Будь моим (СИ)

— Это уже прелюдия?
— Весь этот день — прелюдия, — поясняет Влад.
— И что это значит?
— Что секса сегодня не будет. Мы тебя как следует разогреем.
— Это просто секс… — проговариваю я, вспоминая его слова.
— Будем считать это экспериментом, — пожимает он плечом.
— Черт с тобой… — бормочу, скрестив на животе руки.
Тяну за край футболки и избавляюсь от нее, оставаясь голой до пояса под неторопливым вдумчивым взглядом, которым Градский награждает мою грудь.
Он чешет ладонью подбородок, как великий мыслитель, и поднимает глаза к моему лицу.
— Шорты тоже, — велит мне.
Мне становится жарко, даже несмотря на тихо работающий кондиционер.
Пальцы слушаются меня с трудом, когда расстегиваю пуговицу на джинсовых шортах и чиркаю молнией вниз, позволяя им свалиться к моим босым ногам. Вышагнув из них, отступаю назад, упираясь поясницей в столешницу.
— И это тоже… — кивает на мои белые кружевные стринги.
Стягиваю их, оставляя на полу рядом с шортами. Не моргая слежу за тем, как мужчина, для которого я устроила этот стриптиз, отталкивается от стены и медленно идет ко мне.
В моем животе маленький бунт. В горле мгновенно пересыхает, а дыхание становится глубже. Мне нравится все, что со мной происходит сейчас.
Подойдя, Влад упирается руками в стойку по обе стороны от меня и наклоняется так, чтобы наши лица были на одном уровне.
— Красивая… — опускает глаза вниз, на мое тело.
От желания почувствовать на себе его руки я почти вибрирую.
— Твоя прелюдия включает… прикосновения? — выдавливаю я.
Между моих ног уже влажно, пульсирует и тянет.
Откидываю назад голову, когда Влад протягивает руку и распускает узел, в который собраны мои волосы.
— Такие?
— Нет, не такие…
Я полностью голая, а он полностью одет.
Обхватив ладонями мою талию, Влад толкает меня вверх, заставляя усесться на разделочный остров. Его лицо оказывается на уровне моей груди, бедра между моих ног. Горячие ладони прожигают кожу, взгляд снова опускается вниз, туда, где между ног меня трет ткань его шорт, а под ними я чувствую то, отчего на ногах поджимаются пальцы.
Я хочу, чтобы он трогал меня там. До напряжения мышц и тянущих спазмов.
Вместо этого он перемещает руки и обхватывает пальцами мою лодыжку. Они смыкаются вокруг нее полностью, снова обжигая кожу.
Сглатываю, когда он кладет мою ногу себе на плечо. Не переставая смотреть в глаза, целует внутреннюю сторону бедра. Рукой надавив мне на грудь, заставляет лечь на спину.
Затаив дыхание, пялюсь в потолок круглыми глазами.
Столешница под моими лопатками холодная, под потолком белая люстра с одинаковыми плафонами, и кажется, теперь я никогда не смогу спокойно смотреть на люстры.
Градский не двигается. Я знаю, куда он смотрит, его дыхание ускоряется, когда мое, наоборот, замирает совсем.
От смущения у меня краснеют даже коленки.
Люстра расплывается перед глазами, и из меня вырывается стон, когда горячее дыхание касается меня между ног.
— Боже… — выдыхаю рвано и зажмуриваюсь.
Цунами ощущений накатывает волна за волной. Это щекотно. Горячо. Дико сексуально. От предвкушения мое тело деревенеет.
— Ты же знаешь, что такое оргазм, да? — хриплый вопрос у меня между ног.
— Что такое оргазм с тобой… я еще не знаю…
— Тогда давай сделаем что-нибудь взрослое… — бормочет Градский.
Его ласки такие же неджентльменские, как и поцелуи.
— Вла-а-ад! — взвизгиваю в потолок и впиваюсь пальцами в волосы на его голове, пытаясь ее оттащить.
Мои бедра мелко подрагивают. Упираюсь ступней в его плечо. Я умираю от желания, но маршрут его языка вгоняет меня то в стыд, то в мурашки! Он проводит им почти до самого конца. Почти до того места, которое спрятано между моих ягодиц!
— Градский…
Я дергаюсь, отползая от него него, спасаясь как беглянка.
Он вскидывает голову, и я вижу его лицо между своих бедер. Все эротические фантазии, которые имели место в моем воображении до этого, действительно были наивными и детскими.
Его губы блестят.
И все, что мы делаем, пошло и грязно. По-взрослому, черт возьми. И так по-настоящему.
 
