Кошки-мышки (СИ)

Дементьев сначала нахмурился, а потом улыбнулся. Неожиданно. Широко. И абсолютно не беспокоясь о том, что идеальный образ тут же потерял несколько пунктов.
— Доброе утро. — Сказал он вполне искренне. Выражение лица стало мягче, а взгляд теплее. Меня это почему-то расстроило.
— Не могу разделить ваш энтузиазм. — Недовольно пробурчала.
— Встала не с той ноги?
— Обиделась! — Воскликнула я. Едва ли не в ладоши прихлопнула. Дементьев склонил голову.
— На меня? — Тут же предположил он и сверкнул глазами. Как ледяной водой из ушата окатил. Я прищурилась и задрала подбородок.
— Вы очень догадливы, Даниил Алексеевич.
Он вытянул губы и театрально задумался. В результате недоумённо пожал плечами и развёл руки в стороны.
— Не поверишь, но даже вариантов нет, чем не угодил…
— Вы отказались меня поддержать. — Сказала я, но не вызвала никаких эмоций. — Вчера. Ведь специально пришли поздно, не так ли? — Уличила, а он просто улыбался.
— И в мыслях не было. — Соврал и глазом не моргнул.
— И домработница ваша косо на меня смотрела.
— Не хочешь ли ты сказать, что у бедной женщины проблемы со зрением? — Едва сдержался от усмешки Дементьев и вовремя вспомнил о сигарете.
— А то, что она пеняла мне вашей бывшей женой?
Дементьев снова развёл руками, на этот раз, демонстрируя собственное бессилие.
— У них установились на удивление тёплые отношения. Ничего не могу с этим поделать.
— А у вас?
— Что? — Вышло резко и грубо. Шутка, с которой вроде всё началось, перестала быть таковой. Быстрая глубокая затяжка и выдох сквозь зубы. Я отступилась, перевела взгляд на тлеющую сигарету, зажатую меж его пальцев с излишней силой.
— Даниил Алексеевич, а почему вы не поинтересовались, не мешает ли мне ваша сигарета?
— Слово «интересоваться» происходит от другого, более короткого слова «интерес». Так вот, малышка, мне не интересно, что ты думаешь по этому поводу. — Выговорил он так, будто меня отчитывает, но сигарету затушил. Нервно. Правда, пытался скрыть это под видом природной порывистости.
— А я вот не люблю курящих людей.
— Мне сейчас стоит расстроиться?
— Скорее, принять к сведению. А почему вы так отреагировали?
— Ты о чём? — Он изогнул бровь и резанул холодной улыбкой.
— О вашей жене. Специально это сделали, чтобы поставить меня на место?
Дементьев дёрнул головой и чуть склонил её на другой бок, теперь разглядывая меня исподлобья.
— Позволь уточнить, какое именно место ты отвела себе в моём доме?
— Вас не устроил выбор комнаты?
— Любую другую вышвырнул бы взашей. — Признался он, но не кичился этим фактом.
— Эта информация должна мне польстить?
— Эта информация должна навести тебя на размышления.
— У вас поистине ангельское терпение, Даниил Алексеевич.
Он мои слова воспринял как похвалу и в азарте перекинул центр тяжести на другой бок.
— Ты даже не представляешь насколько.
— Да? В моих планах было испытать вас на стойкость.
— Почему ты развелась с мужем? — Сверкнул Дементьев глазами, а я, пусть и беззвучно, но ахнула такой постановке вопроса.
— На вашем месте было бы логичнее спросить, почему он развёлся со мной.
— Нина, я спросил то, что хотел спросить и не нужно заставлять меня повторяться.
На мгновение я задумалась и даже задержала дыхание. Воспоминания о супруге неизменно вызывали рвотные позывы. Я перетерпела и язвительно улыбнулась.
— Он не устраивал меня как мужчина.
— Знаешь, даже и не думал услышать что-нибудь иное. Откуда в тебе эта требовательность?
— Даниил Алексеевич, вы на меня наговариваете. С чего это я требовательная? Вовсе нет. Вот, например, от вас же я ничего не требую, хотя, согласитесь, уже могла бы. — Вытянула я губы трубочкой, ожидая, когда же «жених» оценит мои положительные качества, но он с выводами не торопился.
