Сердце Сумерек (СИ)
— Тан, а почему, собственно, вся ваша семейка здесь? Разве Темнейшему не положено быть у себя в замке в столице?
— Положено, но сейчас в столице чума, город запечатан. Мне потребовалось железное терпение, чтобы заставить этого упрямца вытащить оттуда свою задницу. Наш отец — правитель, а в делах лекарских от него мало толку.
— Что за чума? Давно?
— Пик пришелся как раз незадолго до вашей с Граз’зтом свадьбы. — Тан призадумался. — Да, чуть больше месяца.
— И как успехи в борьбе с ней?
— Мачеха наведывается туда изредка, и мы постоянно получаем вести от жрецов. Но пока что новости неутешительные. Просто чудо, что распространение поветрия удалось остановить до того, как оно расползлось слишком далеко.
Думай, Машка, крепко думай. Возможно ли, что здесь есть какая-то связь? Что Темнейшего просто нужно было выманить за пределы его дома, завлечь на территорию, где до Владыки Абаддона будет легче добраться? И почему именно здесь? Что не так с этим местом?
— Откуда у Граз’зта замок? Получил в наследство?
— Захватил, — недовольно буркнул Хадалис. — У призраков, как я слышал.
— Это чушь, — отмахнулся от его слов Тан. — Детская страшилка. Замок охраняли Безмолвные стражи. Поднимали мертвецов из могил и изводили всю округу. Потом наступило долгое затишье, а потом до нас дошли слухи, что из замка вышла армия нежити и если ее не остановить, то Безмолвные стражи будут выжигать все деревни и города на пути и поднимать новые трупы. Граз’зт разбил их на голову. Всех.
Вот почему меня сейчас гордость взяла? Первая мысль: «Ну конечно он их разбил на голову, это ведь мой Граз’зт!» И сразу стало так… тепло, как будто солнечным зайчиком сердце пощекотали.
«Семенова, ну-ка быстро взяла себя в руки».
— И больше ничего? — на всякий случай переспросила я.
— Ну, знаешь, брат не очень любит делиться подробностями того, как он жжет и убивает. Можешь расспросить его сама. Могу сказать, что жители приняли нового хозяина с радостью, потому что, когда ушли Безмолвные, здесь перестала твориться всякая чертовщина.
Дело ясное, что дело темное. И пусть это пока всего лишь зацепка, думаю, поиски начать нужно именно с библиотеки. Кстати, а она, случаем, не досталась тоже от прежних хозяев?
— Да, часть ее осталась от Безмолвных, хотя, когда дело запахло жаренным, они сожгли большую часть манускриптов. Жаль, тайные знания нам бы всем не помешали.
Вот черт, снова я вслух размышляю. Когда, наконец, избавлюсь от этой дурацкой привычки?
— Насколько тайные? — уточнила я.
— В эпоху, когда Десятеро ходили по земле и являлись нам в своих смертных обличиях. Очень, очень давно, Маа’шалин. Потом Десятеро создали кхистанджутов, те извратили аркану — и мир изменился. Потом началась война Десятерых. Тот период записан в Хрониках Смутных времен. В общем, Десятерых не стало, а вместе с ними не осталось и их арканы. Лишь ее порченные отголоски, одним из которых ты, как мы знаем, каким-то образом владеешь.
Да уж, ну и загадки тут у них. Но теперь у меня хотя бы появилась зацепка, где начинать поиски.
— Предлагаю спуститься в библиотеку и отыскать все, что сможем об этом замке: записи, амбарные книги, схемы, планы. Что угодно. Возможно, там есть подсказки. И вы оба, — я строго посмотрела на каждого, — не вздумайте увиливать. Одной мне не справиться.
— Да и не собирались вроде. Только, думаю, нужно попросить кухарок приготовить нам перекусить.
Мне довелось пару раз побывать в библиотеке еще когда у меня было другое тело, нимб и крылья, но тогда я была так поглощена и увлечена домашними заботами, что не смогла должным образом насладиться ее содержимым. Сейчас же, когда мы втроем спустились в этот громадный многоярусный зал, я чувствовала себя Алисой из сказки, которая резко уменьшилась в размерах. Даже если задрать голову, все равно с трудом увидишь самые верхние стеллажи, добраться до которых можно только по мудреной системе лестниц и переходов.
