Сломленные Фейри (ЛП)

— Теперь ты можешь снова открыть глаза, — заверила я Леона, и он заглянул между пальцами, после чего вздохнул с облегчением и направил машину вверх по дороге.
По мере приближения к дому на нас то и дело сыпались магические заклинания обнаружения, и я вздрогнула от знакомого прикосновения магии Данте, которая подтвердила нашу личность и позволила нам пройти. Я не сомневалась, что Феликс или любой из Лунного Братства, попытавшийся проникнуть в это место, столкнется с совершенно иным ответом на мощные заклинания, призванные не пускать врагов Клана Оскура.
Нервная энергия наполнила меня, когда я взглянула на белый особняк, который Данте называл своим домом, и Леон заглушил двигатель. Он, как полный засранец, перепрыгнул через дверь, чтобы выйти, и смех сорвался с моих губ, когда он обогнул машину и открыл для меня дверь.
Он взял мою руку и держал ее, пока мы поднимались по ступенькам к дому, и дверь открылась еще до того, как мы добрались до крыльца, огибающего здание.
В горле у меня образовался комок, когда я посмотрела на Данте, который стоял, занимая весь дверной проем своими широкими плечами, и проводил рукой по своим черным волосам, чтобы убрать их с лица.
На его челюсти росла темная щетина, а черный домашний свитер, который он носил, был так туго натянут на его огромную фигуру, что я могла бы поклясться, что он еще больше вырос за то время, что мы провели в разлуке. День был жарким и знойным, а баскетбольные шорты, которые он надел в соответствии с погодой, позволили мне хорошо рассмотреть его мощные бедра.
Черт возьми, этот мужчина великолепен.
Его темный взгляд прошелся по моему телу в тонком бирюзовом платье для пляжа, которое я надела поверх бикини. Моя кожа была покрыта золотистыми поцелуями солнца, и пока он впивался в каждый сантиметр моей плоти, клянусь, я чувствовала жар его лучей на себе с такой силой, что пот струился по моему позвоночнику.
— Le parole non possono descrivere la tua bellezza, amore mio (п.п. Словами не описать твою красоту, любимая), — сказал он своим глубоким голосом, и дрожь удовольствия пробежала по моей коже, когда он заговорил со мной на своем родном языке.
Взгляд Данте упал на мою руку, которую все еще держал Леон, а затем переместился прямо к моим глазам с серебряными кольцами. Боль плясала в его взгляде кратчайшие мгновения, прежде чем он скрыл ее улыбкой и отступил назад, чтобы впустить нас.
Леон ободряюще сжал мои пальцы и ухмыльнулся, прежде чем поприветствовать Данте, и воздух наполнился звуками их болтовни, когда они оба задавали бессмысленные вопросы о том, как прошло их лето. Данте обменивался историями о войнах своих банд с рассказами Леона о его последних ограблениях, а я просто купалась в звуках их голосов, следуя за ними по огромному дому.
Никого не было видно, и я могла только догадываться, что Данте приказал им держаться подальше, потому что я точно знала, что это место всегда бурлило членами его стаи и семьи.
Мы шли по огромным коридорам, пока не подошли к филигранным воротам, которые открылись от прикосновения руки Данте. — Только Альфа может открыть эти ворота, — объяснил он, проведя нас через них и снова закрыв за нами. — Нас никто не потревожит, пока я не решу пропустить кого-нибудь еще.
Они с Леоном продолжали болтать обо всем и ни о чем, ни разу не затронув тему, которая встала между нами тремя, пока мы следовали за Данте в его личное крыло дома. Он полусерьезно жаловался на то, что с тех пор, как он вернулся, половина членов его семьи по ночам забирается в его спальню и ложится с ним спать. Но поскольку он только что сказал нам, что все, что ему нужно сделать, чтобы не пускать их, это закрыть ворота, я поняла, что он совсем не против этого.
Когда мы добрались до верха лестницы, он провел нас через резные деревянные двери с выгравированным на них именем Оскура и стаей Волков, бегущих при полной луне.
Мы вошли в комнату с огромной кроватью с четырьмя столбиками в центре и темной мебелью, украшающей кремовое пространство. На стенах висели настенные росписи ручной работы, на каждой из которых были изображены разные Волки, а на одной — огромный морской Штормовой Дракон, летящий сквозь облака.
