Мой любимый Небожитель (СИ)

Его обуревало смятение, вызванное ошеломительным открытием: правитель безвозвратно изменился. Изменился настолько, что больше не мог никоим образом контролировать свои чувства.
Все его тысячелетия бесстрастности канули в лету, словно их и не было.
Перед глазами замелькали многочисленные воспоминания прежней жизни: вот он стоит напротив двух десятков пленников, которые посмели присоединиться к космическим пиратам и разорили небольшую обитаемую планету, находящуюся под покровительством зоннёнов. Среди преступников три женщины, в глазах которых слезы. Их эмоции как на ладони: они испуганы до смерти, готовы на все, чтобы остаться в живых, но… Арраэхом руководит только расчетливый рационализм. Если все они останутся живы, остальные преступники почувствуют себя безнаказанными. За свои жестокие злодеяния они достойны смерти! И Арраэх приговаривает их к смертной казни через смертельную инъекцию…
Не помогает и то, что некоторые из них — отпрыски аристократических семей. Правитель абсолютно неумолим…
В другой раз он не желает помиловать слуг, которые украли драгоценности его жены Мии. Любой преступник должен заплатить за свое злодеяние!
Мия…
Ее вечно печальное лицо, которое он принимал за прирожденную меланхоличность, не раз заставляло его испытывать раздражение, и супруга быстро превращалась в угодливую женщину, с которой было вполне комфортно. Арраэх никогда не спрашивал ее, чего она хочет. Приходил к ней только тогда, когда хотел, и мог исчезнуть из ее жизни даже на несколько лет…
Сердце в груди болезненно сжалось, а острое чувство вины затопило душу.
Каким же подлецом он был все эти сотни лет! Черствым самолюбивым подлецом, не видящим вокруг себя ничего, кроме собственной гордости. Да, он считал, что служит своему народу по заветам предков. Да, он совершенно не осознавал, каким черствым было его сердце…
Но разве это оправдание?
Ноги подогнулись, не в силах удержать тело, наполненное омерзением к самому себе, и Арраэх присел прямо на грязную крышу, не заботясь, как раньше, о своей маниакальной чистоплотности.
А достоин ли он того, чтобы вернуться? Руэль — его старший свободолюбивый брат — годится на роль правителя зоннёнов гораздо больше, а ведь Арраэх много лет презирал его за то, что он оставил свой трон…
Не лучше ли Арраэзу просто… остаться здесь?
Но ребенок…
Наверное, только мысли о неродившемся малыше отвадили правителя от решения больше не возвращаться на Мироан. Его стыд был слишком велик, а ощущение собственной испорченности выворачивало наизнанку всю душу.
— Господин… — робкий голос позади заставил зоннёна вздрогнуть от неожиданности. Миури? Как он его нашел? Как смог приблизиться настолько бесшумно??? Неужели Арраэх уже окончательно потерял свои навыки?..
— Присядь… — бросил правитель отрывисто, ощущая глубокое опустошение. На парня не смотрел — просто не мог и не хотел. Показывать ему свои слабости не собирался, но и бросать его снова не мог…
Миури осторожно присел рядом, подогнув под себя ноги.
— Господин, — начал он, склонив черноволосую голову. — Я знал, что вы недалеко… Я верил, что вы не бросите нас….
Арраэх прервал его горьким смешком. Слова минасца ещё больше обличили его.
— Еще как бросил бы… — прошептал он тихо, но парень всё равно ничего не понял, потому что правитель произнес эту фразу на зоннёнском. — Ты меня совсем не знаешь…
Воцарилось молчание.
Арраэх чувствовал такое глубокое бессилие, что просто повалился на спину, окончательно измазывая одежду в грязи, и уставился в звездное небо. Миури тут же отзеркалил его позу и прилег рядом. Правитель чувствовал его встревоженный взгляд на себе и легко купался в его эмоциях. Надуманная и фанатичная привязанность бывшего монаха сейчас вызывала отторжение, но выказывать свои собственные чувства Арраэх не собирался.