— Ты считаешь, что новоприобретённый статус это позволяет? — Уточнил он со смешком, и я не сдержалась.
— А что вы обычно позволяли своим любовницам?
— Не так много, как ты могла бы подумать, дорогая. Они могли тратить мои деньги, но не открывали без спроса рот. Своим подружкам могли бы трепаться о чём угодно, но всегда приходили по первому требованию, зная, что мне всё равно, какое на них платье надето и есть ли оно вообще.
 
— Вы все отношения сводили к сексу?
— Да. И, кстати, можешь взять себе это на заметку.
Дементьев поднялся с кресла, объявляя этим жестом об окончании разговора, я последовала его примеру и даже рискнула приблизиться.
— Я не одна из ваших любовниц, Даниил Алексеевич. И рот вы мне не заткнёте ни взглядом, ни словом. И, кстати… можете взять себе это на заметку. — Ядовито улыбнулась я, но уйти не успела, с такой ловкостью он обогнул стол и преградил дорогу.
— Зачем тебе всё это нужно, моя хорошая? — Поднёс он раскрытую ладонь к моему лицу, но почему-то не прикоснулся, так и замер, глядя прямо в глаза.
— Я просто хочу за вас замуж, Даниил Алексеевич.
— Если мне не изменяет память, вчера ты хотела просто замуж.
— А я хорошо подумала этой ночью. И теперь хочу замуж именно за вас.
— Мне начинать задумываться о завещании?
— Начинайте задумываться о своём поведении, Даниил Алексеевич. Я уже говорила, что не люблю курящих людей?..
Пока Дементьев размышлял над последними словами, я успела обойти его стороной и выйти из кабинета. Лишь тогда поняла, что иду не одна, а ещё через секунду оказалась в той же комнате, но теперь была прижата к двери мужчиной, которого всего несколько минут назад отметила как идеального. Да я расту!
Его дыхание не было сбитым или взволнованным. Моё не стремилось к этому даже желая угодить. Он смотрел мне в глаза, а думал о том, что гораздо ниже. Я очень-то сомневалась, что Дементьев из тех, кто падок на всё, что движется, и подыгрывать не собиралась.
— Ну, что ты? Что? — Прошёлся он рукой по боковой поверхности тела, иногда вспоминал о необходимой в таких случаях жадности и порывистости.
Вниз и вверх. Снова вниз. Держаться там особо не за что, но Дементьев оказался не из брезгливых и надёжно ухватил за то место, где когда-то была ягодица. Вот тут-то выдержка дала сбой, и мощный поток воздуха врезался в мою шею, туда же Дементьев прижался губами. Рука, которая упиралась в дверное полотно чуть выше головы, сжалась в кулак. Это не было и отдалённо похоже на страсть. Это не было и отдалённо похоже даже на желание.
— Наверно, вам пора идти, Даниил Алексеевич? — Спросила я безучастным тоном. Дементьев хмыкнул, несмотря на то, что всё ещё прижимался губами, правда, теперь уже к моему плечу.
— Никогда больше не носи эту пижаму.
Одним резким движением он стянул яркие брюки, дёргая за резинку, и ткань послушно устремилась к полу, даже не думая задержаться выше. Я стиснула зубы, отмечая этот факт, но тут же поняла, что стоять со спущенными по колено пижамными брюками будет ещё глупее и легко перешагнула предательский трикотаж. Страшно не было. Туника из того же комплекта доходила до середины бедра. Мне от этого стало легче, а Дементьев как будто расстроился.
Его ладонь была горячей, но не настолько, чтобы обмануть мои инстинкты. Дыхание действительно стало порывистым, но в комплекте с абсолютно ровным сердцебиением, не тянуло и на троечку по десятибалльной шкале возбуждения. В реальности не подвела только эрекция, и сейчас к низу моего живота прижимался его член. Возбуждённый и пульсирующий. Стало как-то неприятно, что даже основные инстинкты Дементьев научился контролировать. Я погладила его по плечу и поцеловала в щёку.
— Я не буду заниматься с вами сексом, Даниил Алексеевич. — Прошептала, точно зная, что этот шёпот его охладит.
— Даже зная, что это вопрос времени?
Его руки стали настойчивее. Одна из них теперь свободно путешествовала под пижамной туникой, поглаживая спину, вторая придерживала за талию, но, то и дело, стремилась спуститься ниже.