Новый порядок (СИ)

— Хорошо, — удовлетворился Судья. — Есть ещё предложения или ходатайства?
Данте мирно наблюдал за тем, как все согласились и прошла процедура голосования. Отныне, каждая Ветвь Власти, или Департамент. Ещё сильнее обособился от другого. Раньше их скреплял Канцлер, а теперь каждый имеет своего главу, каждый предоставлен в регулировке сам себе. Если это утвердит стабильность, то магистр будет рад, а если нет, то Капитулу придётся навязать Императора.
— После того, как все положения были заслушаны, Совет, переходит к рассмотрению дипломатических вопросов. С докладом я попрошу выступить главу ордена Ангельской стражи — Данте Валерона.
Парень встал с места. Ему теперь следует проследовать довольно немалое расстояние с самых верхов залы до трибуны. Он идёт медленно, отдавшись размышлениям. Его цель — убедить Координационный Совет в правильном понимании ситуации, чтобы щит и клинок были направлены на правильную цель. Две страны противники — обиталище либералов и логово коммунистов и два союзника — русские и поляки. Он просто обязан убедить собравшихся тут мужей собрать конференцию, чтобы либо предотвратить страшную войну, либо разделить её бремя с другими странами, которые давно жаждут похоронить Либеральный Капиталистический Союз и Директорию Коммун.
Мужчина подошёл за трибуну. За ней когда-то выступили видные мужи, Второй Канцлер и сам первый император Рейха. И теперь за ней Данте — человек, будучи юношей просто записавшийся в армию им возведённый Джузеппе на более высокую ступень.
Но все воспоминания были отброшены в сторону, когда его глаза встретились с сотнями очей из зала. Он смотрит на народ внимательно, зная, что они от него ждут машинной речи. В глубине мысли он хотел бы возвестить что-то пламенное, но не может, что отзывается призраком печали.
— Перед началом обсуждения дипломатической обстановки я хочу вам зачитать данные, полученные нашей разведкой, — по зале разнёсся крепкий низкий насыщенный глас, магистр сделал пару движений по планшету и оказался в нужном информационном блоке. — Войска Директории Коммун собираются на границе с Великой Пустошью. Судя по данным, там собралось не меньше трёх тысяч человек, а так же полтысячи единиц техники.
— Мы так понимаем, что на другой границе же ситуация? — вопросил Судья.
— Да. Как сообщает разведка, четыре тысячи человек уже подготовились к броску и из глубины страны к ним должны подойти части войск корпораций и две союзные роты.
— Господин, что мы можем этому противопоставить?
— После махинаций Рафаэля, у нас на границе с «Союзом» только один мотострелковый пехотный полк, две роты Корпуса веры и один батальон из Гвардии Трибунала Рейха. Границу с «Директорией» охраняет по большей части ополчение из Культа Государства, да пять рот Армии Рейха.
— Где же остальные силы? — спросил Судья.
— Были отведены Рафаэлем в целях демонстрации лояльности этим странам, — сухо пояснил Данте. — Говоря о дипломатии и политической обстановке, могу сказать следующее. Северная Америка и Европа готовы разбиться на два лагеря — «консервативный» и «либеральный». На стороне первых сил — Конфедеративные Штаты Америки, Империя Рейх, Великая Речь Посполитая, Российское Имперское Государство. На стороне второго — Северные Соединённые Штаты Америки, Федерация Канады и Квебека, Содружество Шэтландских и Фарерских Островов, Гренландская Национальная Демократия и Либеральный Капиталистический Союз.
— О чём вы говорите? — смутился Судья.
— Нам нужно созвать конференцию из представителей всех сил в Европе и вынудить Либеральный Союз не вступать в войну. Она неизбежна, господа. И мы можем выбрать — дать зажечься огню битва на двух континентах или общими усилиями раздавить тот порядок, которому не будет места в новом мире.
— Господин Данте, выражайтесь яснее.
— Я предлагаю направить общие силы трёх держав против Директории Коммун. «Союз» необходимо убедить не вмешиваться в войну, а земли, которые нам достанутся после войны умело разделить, чтобы эффективно использовать в дальнейшем противостоянии.
 
