В постели с врагом (СИ)
— Беременным это категорически противопоказано.
— Я не для себя. Это таблетки моей бабушки, у неё… маразм, — ляпнула я первое, что пришло в голову, и широко улыбнулась. — Вот, попросила узнать, можно ли приобрести их без рецепта. Кажется, она его потеряла. Ну, знаете, у этих старушек дома вечно такой беспорядок.
— Вы уверены, что у вашей бабушки именно маразм?
— Конечно. Она даже меня иногда не помнит.
— Тогда я не понимаю, кто мог выписать ей этот препарат. Это сильное психотропное вещество. Наркотическое.
— Чтобы приводить рассеянного человека в чувство? — осторожно предположила я. Но услышала то, что мне совсем не понравилось:
— Скорее наоборот. Эти таблетки широко используются в психиатрических клиниках. Вещества, входящие в состав лекарства, затормаживают моторику и блокируют нервные рецепторы.
По спине прошёлся липкий холод.
— То есть, — я даже поёжилась и зачем-то понизила тон. — То есть эти таблетки превращают человека… в овощ?
— Если выражаться грубо, то да. Не понимаю, откуда они у вашей бабушки, но уверена на сто процентов, что при маразме принимать подобное строго запрещено. Так она окончательно потеряет разум и последнюю память.
Я даже не поняла, как вышла из прохладной аптеки в летний зной. В голове продолжали крутиться слова фармацевта про то, что препарат превращает человека в овощ.
Совсем не к месту я вспомнила Жанну, её странное, вечно апатичное состояние…
Зачем она принимала эти таблетки, они же ей явно вредили! И почему Ринат ничего не предпринял, он же врач!
Ринат… от лица отлила кровь. А если он… а если он знал, для чего эти таблетки, и специально не запрещал принимать их жене, чтобы она медленно, но верно теряла разум?! Или даже не просто не запрещал, а подсовывал специально…
— Нет! Нет, не может быть! — я сама не заметила, как произнесла это вслух и даже тряхнула головой.
Не может быть такого. Это чушь! Он порядочный мужчина, он её муж, он давал клятву Гиппократа, в конце концов! Он бы никогда не стал травить собственную жену. Да и для чего? Он всегда мог просто развестись, если она ему надоела, мы не в каменном веке.
Может, она сама принимала их втайне от него? Она же явно сумасшедшая! Прятала, скрывала… Если они наркотические, она могла на них подсесть, не осознавая степень опасности. Скорее всего, так и было.
Я просто дура, что вообще подумала о нём такое, всему виной беременная гормональная мнительность. Если я начну вешать на него все грехи, то просто сойду с ума. Так нельзя! Это просто какое-то нелепое недоразумение. И только.
Я достала из сумочки злосчастные таблетки и без сожаления швырнула в мусорный контейнер.
Так-то лучше.
Часть 36
* * *Три недели пролетели словно один день: в постоянных заботах я не успевала замечать время, и, помимо работы, находилась масса срочных дел. Я занималась проектом будущей детской, разбирала вещи, которые не удосужился разобрать Ринат за всё время проживания здесь. Обустраивала дом по своему вкусу.
По обоюдному согласию развод назначили на середину августа, и когда адвокат Игоря привез мне бумаги, я безропотно их подписала. Следуя им, из брака я вышла почти ни с чем, но меня это трогало мало. Пусть забирает всё, не хочу бороться с ним. Ничего не хочу. Только спокойной новой жизни без нервов и мелочных разборок, кому достанется китайская ваза, а кому сервиз. Если Игорь решил, что ему и его новой семье это всё нужнее — так тому и быть. У меня есть машина, пусть небольшой, но всё-таки счёт в банке. А ещё у меня есть Ринат, и он пообещал заботиться о нас с ребёнком.
Вопреки моим ожиданиям, наши отношения развивались достаточно плавно, так, словно мы уже женаты. Никаких романтических посиделок до утра у камина, никаких глупостей, что творят пары в начале отношений. Он уходил на работу довольно рано, возвращался поздно вечером и, приходя, чаще всего запирался в своём кабинете. Я даже грешным делом подумала, что вернулась в то же самое[h]: сначала Игорь пропадал вечно на работе, теперь Ринат. Но тут же гнала от себя подобные мысли, это уже попахивало паранойей.
