Сломленные Фейри (ЛП)

— Ничего из этого. В этом вся суть.
Мы добрались до тайника Киплингов, и я ждала, пока он с помощью своей магии рассеивал иллюзию большого валуна, в котором был спрятан вход. Он поднял люк и направил меня в пещеры.
Магия давила на мою плоть, пока мы шли в темноте, и тусклое оранжевое свечение впереди было единственным, что позволяло мне различать холодные камни пещеры по мере того, как мы продвигались вглубь.
— Итак, паспорт, — подтолкнула я, снова помахав перед ним штуковиной, когда между нами воцарилась тишина.
— Я не могу ответить ни на один вопрос по этому поводу, пока мои братья не будут с нами. Прежде чем обсуждать предыдущие дела, необходимо получить разрешение от всех нас.
— Значит, вы это сделали, — с гордостью объявила я.
— Если ты так говоришь.
— Ты очень хорошо умеешь отвечать на вопросы, не отвечая на них вообще.
— Не за что.
— Я благодарила?
— Ты мне скажи.
Мы прошли мимо переходов, которые, как я знала, вели в хранилища Оскура и Братства, но Киплинг-Младший даже не удостоил их взглядом, свернув в центральный проход и ведя меня за собой, пока от стен эхом отражалось повторяющееся мычание.
Я бросила хмурый взгляд в сторону Киплинга, но он не замедлил шаг, не выглядя обеспокоенным тем, что определенно звучало, как будто кто-то занимается сексом. Хотя я должна была признать, что партнер парня был странно молчалив, так как раздавалось только одинокое мужское ворчание. Может быть, он был ужасным лежебокой.
Младший провел меня в широкую комнату, где рядом с дверью была оборудована зона отдыха, и указал мне на место, как раз когда справа от нас раздался низкий, гортанный стон.
Я вздрогнула от того, что звучало чертовски похоже на то, как парень спускает свою струю, и обернулась с расширенными глазами, когда заметила кровать, установленную в задней части пещеры.
— Твою мать, — задохнулась я, заметив голую задницу, торчащую в воздухе среди кучи подушек, и отпрянула, когда Средний Киплинг медленно опустился на руки и колени, с голой задницей, явно только что закончив с тем, кого он трахал на этой кровати. — Черт, извините, мы не знали, что ты тут занят, — начала я, но Киплинг-Младший отмахнулся от меня.
— Ты бы не краснела, если бы он дышал или ел, — раздался скучающий голос из угла пещеры, и я снова обернулась, чтобы увидеть Киплинга-Старшего, сидящего в кресле с книгой на коленях.
— Ты был здесь все это время? — в ужасе спросила я. — Пока твой брат занимался сексом прямо там?
Я знала, что эти чуваки странные, но это переходило какие-то серьезные границы, и я уже собиралась быстро свалить. Данте был прав, я должна была подождать, пока он поговорит с ними. Они были слишком странными. У меня было достаточно проблесков их странного поведения, чтобы предупредить меня об этом факте, и теперь я расплачивалась за то, что игнорировала знаки.
— Секс — это потребность нашего тела, — ответил Старший, пожав плечами. — Меня не интересует, что делают мои братья для удовлетворения этих потребностей, и я уж точно не собираюсь оправдывать себя, чтобы соответствовать бессмысленной практике уединения. Тебя волнует, что он совершает этот акт, только потому, что ты была воспитана в соответствии со стандартами, навязанными людьми, которые хотят отрицать, что все мы, по сути, животные. Если бы ты увидела, как трахаются два голубя, тебе было это не волновало. Точно так же, как меня не волнует, как мои братья избавляют свое тело от любых желаний, которые им нужно удовлетворить.
Я уставилась на него, затем захлопнула глаза, когда движение на периферии подсказало мне, что Средний Киплинг поднялся с кровати.
— Ты бы предпочла, чтобы я соответствовал общественным стандартам прикрытия своего тела? — спросил он достаточно близко, чтобы я вздрогнула.
— Если ты спрашиваешь, хочу ли я, чтобы ты надел какую-нибудь гребаную одежду, то да. Одежда была бы кстати, — выдавила я из себя.