Все призадумались. Перспектива новой войны не радует, но с другой — слишком долго Директория Коммун отравляла своим присутствием Европу. Родившаяся из чьей-то безумной мысли и являя нечто сумбурное — содружество коммун, где человек подобен рабу, она стала бельмом на карте старого света от которого нужно избавиться. Для Великой Речи Посполитой она затрудняет переброску войск в случае войны с Союзом, для Рейха это новые ресурсные кормушки, да и общая ненависть правых сил против лево-радикалов из Директории готова толкнуть державы на самый необдуманный шаг.
Данте ждёт ответа от владык Империи, чувствуя, что он уже это проходил. В то время, когда Первый Канцлер ещё ходил по земле.
Что-то не устояло в нём, отступило перед давлением из прошлого. Предвкушение войны взыграло в нём и перед глазами непроизвольно вспыхнул яркий ряд картин прошлого.
На память пришли образы древнего града Петра, построенного в России. И как он гулял с девушкой, рассказывал ей об истории. А она влюблёнными глазами взирала на него. Картина оказалась настолько яркая, что он смог различить золото куполов, прекрасные фасады зданий и её светло-голубые очи. Он всё вспомнил и на этот раз стена льда не удержала нахлынувшие образа. Приятные вечера с этой девушкой пришли на память, навеивая тепло того времени. И кажется у него была дочь, про которую он совершенно забыл. Но что потом? Страшная война, лукавые предатели-греки восхотели свободы и его любовь пропала в урагане бесконечных войн и посреди глубоко потрясения в его сердце расцвело безумие, от которого Валерон скрывался половину жизни.
Вспыхнувший фонтан эмоций оказался настолько сильным, что магистр не сумел его вовремя подавить, и его сердце забилось будто дикая птица в клетке. Лицо мужчины выразило внутренний дискомфорт, рука приложилась к сердцу, но в общем магистр пытается сохранять прежний покой.
Направив всевозможные сверхусилия магистр пытается подавить эмоциональный бунт, но комок из гнева и скорби оказался настолько крепким, что Данте не удалось это сделать. Образы отступили через мгновение и на их место пришёл шум в ушах, странное шипение, которое бы казалось заполнило всю залу, но никто из присутствующих это не слышал. А затем нос Данте учуял вонь, лёгкий аромат такого запаха, от которого магистра едва не вывернуло, он чуть не позеленел. Из звука Данте уловил только несколько слов, от сути которых белая кожа магистра стала ещё безжизненней:
«— После стольких лет. Я вернулся».
Данте боялся этого всем сердцем, бежал от этого момента всю жизнь и вот он его настиг. Жуткая меланхолия разлилась по душе Валерона и ударила в голову. Пару раз покачнулся, что не мог не заметить Верховный судья:
— Господин, с вами всё в порядке?
— Да, — дрожащим голосом ответил магистр и его тембр вызвал неподдельное удивление в глазах Координационного Совета, а сам Данте вцепился ослабевшими пальцами в трибуну, не давая себе упасть.
— Хорошо, Совет постановил следующее, — чётким, грубым и властным голосом заговорил Судья. — Принять к рассмотрению, производству и реализации предложенные проекты под общим названием «Реновация государственного механизма». Все разработанные документы будут проанализированы и приняты Координационным Советом на следующем заседании.
Зал разразился аплодисментами. Наконец-то добрые люди Рейха обрели чуток освобождения от самодурства правителя. Это немного, но морально-нравственные требования, и
— Так же, Совет постановил — «отправить приглашение в Российское Имперское государство, Великую Речь Посполитую, Либеральный Капиталистический Союз и Директорию Коммун направить приглашение об участие в Константинопольской Конференции в качестве основных стран-участниц. Так же мы считаем нужным пригласить Турецкий Султанат в качестве наблюдателя. Орден Ангельской Стражи будет привлечён для безопасности переговоров.
 
— Да, господа, — с уже унявшейся дрожью ответил магистр, подсчитывая, что ему теперь нужно употреблять три таблетки в день. — Всё будет на высшем уровне.