Сломленные Фейри (ЛП)

К тому времени, когда он наконец замедлил ход и погрузил свой нос под облака, я дрожала от холода и возбуждения.
Данте зарычал, вывернув свою длинную шею, чтобы посмотреть на меня с озорством в огромных карих глазах и вопросом.
— Давай, Drago, — позвала я. — Покажи мне свое худшее.
Гром разразился над облаками вокруг нас, и Данте с бешеной скоростью спикировал на землю. Я цеплялась за жизнь, пока молния собиралась в его теле и трещала в моем в ответ. От этого каждый сантиметр моей плоти покалывал и горел самым восхитительным образом, и когда мы прорвались сквозь облака, и я увидела огромное деревянное здание посреди заброшенной фермы кристаллов, мое сердце пропустило удар.
Сила, была настолько грубая и жестокая, что она ослепила меня, когда выплеснулась из тела Данте. Огромная молния вырвалась из его рта и врезалась прямо в лабораторию.
Раздался сильный треск, и пламя мгновенно вспыхнуло, а дождь вырвался из туч, и нас залило силой шторма.
Данте сильно накренился, и я крепко ухватилась за его мокрые чешуйки, которые стали скользкими. Все больше и больше молний вырывалось из него, облаков, самого воздуха, и все они были направлены в одну точку в центре заброшенного поля.
Я закричала в триумфе, когда лаборатория сгорела, а Данте сделал еще несколько кругов, чтобы окончательно убедиться, что там, где она находилась, ничего не осталось.
В воздухе сверкнула молния, и мое тело затрепетало от его силы, почти поглотившей меня.
Я откинула голову назад, чтобы дождь покрыл мое лицо, искры электричества пробегали по моей плоти, усиливаясь от воды, покрывающей меня.
Данте отвернулся от лаборатории и забил крыльями, погнавшись за бурей, а я жалобно застонала от его силы, омывающей меня.
Мы летели несколько минут, прежде чем он спикировал к земле, дождь хлестал по нам с такой силой, что я едва успела разглядеть потемневший склон холма, который он выбрал в качестве посадочной площадки, прежде чем его огромные когти вонзились в грязный берег.
Данте внезапно сместился, и я столкнулась с его обнаженным телом, упав вперед, сбив нас обоих в грязь.
Его губы нашли мои без единого слова, и я застонала от жара его языка, проникающего между моих холодных губ, пока я лежала на нем в грязи, а дождь продолжал обрушиваться на нас.
Мои клыки обнажились, и я зажала его нижнюю губу между зубами, кусая до тех пор, пока не полилась кровь, и я почувствовала, как внутри меня затрещало еще больше электричества.
Молния ударила в землю в нескольких метрах от нас, и я задохнулась, когда Данте протянул руку между нами и разорвал мою рубашку пополам прямо посередине. Он голодно зарычал, обнаружив меня голой под ней, а его руки стали ласкать мою грудь. Я стянула с себя остатки рубашки и поцеловала его крепче, требуя от него большего.
Данте приподнялся и усадил меня к себе на колени, притянул меня выше и зажал зубами мой сосок. Он не был нежен, и я вскрикнула, когда он прикусил сосок, а затем стал сосать и целовать его, пока его грязная рука нащупывала мой второй сосок и начинала с ним возиться. Электричество, исходящее от его кожи, заставило меня задыхаться, а когда он перевернул меня на спину и опустился ниже, я даже не могла заставить себя беспокоиться о ледяном дожде или густой грязи под моей обнаженной плотью.
Каждая капля дождя на моей коже была уколом его силы, каждый раскат грома — похотливым рычанием, каждая искра электричества — демонстрацией того, как он владеет мной, и когда он стянул с меня кроссовки, а затем леггинсы и трусики, я поняла, что хочу большего.
Данте опустил голову между моих бедер, пробормотав что-то на фаэтанском, от чего я покраснела из-за его грязного тона, прежде чем его рот припал к моей влажной коже.
Я вскрикнула, и грянул гром, когда он провел языком прямо по моему центру и быстро начал пировать на моем естестве. Его горячий язык выпускал маленькие искры электричества при каждом круговом движении по мне, и я переместила руки, чтобы схватить его за волосы, просто чтобы было за что держаться.