Я подождала, пока не услышала шарканье ткани, и открыла глаза только после того, как услышала, как он застегивает ширинку.
 
— Спасибо, — сказала я, оглядывая кровать, ожидая увидеть девушку, прячущуюся среди подушек, но, похоже, она была пуста. Хотя, судя по тому, как были навалены подушки, она могла там прятаться.
Киплинги расположились напротив меня в трех креслах, и я медленно опустилась на диван лицом к ним, когда Старший указал мне на него.
Мой взгляд неловко переместился на Среднего Киплинга, который тщательно счищал с голой груди крошки торта на ладонь, а затем начал их есть.
— У тебя был вопрос о паспорте? — подтолкнул Киплинг-Младший, пока я сидела в слегка испуганном молчании, пытаясь понять, как выйти из этой неловкой ситуации.
— Точно, — я кивнула, вытаскивая фальшивые паспорта вместе со свидетельствами о рождении. — Я знаю, что Гарет Темпа купил их перед смертью. Данте сказал, что вы лучшие в своем деле, когда дело доходит до изготовления таких подделок, а поскольку Гарет… мертв, не похоже, что, рассказав мне о них, он прийдет и укусит вас за задницу. Вы можете назвать свою цену.
Киплинги обменялись взглядами, и старший вздохнул. — Остался ли еще торт? — небрежно спросил он у Среднего, наклонившись вперед, чтобы взять один из паспортов для более тщательного изучения.
— Немного, — ответил Средний, поднимаясь на ноги. — Тебе нравятся торты, Элис?
— Всем нравятся торты, — легко ответила я. — Но это не поможет мне с этими документами. Мне нужно знать, просил ли Гарет, чтобы вы сделали это для него? И мог ли он сказать вам, что он планирует с ними сделать, или…
— Или? — спросил Младший, глядя на Среднего, который вернулся на кровать.
Я снова посмотрела на двух парней передо мной и вздохнула, заставляя себя спросить, потому что знала, если не спрошу, то буду просто зацикливаться на этом.
— Или если он когда-нибудь просил вас помочь ему сделать что-нибудь еще, что могло бы помочь ему инсценировать свою смерть или сбежать из Алестрии.
Брови Старшего приподнялись на самую малость, но поскольку он обычно был таким статным, я все равно это заметила.
— Боюсь, мы не сможем тебе помочь, — сказал он, снова положив паспорт и окинув меня взглядом. — Качество этих документов настолько высокое, что я могу почти гарантировать тебе, что именно мы их изготовили и предоставили. Но, к сожалению, мы уже давно начали пить зелье памяти, когда создаем фальшивые личности для клиентов.
— Что это значит? — спросила я, с замиранием сердца.
— Как только мы завершаем свою работу, мы выпиваем зелье для удаления памяти, так что мы не помним, что вообще делали это. Это гарантирует нашим клиентам, что их новая личность никогда не будет раскрыта, поскольку единственные люди, которые могут знают их новые имена, не могут их выдать. Если мы ничего не знаем, то нас нельзя пытать за информацию, потому что у нас даже нет ответов. Боюсь, я не могу вспомнить, чтобы Гарет Темпа когда-либо просил нас о какой-либо помощи, так что если он и просил, то мы, должно быть, удалили свои воспоминания об этом.
— Черт, — ругнулась я, когда Средний Киплинг вернулся к столу с огромной тарелкой и поставил ее между нами.
Я хмуро уставилась на огромный бисквит «Виктория», пока в моей голове крутились мысли: он казался сплющенным, с клубничной начинкой и сливками, сочащимися с боков, как будто его сплющили. В центре бисквита была глубокая дыра, и я сморщила нос еще до того, как мой мозг сообразил, почему.
Средний Киплинг взял нож, и я наблюдала, как он отрезает от торта огромный кусок и выкладывает на тарелку.
Мой взгляд скользнул с тарелки на кровать, куда он пошел за ним, затем обратно на его грудь, которая все еще была покрыта крошками, и, наконец, на дырку, пробитую в середине бисквита «Виктория».
— Подожди, — сказала я, когда он пододвинул торт ко мне, и мне пришла в голову безумная мысль. — Ты не… я имею в виду, это не… это не похоже на то, что ты… ну, знаешь… с тортом… верно?