Да, мы теперь вместе, но это не означает, что нужно ходить на голове! Он нежен со мной, каждую ночь мы занимаемся любовью, он говорит мне приятные слова. Что ещё мне надо?!
Мы уже взрослые люди, все эти романтические глупости остались в подростковом возрасте.
Соседи, конечно, уже были в курсе, что мы вместе, само собой, перешептывались за спиной, но я старалась не обращать внимания на все эти сплетни. Поговорят и забудут. На то они и соседи, чтобы перемывать чужие кости.
Всё было хорошо, я была рада, что довольно безболезненно вступила в новую жизнь, и единственное, что омрачало, это то, что все эти три недели я ни разу не видела Андрея. С одной стороны, это было хорошо — не было повода краснеть, объясняя, что мы больше не можем общаться, а с другой — я ловила себя на мысли, что скучаю по нему. По нашим посиделкам за чаем, по нашим разговорам и даже немного по его улыбке…
— Стелла! Твою же ты мать! — внизу раздался крик Рината, и я сразу поняла, что произошло. Бонго снова нагадил у порога. И Ринат в который раз наступил в кучу.
Это было второе, что омрачало — эти двое не выносили друг друга. Бонго начинал рычать, когда видел Рината, да и Ринат, собственно…
— Пожалуйста, объясни своей собаке, что так делать категорически нельзя! Сколько это будет продолжаться? Второй раз за неделю!
Я накинула халат и быстро спустилась вниз — Ринат стоял у распахнутой входной двери и нервно вытирал о газон подошву ботинка.
— Я уже говорила ему.
— Тогда наказывай!
— Я наказывала!
— Значит, наказывай сильнее! Почему я должен опаздывать на работу из-за подобного?! Портить свою обувь и настроение?
— Прости. Наверное, он до сих пор ревнует, поэтому…
— Что за чушь! Ревнует! Это просто безмозглое животное — и только, прекрати говорить о нём, как о чём-то разумном. Дьявол, чтоб провалилась эта твоя чёртова собака! — крепко выругался он и взял с порога свой портфель[i]. — Ладно, я поехал. Увидимся вечером.
Мне ужасно не нравилось, что он так пренебрежительно отзывается о моём любимце, но я честно старалась понять его. Он не обязан любить собак, потому что я их люблю. Да, он мог бы хотя бы сделать вид, но если копнуть глубже, то тоже не обязан.
И что характерно, Бонго делал кучу не с раннего утра, а чётко перед выходом Рината, чтобы наверняка. Что уже говорило о том, что он не безмозглый — он целенаправленно пакостил своему новому хозяину, который ему почему-то не нравился.
— Бонго! Иди сюда! — позвала я, и ретривер тут же нарисовался из густого кустарника. Поджав хвост, виновато подошёл ближе и ткнулся мордой в мои колени. — Ну, что ты опять натворил? Нельзя так, слышишь?
Я понимала, что, может, нужно быть чуть пожёстче, но наказывать его по-настоящему рука не поднималась. К тому же подобное вот так не лечится, потому что делает он это осознанно!
Он хочет сделать гадость Ринату. И делает.
— Вам просто нужно подружиться. Ради меня, — шепнула я, улыбаясь другу. — Пожалуйста. За это я привезу тебе вечером твоё любимое лакомство.
Конечно, пёс мне на это ничего не ответил, но я точно знала, что он всё понял.
Весь день я провела в галерее, а после заехала в детский магазин. Пока просто полюбоваться детскими вещичками. Не то чтобы я была слишком суеверна, но всё-таки покупать что-то ещё так рано…
— Вам что-то подсказать? — нарисовался рядом улыбчивый консультант, и я перевела взгляд на потрясающей красоты вязаные бежевые пинетки. Я смотрела на них каждый свой приход сюда, а забегала я в этот магазин часто.
— Да! Мне, пожалуйста, вот эти пинетки, — всё-таки не сдержалась.
Ну что будет от каких-то носочков?! Это всё предрассудки, которые пришли к нам из древности. Не стоит придавать приметам так много значения.