопились спуститься и успеть поглазеть на то, как новичкам ставят клеймо. Когда пещера опустела, Соно ловко, словно играя в пятнашки, обошел густые темно-красные улики. Жертвы, чьи жизни забрали напрасно. Люди, которые остались верны себе и поплатились за это смертью. Кровавые следы тянулись к самому краю утеса, смешиваясь с сырыми от росы землей и травой. Подойдя к обрыву, ниджай взглянул вниз. Потемневшая вода и несколько всплывших трупов привлекли косяки рыб. К этому месту приближались небольшие деревянные лодки, а работники кухни уже наматывали нитки с крючками на удочки.
— Мерзость, — процедил Соно.
— Полностью согласен.
Ин Лик встал рядом и тоже посмотрел вниз. Ниджай бесшумно развернулся на пятках и, не удостоив советника ни взглядом, ни ответом, направился вниз по склону горы.
Толпа уже собралась у лестницы во дворец Ренриса Бада. Свистя, топая и что-то выкрикивая, они пугали украденных детей и взрослых. Те стояли без одежды, скромно прикрывая части тела руками, оглядывались и озирались, рассматривая дворец и горы. Многие из них уже начали понимать, что их ждет, но, зная, что обратного пути нет, молча давились слезами. Соно вспомнил себя. Ему был девять, когда он точно так же стоял среди похищенных людей. Он вспомнил те чувства, которые куполом накрывали его, отбирая здравый рассудок. Вспомнил страх, тревогу и стыд. А еще — клятву, отказ от семьи и веры. Тогда у него появился новый «бог», пятый, самопровозглашенный «олхи» — Ренрис Бад. Запах горелой плоти он ощущал до сих пор, а то шипение на своей лопатке слышал в самых страшных снах. Но ему тогда повезло. Оставленное раскаленным металлом клеймо залечил учитель Хикаро. Жаль, что этим бедолагам никто не поможет.
У входа во дворец, стоя под красной, изящно изогнутой кверху крышей, переговаривались советники. Успевший обогнать ниджая и уже стоящий там Ин Лик, прищурившись, кивнул ему, подзывая к себе. Тот покорно направился к ним.
— Ну что, неприкасаемый, готов к наказанию? Или уже забыл, что тебя ждет плетка? — ехидно поинтересовался один из советников.
Молча кивнув, Соно без интереса посмотрел на говорящего. Светлые волосы и кудрявая борода. Он был очень высок и плечист, а ноги — тощие и кривые. Узнаваемый акцент — северные земли, Рокрэйн. В его голосе сквозила надменность, а в глазах читались недобрые намерения. Ниджаю хотелось стереть с его лица ехидную улыбку, но, сдержав себя, он направил взгляд к приоткрытой двери: там стоял Ренрис Бад и, засучив рукава, к чему-то готовился. Слегка приоткрытая дверь не давала рассмотреть всей картины, и, оглядевшись по сторонам, Соно понял, что черный полупрозрачный рукав кофты принадлежит той, кого он искал весь «истинный» праздник. Она снова стоит рядом с ним и покорно ждет разрешения. Ниджаю не давали покоя мысли и догадки, которые он строил у себя в голове. Они рушились, словно домик из песка, который смывает волна, оставляя на берегу лишь быстро испаряющуюся пену. Он хотел ворваться внутрь и забрать ее оттуда, ведь терять уже нечего. Его ждет плеть, а значит, можно опять рискнуть и нарушить правила.
— Так почему мы еще не клеймили этих негодяев? Чего мы ждем? Совет вроде бы срочный, почему же мы не торопимся? — обратился к рядом стоящим старик, щеголявший одновременно в нескольких мантиях разных и совсем не сочетающихся цветов.