 
Данте поднял руку и ввел два пальца глубоко в меня, а его язык прошелся по моему клитору и начал вырисовывать восьмерки языком, от чего у меня перед глазами замелькали звезды.
Мои пятки уперлись ему в спину, а хватка на его волосах усилилась, и я сильнее прижала его голову, трахая его рот, в то время как мои бедра двигались вверх-вниз в такт движениям его языка.
Он изогнул свои пальцы внутри меня и начал надавливать сильнее, а мои бедра сжались вокруг его головы.
Крик моего оргазма был поглощен раскатом грома над головой и молнией, прочертившей облака, которую я почувствовала каждым нервом своего тела. Моя спина выгнулась дугой, пальцы ног подогнулись, и прежде чем я поняла, что происходит, Данте перевернул меня так, что я оказалась лицом в грязи.
Я задохнулась, когда его большая рука прижалась к моим лопаткам, и мои груди погрузились в густую грязь. Дрожь пробежала по мне от этого чуждого ощущения, но Данте не дал мне ни секунды, чтобы понять, что он задумал. Другой рукой он обхватил мое бедро и приподнял мою задницу на несколько дюймов от земли, пока я не почувствовала, как пульсирующий кончик его члена уперся в мой вход.
— Sei mio, bella (п.п. Ты моя, красавица), — прорычал он собственнически и медленно вошел в меня, словно хотел, чтобы я прочувствовала каждый сантиметр.
Я застонала, когда он полностью вошел в меня, откинув голову назад, насколько это было возможно, так как он все еще держал меня прижатой к грязи.
— Вытяни руки перед собой, — промурлыкал он, его хватка на моем бедре усилилась, и он мучительно медленно вытащил свой член обратно, когда тучи над головой замерцали новыми молниями.
Я сделала, как он сказал, вытянула руки перед собой и почувствовала, как грязь хлюпает между пальцами за мгновение до того, как он вошел в меня.
Вокруг нас гремел гром и сверкали молнии, но я была поглощена ощущением того, что он владеет мной. Он начал набирать безжалостный темп, и все, что я могла делать, — это терпеть. Я скользила взад и вперед по грязи под ним, полностью задыхаясь в ней, пока дождь продолжал лить, а он трахал меня так сильно, что я не могла дышать.
Его хватка на моем бедре стала настолько крепкой, что на нем появились синяки, и когда я снова закричала от удовольствия и мое тело сжалось вокруг него, я заставила его кончить вместе со мной.
Данте зарычал, прижимаясь ко мне, и на мгновение приостановился, глубоко погрузившись в меня, прежде чем вытащить член и снова перевернуть меня под собой.
Я задыхалась, когда он смотрел на меня сверху вниз, его руки скользили по моим грудям, размазывая грязь по моей плоти и пощипывая соски. Он пристраивался, чтобы снова взять меня, в его глазах сиял Альфа, и его намерения были ясны. Это был не просто секс, он требовал меня как свою, раз и навсегда, принимая меня такой, какая я есть, с Леоном, остальными и всем остальным.
— Мой Штормовой Дракон, — вздохнула я, и он мрачно улыбнулся, прежде чем глубоко вогнать в меня свой член.
— La mia Vampira (п.п. Моя вампирша), — страстно ответил он, наклоняясь, чтобы поцеловать меня, приправленную грязью и кровью. Он прикусил губу и излучал электричество, когда начал мучительный ритм бедрами, трахая меня жестко и грязно, пока все, что я могла делать, это прижиматься к нему и выкрикивать его имя в бурю.
На этот раз, я кончила достаточно сильно, чтобы мое зрение пошатнулось, и он кончил вместе со мной, излившись глубоко внутрь меня с последним, карающим толчком, от которого я задохнулась.
Молния ударяла в землю вокруг нас, снова и снова, посылая волны электричества через наши тела, что только усиливало наше удовольствие, так как его дар защищал нас от любого реального вреда.
Данте навалился на меня со стоном удовлетворения, его тело придавило меня так, что я поняла, он был полностью истощен. Я жадно поцеловала его. Его тело все еще владело моим, и мы оставались вместе в этом состоянии еще несколько минут.