Дернув меня назад, просовывает руку под мою ягодицу и требует:
— Приподнимись.
Его рот прижимается ко мне максимально плотно, но он гладит меня только кончиком языка, заставляя закатить глаза и снова упасть на столешницу. Одной рукой я ее царапаю в поисках опоры, а другой сильнее стискиваю волосы Градского, бесстыдно насаживаясь на его лицо.
— Влад… — прошу. — Еще… еще-еще…
Жмурясь и выталкивая из себя стоны, пытаюсь поймать оргазм. Все стеснение улетучивается, остаюсь только я и бесстыжий рот у меня между ног. Мое тело покрывается испариной. Звуки, которые мы создаем, — настоящее порно. Но мне уже плевать…
Я мелко дрожу, ощущая как жар внизу живота становится сладкой судорогой, которая захватывает мое тело и выкручивает его дугой.
— Влад… я…
— Кончаешь… — рычит, ударяя по моему клитору языком.
Упираюсь пяткой ему в грудь, чтобы он оставил в покое мои оголенные нервы. Я не выдерживаю и громко всхлипываю, выгибаясь дугой и принимаясь содрогаться всем телом. Я такая влажная, что это уже неприлично.
Градский реагирует мгновенно: резко выпрямляется и не дает мне сомкнуть бедра. Вклинивает между них ладонь, проникая в меня пальцами, и я чувствую, как сжимаю их с новыми стонами.
Широко распахнув глаза, впиваюсь ими в искаженное возбуждением лицо Градского.
Он дергает вниз шорты и боксеры, выпуская наружу твердый напряженный член, вид которого новым спазмом ударяет по животу.
Обхватив его кулаком, Влад хрипло стонет и запрокидывает голову, выставив вперед острый кадык.
На мой живот падают крупные капли его семени.
Прежде чем успеваю прийти в себя, Градский смачивает два пальца в собственной сперме и толкает их в мой приоткрытый рот. Это безумие. Смыкаю губы и прикрываю глаза, вместе со слюной всасывая в себя терпкую сладко-соленую жидкость.
— Пиздец, ты вкусная, Моцарт… — резюмирует он, тяжело дыша.
— Ты… — выдыхаю, — тоже.
Вводя в шок еще раз, он обхватывает ладонью мой затылок и склоняется надо мной с явным намерением поцеловать. Упираюсь рукой ему в грудь, барахтаясь в словах:
— Подожди… я же… я…
Пытаюсь напомнить, что у меня во рту только что побывала его сперма. Если он это сделает, попробует сам себя!
Не давая договорить, накрывает своим ртом мой и беспрепятственно проталкивает в него язык, награждая меня глубоким поцелуем, таким же влажным, как и вся наша прелюдия.
  
Глава 25
 
Вода утекает в слив душевой кабины, образуя воронку между моих стоп. Я просто пялюсь на этот мини-водоворот, опустив вниз лицо, и пытаюсь устоять на нетвердых ногах. Они ватные. Вода кажется слишком горячей, даже несмотря на то, что я установила «летнюю» температуру.
Я слышу, как за стеклянной «шторой» кабинки открывается дверь в ванную.
По ногам пробегает легкий сквозняк. За мутным стеклом движение и шарканье босых ног по плиточному полу.
Это длится полминуты.
Смотрю в любимые серые глаза без единого коричневого вкрапления, когда Влад открывает душевую дверь. На его скулах красные пятна, как и на моих. Волосы всклокочены, а мои лежат на плечах как попало. Мокрые от пара и воды.
Он смотрит в мое лицо, стоя на пороге душа совершенно голый.
Пять минут назад он вышиб из меня душу и сейчас смотрит на меня так, будто хочет вынуть ее снова, только на этот раз не применяя рук: кружит глазами по моему лицу, будто убеждаясь в том, что я не собираюсь сбежать, позорно поджав хвост, как маленькая глупая дурочка.
Я прикрываю глаза, когда его тело протискивается внутрь и руки берут меня в плен, ладонями упираясь в стену возле моих плеч. Его голая грудь касается их сзади. Перед глазами кружит картинка секундной давности: длинные ноги, узкие бедра, широкая мужская грудь с отточенными в спортзале мышцами, плоский живот и окруженный короткими темными волосками пах — картинка, к которой мне не удалось привыкнуть вот так, с разбега, даже несмотря на то, что Влад не возбужден.