 
Данте привел нас к небольшой железной лестнице, которая была спрятана в углу и поднималась к люку в крыше. Мы последовали за ним вверх по лестнице, и мои глаза расширились, когда мы оказались на крыше в маленьком скрытом саду с решетками по всему периметру, заросшими цветущими лианами роз, которые эффективно скрывали нас от мира со всех сторон.
Он небрежно подбросил над нами заглушающий пузырек, бормоча о том, что у этого дома есть стены с ушами, а щенки пытаются подглядывать за каждым углом в поисках сплетен.
— Вау, — пробормотала я, оглядывая красивое место, заметив крытый джакузи в одном углу и набор кованой мебели для патио в другом.
Данте провел нас к креслам, которые группировались вокруг небольшого столика, и наклонился, чтобы открыть мини-холодильник, установленный у стены. Он взял нам пару бутылок пива, а Леон держал меня за руку, пока двигался к одному из стульев, ожидая, когда Данте сядет, а затем подтолкнул меня занять место рядом с ним.
Я посмотрела на своего Льва, и он подмигнул мне, когда я обнаружила, что сижу прямо рядом со своим Штормовым Драконом, его темные глаза нашли мои и пригвоздили меня взглядом.
Данте открыл пиво, перелил в золотую чашу, а затем передал нам два других.
— Салют, — сказал Данте, прижав свой бокал к моему, а затем к бокалу Леона, когда мы все сделали паузу, чтобы глотнуть цитрусового пива.
— Это неловко, не так ли? — признала я, прикусив губу, глядя на них обоих, переполненная тем, что хотела сказать, но не знала, с чего начать.
Данте хихикнул, а Леон усмехнулся. — Ну, ты и так усердно трудилась с того дня, как мы тебя встретили, маленький монстр, теперь не стоит останавливаться.
— Разве это не правда, — простонала я, откинув голову на спинку стула и глядя на ярко-голубое небо.
Прежде чем кто-то из них успел ответить, Атлас Данте начал звонить там, где он бросил его на стол, и мы все посмотрели на него так, словно это был Грифон, насравший на наши обеденные тарелки, прежде чем Данте внезапно разразился смехом.
— Мне нужно ответить на этот звонок, — сказал он с ухмылкой. — Но если вы сможете сдержать свой смех, пока я это делаю, тогда не стесняйтесь слушать.
Я нетерпеливо наклонилась вперед, посмотрела на определитель номера и увидела, что там высветилось имя Дракон Bastardo.
Данте возбужденно ухмыльнулся и ответил на звонок, оставив трубку на столе и включив громкую связь, чтобы мы могли услышать тираду криков, которая полилась из уст Лайонела Акрукса, как только звонок соединился.
— Я не знаю, кем ты себя возомнил, маленький выскочка, но уверяю тебя, что ты обрекаешь себя на долбаные страдания, если всерьез пытаешься играть со мной в эту херню! — прорычал Лайонел, и мои брови поднялись, так как Данте даже не потрудился скрыть свой смех, глубокий гул веселья лился с его губ, пока он злил одного из самых могущественных фейри во всем королевстве.
Мое сердце заколотилось, и мне пришлось серьезно задуматься, не сошел ли он с ума. Я понятия не имела, чем он так расстроил Повелителя Огня, но это должно было быть чем-то плохим, и такие вещи могли легко стоить ему жизни.
— Успокойся, amico, — тепло сказал Данте, ухмыляясь, когда его взгляд остался прикованным к Атласу. — Я не собираюсь размещать это видео где-либо. Оно останется между тобой, мной… и Шарлиз, конечно. Но у меня есть переключатель на это и несколько других домашних видео, которые будут опубликованы на Фейтубе, если со мной или с кем-то, кого я люблю, что-то случится в ответ на это.
— Я предупреждаю тебя сейчас, — прорычал Лайонел. — Если хоть один кадр из этого видео попадет в прессу…
— Слезь со своей предвзятой лошади, папочка Дракон, твои бредни меня не волнуют. Я видел тебя с твоим членом глубоко внутри Пегаски, так что я на это не куплюсь, — ответил Данте, ухмыляясь так, словно был чертовски горд собой.