Соври мне красиво (ЛП)
— Спасибо, что подвез.
Выпрямившись, я поворачиваюсь к крыльцу. Звуки грохочущей внутри музыки доносятся до моих ушей даже сквозь закрытую дверь. Берусь за дверную ручку, но голос Кристиана заставляет меня замереть.
— Шэйн.
Я бросаю на него взгляд через плечо, но парень молчит. На его лице неуверенность.
— Я не проболтаюсь, — заверяю его.
Он коротко кивает и стискивает челюсти.
— Но тебе действительно стоит им рассказать.
Не проронив ни слова, Кристиан уезжает, а я открываю дверь, и музыка становится еще громче. На цыпочках поднимаюсь по лестнице, следуя за доносящимися из гостиной второго этажа звуками песни «Go Fuck Yourself». Опасаясь наткнуться на Августа, я заглядываю за угол и вижу Холдена с бутылкой у рта, а еще двух обнаженных девушек, сидящих перед ним на коленях. Его бедра разведены в стороны, а брюки спущены до лодыжек. Расслабленный галстук небрежно свисает с шеи, рубашка распахнута на груди. Одна из девушек отсасывает ему, а вторая облизывает яйца.
Я морщусь, но взгляд отвести не могу — это зрелище вызывает у меня отвращение и завораживает одновременно.
— Привет, сестренка. Ты как раз вовремя.
Девушка с чмокающим звуком отрывается от члена Холдена, но мое появление ее ни капельки не смущает. Едкое замечание вертится на кончике языка, но тут я замечаю, что глаза Холдена переполнены грустью и то, как парень покачивается. На дне памяти он не выглядел пьяным. Неужели он успел напиться за те двадцать с небольшим минут, пока добирался домой?
— Где твой брат? — Я скрещиваю на груди руки, притворившись, будто развернувшаяся перед глазами сцена ни капельки меня не смутила.
Парень издает горький смешок.
— Под землей.
Господи, Холден.
Девушки переглядываются, им явно неудобно от того, какой поворот принял наш разговор.
— Ой, ты имела в виду Тайера? Если ему повезло, то он занят тем же, чем я. — Холден широко ухмыляется, но его глаза выдают всю подноготную. Он провоцирует меня, ждет реакции. А возможно и пытается причинить боль.
Он удерживает мой взгляд, но я разрываю наш зрительный контакт и разочарованно качаю головой. Не проронив больше ни слова, я разворачиваюсь, чтобы уйти. В любой другой день я бы послала его куда подальше. В любой другой день я бы послала к черту всех парней Эймс. Но сегодня они скорбят. Сегодня они не хотят, чтобы за ними кто-то приглядывал. Даже они сами.
Над Кристианом втайне издевается отец, Холден пытается заглушить свою боль алкоголем и сексом, а Тайер скорее всего занимается саморазрушением неизвестно где.
Когда-нибудь эти угрюмые придурки станут моей погибелью.
Глава 28
ТайерЯ не мог вынести больше ни единой секунды. Не мог сидеть и смотреть, как отец играет роль скорбящего родителя прекрасного сына, собирая всю жизнь Дэнни в череду достижений. Словно брат был его воплощением, а не отдельной уникальной личностью. Ложь. Каждая деталь этой сраной церемонии была фальшивкой, включая всех тех, кто пускал слезы.
Кроме Шэйн.
Выражение ее лица точно отражало происходящее у меня в душе, а ее слезы задели меня за живое. Чертовски странно желать защитить и одновременно наказать человека, но я не смог бы сделать ни того, ни другого, даже если бы захотел. Единственное, что мне оставалось — это сидеть у всех на виду, словно лев в долбаном цирке.
— Тайер? — раздался голос Шэйн.
Я мог бы и догадаться, что она найдет меня. Может, именно поэтому я подсознательно и пришел сюда. Но сейчас я слишком зол, чтобы находиться рядом с Шэйн. Стою, склонив голову и упершись кулаками в спинку старого кожаного дивана, который я купил в амбар после того, как стал здесь частым гостем.
Шэйн подходит ближе, и я чувствую исходящее от нее тепло, но не поднимаю взгляд.
— Мне показалось, что тебе пригодится друг.
— Я не хочу быть твоим чертовым другом, — выпаливаю в ответ.
— В таком случае чего же ты хочешь? — шепчет она.
— Чего я хочу? — повторяю и вскидываю лицо. — Я хочу, чтобы ты свалила.
— Почему? — спрашивает она сквозь стиснутые зубы.
