Малышка (СИ)

— Интересует? — небрежно спросил мужчина.
— Странно, но да.
Илья вытащил пистолет из кобуры, протягивая мне. Я осторожно взяла оружие, сразу же с непривычки опустив руку. Он оказался очень тяжелым! Мне даже пришла мысль о том, что стрелять из такого, как показывают в кино, прямо вытянув руку, невозможно. Мужчина понаблюдал за мной, параллельно доставая из принесенной только что сумки другую одежду. Он стянул черную водолазку, предоставив мне для осмотра мощную грудь, каждая мышца на которой, при движении, выделялась. Я даже на секунду забыла про весовую вещицу в моих руках. Илья Леонидович небрежно надел другой свитер, следом кобуру, в и итоге забрал у меня пистолет, вдевая его в кожаный переплет.
— Оружие ты раньше в руках не держала. Очень хорошо.
— Это был тест? — по-детски спросила я.
— Эксперимент. Ты даже за ствол неправильно взялась, — с равнодушной констатацией ответил мужчина. — Поехали.
— А можно укладку забрать?
— Нет, она в участке останется, пока криминалист с ней работает. Бланк-вызов внутри, я проверил. Правда не открывал, касаться пока нельзя: может, есть отпечатки, кроме твоих.
— Мне надо ее сдать.
— Тебе выпишут справку, что твоя укладка — вещдок.
Я рассеяно забралась в машину. И погрузилась в безрадостные мысли: до экзамена всего ничего, я расклеилась, хочется спрятаться или уехать куда подальше. Но я не могла бросить полугодовую подготовку, свои мечты, оставить мысли о дальнейшей карьере.
— Как выглядел труп на балконе? Если его забрали, значит, он был важнее, чем Лиханский.
— Я уже следователю говорила, я всего на секунду повернулась, — промямлила я. — Седой, средних лет. Высокий, наверное. По крайней мере, мне так показалось…. Зачем убивать Лиханского?
— За последний год было совершено 7 убийств. Все жертвы — крупные предприниматели, занимавшиеся строительным бизнесом. Скорее всего, спор идет за территорию порта. Там в 2020 году планируется обширная стройка по госконтракту, переделка всех участков вдоль проспекта. Видимо, кто-то пытается физически исключить всех конкурентов. С учетом того, что 60 % всех застройщиков в нашем городе — бывшие уголовники, то подозревать можно каждого второго. Мы полгода отрабатываем все версии, но уже ясно, что это не просто случайные нападения, а тщательно спланированная акция — планомерная чистка. При этом работают профессионалы, задержали только одного. Ему удалось предъявить один эпизод, он сейчас в Корском СИЗО. Пока молчит. Гобенко, кстати, по этому же делу был задержан, но улики все косвенные. Да и адвоката ему хозяин первоклассного нанял. А У Лиханского доля в порту — 35 участков вдоль 1 линии.
Я напряженно потерла виски.
— Вспомнила! Убийца по телефону говорил, что он перевыполнил план, и что тот второй, на балконе, «тоже из списка»!
— Скорее всего, это и есть список всех, кто мешает кому-то одному забрать контракт по порту в свои руки. Убитые предприниматели, по понятым причинам, автоматически исключаются из списка подозреваемых. Поэтому нам важно знать, кто был на балконе. Он, конечно, потом «всплывет».
— Как он его вынес? Мужчина не маленький. Был…
— Вот это для меня как раз не является загадкой. Это район, в котором дома застроены по типу ленинградских домов-колодцев. У всех есть внутренний глухой двор с одним выходом — аркой. Из подъезда два выхода, в улицу и во двор. Из двора есть вполне удобный для легковушки выезд.
— А там нет камер? — оживилась я. — Все-таки жилье элитное.
— В квартире нет. Лиханский туда переехал пару недель назад, плюс неделю у вас в клинике провел. Не успели установить. На 1 этаже, на лестничных площадках есть. Но, как сказал местный техник, из-за проблем с электрикой, камеры два дня как отключены. Дом элитный, но живут там, в основном, пожилые люди из творческих кругов — художники, бывшая балерина, скульптор какой-то…. Им особо нечего бояться, кроме воровства, поэтому за камерами никто не следит. Сейчас ищем записи с видео-регистраторов из тех машин, которые стояли рядом с домом. Завтра продолжится поквартирный обход, опрос жильцов, особенно тех, чьи окна во двор выходят.
— Вот видите, там все было спланировано…. А машин у подъезда было мало, — грустно констатировала я. — У него же охранник был? Где он?