— Миури… Почему ты считаешь, что я бог? — проговорил Арраэх приглушенно, не отрывая взгляда от ночных светил. Их было так много, что едва можно было отделить одну звезду от другой. Иногда в небе мелькали росчерки сгорающих в атмосфере метеоритов, и это явление придавало еще большего очарования текущей ночи.
 
— Вы удивительный… — шепнул парень с трепетом. — Вы владеете волшебством, магией. Вы исцеляете больных, проходите сквозь воздух, но самое главное — у вас большое сердце, великий господин!
Благоговение в его голосе зашкаливало.
— А если ты ошибаешься? — прерывал его правитель, чувствуя, как в голос просачивается горечь. — А что, если я такое же существо, как и ты, только обладаю рядом некоторых способностей, да и то только потому, что я из иного народа? Что же в этом божественного?..
— О нет, господин! — Миури охотно ввязался в спор. — Никто из подобных мне не способен на такие великие дела! Вы не можете быть обычным человеком!
— Но кто такие боги? Как ты считаешь?
Парень задумался, но довольно быстро ответил:
— Это создатели нашего мира — могущественные и великие…
— Ты ошибаешься, Миури… — Арраэх не стал дослушивать. — Ни я, ни Лучезарный не в состоянии создать планету и разумных существ на ней. Мы не можем даже травинку взрастить, чтобы ты знал! Это обман! Мы вовсе не боги…
Воцарилась тишина, но Арраэх легко считывал, какую бурю эмоций запустил сейчас в своем невольном поклоннике. Потому что тот начал допускать мысль, что произнесенное «Гардияром» правда…
— Но… кто же вы? — наконец спросил сбитый с толку парень, вдруг распылив в ментальном поле ощущение глубокого одиночества.
Арраэх выдохнул.
— Как я и сказал: подобное тебе существо, принадлежащее другому народу и потому обладающее некоторыми способностями. И это вовсе не магия. Это дары на уровне инстинктов. Как способность твоего тела глотать, чихать, моргать… А я владею телекинезом, телепортацией, возможностью считывать чужие эмоции… Такими дарами обладают все представители моего народа. Но мы не создатели, поверь мне…
Миури наполнился еще бо́льшей растерянностью. Его эмоции бурлили, как масло в котелке — обжигая, причиняя боль…
— А Лучезарный… он тоже из вашего народа? — наконец прошептал парень подавлено, крепко и бессильно сжав руки в кулаки.
— Да, — ответил Арраэх честно. — Он преступник, который воспользовался наивностью вашего народа и ввел вас в заблуждение, чтобы отбирать у вас золото…
Миури вдруг присел, как ужаленный, и совершенно забыв о своем прежнем стеснении, навис над правителем, разглядывая его лицо.
— Но…. Лучезарный и его свита приходят к нам много сотен лет! Разве подобные нам существа способны на такое???
Правитель не выдержал и пренебрежительно фыркнул.
— Твое мышление ограничено твоим собственным миром! — бросил он с легким укором. — Если ваш век короток, это не значит, что у другого народа тоже так. Для нас ваши сто лет жизни — как пылинка, как пустота… Мы можем жить тысячи лет…
Похоже, Миури уже не мог вместить услышанного, потому что вздрогнул и с каким-то остервенением снова улегся на поверхность крыши.
Арраэх не стал дожидаться его дальнейшей реакции и решил продолжить.
— Мой дом где-то там, среди звезд, — проговорил он тоскливо. — Там подобная твоей планета, где живет мой народ. И таких народов немало во всей вселенной…
Наверное, это уже было слишком для ограниченного мышления Миури, но парень неожиданно Арраэха удивил. Присев, он посмотрел на правителя сверху вниз и твердо произнес:
— То, что вы говорите, безумие для меня. Настоящее безумие. И не скрою, мне больно это слышать. Ведь это означает, что сотни моих соплеменников зря изводили себя пытками и лишением прав на семью. Выходит, сотни мужчин пожертвовали здоровьем и жизнью впустую!!! Просто из-за чьей-то лжи…
— Прости… — проговорил правитель, изумляясь тому, как редко в своей прошлой жизни вообще произносил это слово. — Мне действительно жаль…
Услышал бы он себя несколько месяцев назад! Разве стал бы возиться с каким-то там аборигеном, которых в прошлом на дух не переносил?