— Потому что, хоть ты стоишь тут с заплаканными глазами, я желаю лишь одного: нагнуть тебя и трахать до тех пор, пока твоя тугая киска, сжимающая мой член, не заставит меня забыться. Поэтому, если ты не хочешь продолжить то, на чем мы остановились год назад, то лучше уйди.
Я ожидал, что она убежит. Может быть, даже заплачет. Но я точно не думал, что Шэйн поднимется на носочки и прижмет пухлые розовые губы к моему уху.
— Так сделай это, — бросает Шэйн мне вызов и прижимается ко мне грудью.
У меня вырывается горький смешок, и я на шаг отступаю.
— Нет.
— Почему?
— Потому что ты этого не вынесешь.
— Давай проверим. — Она вздергивает подбородок.
Я стискиваю челюсти с такой силой, что зубы лишь чудом не начинают крошиться. Сажусь на диван и закладываю руки за голову, словно клиент в ожидании шоу.
— Сними одежду.
И она вновь делает нечто неожиданное. Трясущимися руками расстегивает куртку, и та падает на пол. Следом летит белая футболка, открыв взгляду два черных треугольника хлопка, которые едва прикрывают грудь. Обожаемый мною пирсинг выделяется через ткань, и мой член становится еще тверже. Прежняя Шейн была так озабочена тем, что думают о ней окружающие, что не была верна себе. Пирсинг, черный лак на кончиках пальцев, ее дерзкий рот... Все это доказывает, что отныне ей на все плевать. И никогда прежде я не желал ее с такой силой.
Она тяжело сглатывает, поддевает пальцами пояс брюк и спускает их вниз по ногам, затем разувается и перешагивает через кучу одежды, одетая лишь в лифчик и трусики. Шэйн стоит так близко, что я могу дотронуться до нее. Я закусываю губу, жадно оглядывая ее притягательное миниатюрное тело. Она распускает волосы, и по ее плечам рассыпаются густые светлые пряди. Мне требуется весь мой самоконтроль, чтобы удерживать руки за головой.
Шэйн толкает меня коленом в ожидании дальнейших инструкций.
— Всю одежду.
Она сердито глядит на меня, но тем не менее тянется за спину и расстегивает лифчик, одной рукой прижимая его к груди. На секунду начинает казаться, что она проиграет в этой опасной игре, которую мы затеяли, но затем ее рука опускается, и лифчик падает на пол.
Твою мать. Я сжимаю сквозь брюки член, и Шэйн усмехается, зная, что побеждает. Наконец на пол летят и ее трусики, после чего полностью обнаженная Шэйн делает в мою сторону еще один шаг. Больше не в силах сдерживаться, я крепко берусь за ее бедра. Притягиваю их к лицу и развожу ее ноги. Шэйн ахает и хватается за мою голову, чтобы удержать равновесие, а я тем временем раздвигаю языком ее складки. Длинным движением веду языком по ее еестеству, и ее вздох превращается в стон. Колени Шэйн подгибаются, но я удерживаю ее и втягиваю в рот ее клитор.
— Нет, — выдыхает она, оттягивая мою голову за волосы.
Вытерев рот, я вопросительно склоняю голову набок. Она не может прекратить все сейчас.
— Теперь твоя очередь, — говорит Шэйн, послав мне многозначительный взгляд.
Я стискиваю зубы и, удерживая ее взгляд, расстегиваю пуговицы рубашки. Одну за другой. Должно быть, я делаю это недостаточно быстро, потому что Шэйн опускается на колени и нетерпеливо тянет за ремень. Я слегка приподнимаюсь, чтобы ей было удобнее стянуть с меня брюки и боксеры. Отбросив их за спину, она впивается взглядом в мой возбужденный торчащий член. Я обхватываю его за основание.
— Садись на меня.
Она не колеблется ни секунды и взбирается сверху, ее колени упираются в спинку дивана по обе стороны от меня. Мои руки ложатся на ее талию, а она стягивает с меня рубашку. Я задерживаю дыхание в ожидании ее реакции.
— Тайер, — выдыхает Шэйн удивленно.
Сведя брови, она проводит пальцами по черным линиям, которые тянутся от плеча до запястья, куда меня ударила молния. Когда следы начали пропадать, я решил, что хочу сохранить их, поэтому перекрыл шрамы татуировкой. Показав тату Шэйн, я словно даю ей понять, что какая-то ее часть всегда была со мной рядом. Часть, которую я не хотел отпускать.