— Его сейчас допрашивают. Я на начале разговора присутствовал. Парень сказал, что он довел Лиханского до квартиры, и тот его отпустил домой. Сказал, что по плану у него была встреча, при этом дома, и защита ему не требуется. То есть это уже больше личная встреча, чем официальная. Скорее всего, они были знакомы с твоим товарищем с балкона.
— Господи, я вообще не должна была туда ехать… — прошептала я, глядя на свои голые ноги, выглядывающие из-под чужого медхалата.
Я так углубилась в размышления, что пропустила большую часть дороги. Огляделась, и поняла, что мы едем на Бывший Маш. Беспокойно заерзала, осознавая, что убийца, скорее всего, посмотрел мое имя в бланке-вызове, и моя квартира — далеко не самое безопасное место.
— Я не хочу домой! — запротестовала я.
— А куда тебя вести? — Илья Леонидович на секунду повернулся ко мне.
— Не знаю, — я запаниковала. — Но домой я не поеду! Я боюсь! Вы что, не понимаете? Он знает мое имя, знает название клиники, в которой я работаю. У нас такая клуша на ресепшене сидит, она в прошлом месяце какому-то левому мужчине домашний номер уролога назвала!
— Может, мужику срочно нужна была помощь, — ухмыльнулся мужчина. — Все я понимаю. Я тебе бойца под дверь поставлю. Если хочешь — еще одного в квартиру.
— Нет! Еще и мальчишки ваши пострадают.
— Мальчишки? — Илья рассмеялся. — Они тебе в отцы годятся.
— Не важно! Мне и так достаточно страданий на сегодня! — чуть не плача, выдала я. — Я не пойду домой! Я там даже уснуть не смогу.
— Хорошо, а куда ты пойдешь? — судя по интонации, Илья спрашивал больше для проформы.
— Остановите! — я, даже к собственному удивлению, закричала. — Я хочу выйти!
— Здесь? — искренне удивился мужчина, поглядев по сторонам.
Место и правда было непривлекательным: пустырь между районами. Гаражи, дома-долгострои, теплотрасса, лесополоса. Да и плевать! Мысль оказаться в одиночестве в квартире меня настолько пугала, что я была согласна забиться в щель между гаражами, и ожидать утра там.
— Да, здесь! Я пешком пойду!
— Куда? — уже даже с интересом спросил мужчина.
— Да какое вам дело? — я дернула дверцу, она оказалась заблокирована. — Выпустите меня! Немедленно! Вы не имеет право меня держать взаперти!
— Да пожалуйста, — спокойным тоном ответил Илья: дверца поддалась, и я выпрыгнула, неудачно ступила на ногу, ощутив боль в лодыжке. — Только тебя в таком виде снимут через 10 минут. Не продешеви.
Машина за считанные секунды скрылась из моего поля зрения. Да и плевать! Какая разница, где переждать ночь? В подъезде, на чердаке, или в гаражах? На улице тепло, глубокая ночь, ни одной машины мы не встретили, да и людей вокруг не видно. Я уверенно, но прихрамывая, поковыляла вдоль линии гаражного кооператива.
А чего ты ожидала, Малышка? Что он, как в фильме, медленно поедет за тобой, а ты, покапризничав еще пару минут, сядешь обратно, сделав ему, таким образом, одолжение? Он — чужой человек, чужой мужчина, ему неважно, как ты проведешь остаток ночи, ты интересуешь его только как предполагаемый убийца или свидетель, который, кстати, и так уже рассказал, все, что знал. Пока весь этот шквал мыслей обрушивался на меня, я не заметила, как прошла мимо скопления гаражей. Впереди замаячила автобусная остановка. Я решила пока остановиться там, а уж потом решить, что делать дальше.
Тяжело опустившись на сидение внутри остановочного комплекса, я вытянула ногу, осматривая ушибленную лодыжку. Вроде все цело, просто растяжение. Так, куда я могу податься? Из пяти одногруппников, с которыми я близко общалась, в городе осталась одна Таня. Но она работала без выходных в туберкулезном диспансере. Он был, конечно, недалеко от города, но все же нужно было ехать на электричке. Сбежать к родителям? Отличная идея, но ЕГЭ.… Да и с работы меня не отпустят. А потерять я ее не могу. Я продолжала осматривать ногу, низко склонив голову, бесполезно крутя голеностопом. Может поехать в клинику? Там есть душ, охрана, чистая форма, а в сестринской всегда найдется, чем перекусить. Надо только дозвониться до кого-нибудь из медсестер, чтобы вынесли мне денежку — заплатить таксисту. Я уже была намерена набирать номер таксопарка, как услышала визг шин и голос мужчины: