Соври мне красиво (ЛП)

— Она пыталась, но я не проявил интереса.
Шэйн прищуривается и впивается в меня взглядом, выискивая на моем лице хоть намек на обман. Но она не найдет его.
— Если я снова позволю тебе ко мне прикоснуться, ты потом опять охладеешь и сбежишь?
— Возможно, — отвечаю я честно. В глазах Шэйн мелькают разочарование и боль, и я начинаю жалеть о сказанном. — Если только ты…
— «Если только я» что? — Ее взгляд, избегая контакта с глазами, упирается в мою грудь. Крохотные пальчики теребят завязки моей толстовки, пока она ждет ответа.
— Если только ты не захочешь остаться.
Какого хрена я несу?
Преисполненные надеждой голубые глаза встречаются с моими. Это тот самый взгляд, который сообщает о том, что я уже знаю. Мне не стоило так говорить. Ситуация лишь усложнится, когда все это — чем бы оно ни являлось — неизбежно разрушится на наших глазах. Даже если она ничего не знает о Грее, ее брат все еще в ответе за смерть Дэнни. От такого невозможно оправиться.
— Где? Здесь? — В ее голосе Шэйн звучат оборонительные нотки.
Она настороже и не доверяет мне. А я — ей. И до тех пор, пока это не изменится, стены, за прошедший год возведенные между нами, никуда не исчезнут.
Я молча киваю и, наклонившись, целую ее в ключицу. Она выгибает шею и поворачивает голову в сторону. Черт возьми, она так хорошо пахнет: моим шампунем и собственным ароматом Шэйн. Моя рука проникает меж ее бедер, и я чувствую, что она еще влажная от оргазма. Подушечкой пальца я дразню ее клитор, снова приближая к разрядке.
— Ты будешь спать в моей кровати, Шэйн? — спрашиваю я и покусываю ее мочку. — Потому что мне кажется, что в этот раз я извлеку из этого пользу, — бросаю я ей в лицо ее же слова.
Шэйн дрожит подо мной, трется о мою руку, но так и не произносит тех слов, которые я хочу услышать.
— Да или нет? — спрашиваю я и ввожу в нее палец. Она вскидывает руки и сжимает мои бицепсы.
— Да, — выдыхает. — Но сначала мы поговорим.
Я рычу, предвидя эти слова, но мой палец не прекращает движений.
— Говори, а я пока продолжу свое занятие.
— Это ты поменял на моей машине колеса, — произносит Шэйн, пытаясь контролировать голос.
— Ты же помогла Холдену, — отвечаю в качестве объяснения.
— Ты спал с Тейлор, — обвиняющим тоном продолжает она, и я слышу в ее голосе боль.
Остановившись, я заглядываю в бездонную глубину ее голубых глаз. Достаю из нее пальцы и беру ее за бедро.
— Мы не трахались. Как только я увидел твое лицо, то сразу прогнал ее.
Глаза Шэйн распахиваются от неожиданности, и то облегчение, которое я замечаю в ее взгляде, делает со мной странные вещи. Я знал, что она думала, будто я трахал Тейлор, и разубедить ее не пытался. Я хотел, чтобы она так думала. Но сейчас… Сейчас я чувствую себя настоящим козлом.
— Моя очередь. Тебя хочет Эйден.
— Но я не хочу его.
— Я не хочу, чтобы к тебе прикасался кто-либо другой.
— Аналогично.
— Значит, договорились.
— Тайер?
— М-м?
— Потрогай меня.
— С удовольствием.
Я отстраняюсь и стягиваю куртку, после чего снова нависаю над Шэйн, упершись ладонями в матрас по обе стороны от ее головы.
Шэйн глядит на меня, такая невинная, изумленная.
— Я тоже хочу тебя трогать.
Ее слова отдаются мне прямо в пах.
— Так давай, — разрешаю ей хрипло.
Ее взгляд опускается, нетерпеливые пальцы возятся с пуговицей джинсов. Затем она тянет за язычок молнии, распахнув глаза так, будто разворачивает рождественский подарок.
Я встаю и сбрасываю с себя джинсы, после чего снова устраиваюсь между ее теплых бедер.
— Подними футболку. — Хочу увидеть всю ее.
Шэйн подчиняется и, стянув футболку через голову, бросает ее на пол. У нее невероятные груди. Они идеально помещаются в моих ладонях, а на маленьких розовых сосках блестит пирсинг. Все еще не могу поверить в то, что она повелась на мой вызов, но я безумно рад, что она это сделала, потому что это самое возбуждающее зрелище в моей жизни.
Ее теплые пальцы пробираются в мои боксеры, обхватывают член, и мой пресс напрягается.
 
— Твою мать… — Я задираю футболку, чтобы лучше видеть происходящее. — Достань его.
Не отпуская мой член, Шэйн тянет мои боксеры вниз, а затем поднимает глаза, будто ожидая дальнейших указаний. До этого момента я не задумывался о том, что у нее, возможно, недостаточно опыта в таких вещах. С четырнадцати до семнадцати лет она жила с нами, и большую часть прошлого года была поблизости от меня. Я предполагал, что, уехав, она нашла себе нового паря и подарила все свои первые разы ему.
— Ты уже делала это раньше?
— Конечно, — отвечает она слегка возмущенно, будто вопрос задел ее, но для меня это не имеет значения.
— Сожми посильнее.
Шэйн сжимает кулак и, когда я со стоном закрываю глаза, начинает медленно двигать им по всей длине. Ощущения просто обалдеть какие приятные. После нескольких движений она отпускает меня, и, открыв глаза, я вижу, как она подносит руку ко рту. Затем она облизывает ладонь и снова берется за член.
Черт, это было так горячо. Не знаю, в чем дело: в чувственности этого жеста или же в самой Шэйн. Держу пари, что последнее, потому что все, что она делает, заводит меня. Ее глаза неотрывно следят за движениями кулака, и, когда они ускоряются, мои бедра начинают дрожать. Руки немного устали держать мой вес, но Шэйн впервые дотронулась до моего члена, так что я буду терпеть, сколько угодно.
Наклонившись, я провожу губами по холмику ее груди, а затем едва ощутимо касаюсь соска. Кольцо в губе ударяется о ее пирсинг, и Шэйн издает стон, поэтому я делаю это снова. Я не знаю, зажили ее соски до конца или нет, но она не останавливает меня, и я продолжаю касаться затвердевшего кончика снова и снова, после чего переключаюсь на другую грудь. Дыхание Шэйн становится прерывистым, частым, и чем дольше я возбуждаю ее, тем быстрее становятся движения ее кулака.
Шэйн стонет и выгибается над матрасом. Я отстраняюсь и усаживаюсь между ее разведенных в стороны бедер.
— Поиграй со своим клитором.
Неуверенные, полные вожделения глаза встречаются с моими, и она нервно облизывает губы и сводит колени. Я задираю футболку до самого верха и, удерживая ее край между грудью и подбородком, обхватываю свой член. Губы Шэйн раскрываются, пока она наблюдает за мной. Свободную руку я кладу ей на колено и отвожу его в сторону. Она не противится, а потом два ее пальчика скользят вниз и начинают поглаживать клитор.
Ее естество тоже прекрасно. Она идеально гладкая, нежная. Я как никто другой знаю, что ее вкус так же приятен, как вид.
Я начинаю ласкать себя, зачарованно наблюдая за тем, как она кружит по клитору кончиком пальца и какой она становится мокрой. Второй рукой она обхватывает свою грудь, и при виде этого зрелища я едва не кончаю. Когда мне начинает казаться, что лучше быть уже просто не может, Шэйн берется за мой член и тянет его к своему горячему, влажному естеству. Я подаюсь вперед и, нависнув над ней, кулаком упираюсь в матрас.
— Черт, Шэйн… — рычу я и отпускаю себя, отдавая весь контроль ей.
Она трет кончиком члена свой клитор, затем проводит им по своим влажным складкам, и ее бедра дергаются мне навстречу. Было бы так легко прямо сейчас вонзиться в нее до упора. Я на волоске от оргазма — и то же можно сказать и о Шэйн. Поэтому я без предупреждения ввожу в нее два пальца и одновременно щелкаю языком по соску.
Шэйн стонет протяжно и громко, затем вся напрягается, и ее стенки начинают сокращаться вокруг моих пальцев. Ее рука сжимает мой член, выдаивая из меня струи оргазма.
— Твою мать… — выдавливаю я, глядя, как моя сперма покрывает ее клитор.
Шэйн обмякает, ее кулак разжимается, и теперь она просто медленно поглаживает кончик моего члена, покрытый смесью наших оргазмов. Не желая рисковать, я скатываюсь с нее, поправляю боксеры и поднимаю с пола футболку. Подношу ткань к ее бедрам и вытираю. Шэйн вздрагивает, ее плоть еще слишком чувствительна. Ее щеки раскраснелись, в полуприкрытых глазах мерцает удовлетворение. Шэйн медленно моргает, и до меня начинает доходить, насколько она, вероятно, устала.