Стоя в центре зала, прямо на «глазу» выложенного мозаикой странного круглого символа в полу, я какое-то время собиралась с мыслями. Вот так и попробуй тут не растеряться. Даже голова закружилась от всех этих каменных колон, бесконечных массивных полок и стеллажей, подпорок, на которых лежали громадные толстые тома. В воздухе пахло пылью и чернилами, оплывшим воском и лампадным маслом. А вокруг, словно тараканы, суетились писцы. Наше появление ни капли не нарушило их существование в пределах этих стен. К слову говоря, ни одного из них я ни разу не видела за пределами библиотеки.
Единственным, кто заметил наше тихое «вторжение», был архивариус. В такой же простой черной робе, как и писцы, но с массивной цепью на груди чуть ли ни до пупка, на которой висел старый ржавый ключ. Подозреваю, им давно и ничего не открывают.
— Я бы хотел посмотреть все книги и свитки, которые связаны с историей замка, — сказал Тан, пока я, опустив голову, пряталась за их с Хадалисом спинами.
Архивариуса наша просьба ничуть не озадачила. Этот крэсс вообще выглядел таким старым, что наверняка растерял возможность испытывать эмоции еще сто лет назад. Скука, казалось, намертво прилипла к его лицу.
Пока мужчины подтягивали столы в кучу, а служители этого храма пыли и старых пергаментов подносили все новые и новые горы книг и тубы с пергаментами, я нашла укромный уголок, благо здесь их было достаточно и потихоньку, пока никто не видит, приподняла рукав рубашки. Странный зуд донимал меня уже несколько часов, и только разгадывание загадки помогло от него отвлечься. Сейчас же он стал почти невыносимым.
Вот тебе и еще один сюрприз, давно не было.
Бутон чуть выше моего правого запястья увеличился и… приоткрылся. Шипы стали крупнее и в том месте, где их острые края, казалось, протыкают кожу, и был источник странного зуда. Я собиралась присмотреться, но звуки шагов заставили меня быстро одернуть рукав и вернуться к Хадалису и Тану.
Что будет, когда бутон раскроется полностью? И как скоро это случится? Сколько у меня вообще осталось времени?
«Ты подумаешь об этом чуть-чуть позже, потому что сейчас Рогалику нужна помощь. Уверена, ради меня и ради брата, а, возможно, и ради Крылатки, он сделал бы тоже самое. Потому что где-то там, под шрамами, злостью и безразличием, которым он прикрывает свое одиночество, прячется хорошее сердце».
Как там говорится? Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается?
Мы убили весь день до поздней ночи только на то, чтобы разобрать огромную, поистине невероятно огромную кучу книг! В итоге выбрали только то, что действительно могло хоть немного помочь. Я даже поваренную книгу на всякий случай отложила. Мало ли, вдруг как в фильме про Эльвиру…
Когда зевать начал даже стойкий Хадалис, стало понятно, что на сегодня наши поискинужно прекратить.
— Придется тебе на час раньше вставать, — сказал Тан, когда я посетовала, что совершенно не выспалась. — То, что мы будем и завтра копаться здесь, как книжные черви, не означает, что нужно прекратить твои тренировки.
Я даже не пыталась отмахиваться, потому что понимала — он прав.
Мы как раз раздумывали, кого бы поставить на страже наших находок, когда в библиотеку неожиданно пришел Граз’зт. Мокрый, лохматый, как будто только что из-под проливного дождя. Его нисколько не смущало, что вода льется с него ручьем и лужи стремительно расползаются в стороны.
— Я отдал распоряжение таранам, — сказал Рогалик, глядя почему-то только на меня. — Здесь ничего не пропадет.
Почему мне кажется, что его взгляд так и кричит: «Нам нужно поговорить!»
— Хорошо, это очень предусмотрительно, — сказал Тан. — Мы как раз собирались немного поспать.
Хадалис потянулся было ко мне, но Граз’зт перебил его попытку, сграбастав меня за руку.
— Не трогай ее, — прошипел Крылатка.
Если Рогалик и услышал, то не подал виду. Развернулся и потащил меня куда-то к лестнице, а оттуда — на самый верхний ярус. Я едва успевала переставлять ноги. Кажется, Хадалис что-то прокричал нам вслед, но ни мне, ни Граз’зту не было дела до его слов.