Алмаз Времени. Том I. Скитания (СИ)

– Так! Здесь я капитан.
– Без корабля, – ехидным шепотом бесстрашно заметила Мани, ерзая где-то за спиной у капитана.
– Молчать! – сорвался на фальцет Сварт, но сдержанно кашлянул в кулак, протер очки и продолжил решительно: – Слушай мою команду! Вы ютитесь, где хотите, но кровать здесь только моя!
Но Сумеречный Эльф уже закуклился в одеяле, замотавшись в зеленую материю. Его скинули с кровати, он глухо брякнулся на пол, никак не реагируя, только сонно перебирая губами. Не иначе снова издевался. Сварт его даже пнул, впрочем, эффекта не последовало: одеяло он так и не вернул.
Мани делала вид, что пытается заснуть на полу, свернулась калачиком у печной трубы, которая проходила через душную комнату. Но девчонка то и дело подсматривала, приоткрывая то один, то другой глаз. Несмотря на крайнюю степень усталости, она еще что-то замышляла… Одно удивляло: отчего она не боялась капитана, пирата, от чьего имени в свое время холодели люди и джинны западного материка? Она как будто разучилась бояться. С чего бы?
Скерсмол единственный последовал указанию: из страха перед капитаном он честно устраивался, замотавшись в свой длинный шарф, на двух кривоногих стульях с круглыми спинками. Те недовольно скрипели. В середине ночи трусливый навигатор с треском рухнул на пол, охнул, долго забирался снова на свое «лежбище». И через какое-то время рухнул еще раз. Сумеречный Эльф усердно храпел, и, кажется, с каждой минутой все громче. Одна Мани затаилась, и это тоже было странно.
Сварт, все-таки отвоевавший кровать, от такой какофонии проснулся после пары часов тревожного сна и лежал с перекошенным лицом, думая: «Убил бы всех… Я же точно их сейчас убью! Меня окружают идиоты! Проклятая команда!»
В довершение всеобщего безобразия ему в щеку, задевая очки, которые он забыл снять, ткнулась чья-то пятка. К счастью, уже отмытая. Капитан медленно приподнял голову. Ему не хватало фантазии представить, кто же оказался способным на такую наглость. Хотя он уже догадывался кто…
Мани, посчитав, что капитан уснул и кровать слишком широка для него одного, устроилась валетом, плавно тесня к краю. От такой бесцеремонности Сварт просто застыл, нервно снял и протер очки, подвинул пятку Мани и попытался разбудить девчонку. Но она спала крепче всех. В отчаянии он поскреб эту противную пятку. Мани только рассмеялась во сне, а потом и вовсе запела:
– Наш отважный капитан грозен стал, как океан… М… м… А…
Сварт помотал головой и тихо зарычал, понимая бесполезность своих дальнейших действий. Сон отбило напрочь, злиться уже просто не было сил. Мысли занимало совсем иное, поэтому он задумался о фактах преступления: «Задушен проволокой. Например, струной от рояля… В салуне недалеко от ратуши недавно запало несколько клавиш, наличие струн не проверяли, надо проверить. Следы… Один глубже и всегда впереди. Западает на одну ногу… Мэр города хромой и достаточно грузный. Мотив? Стоп! Если это мэр, зачем ему идти в салун за струнами? У него в рояле пропали свои… Длина! Я должен найти эти струны! Длина! Итак, следы. Он грузный и хромой, но хромые так не ходят. Кто-то подделывает его походку, кто-то дает ложные улики! Струны. В доме мэра тоже запали клавиши, это рассказал настройщик. Руки мэра! На них нет следов от струн. Надо бы рассмотреть подробнее. Есть вариант с перчатками. Но вряд ли. Кто-то пытается подставить его, занять место, стать героем. И оставляет очевидные улики, указывающие на мэра. Еще раз вспоминаем следы… Кто-то копирует его походку, учится ходить, как хромой. Но как душит на самом деле хромой и полноватый мужчина?»
Мысли сменяли одна другую нестройным хором, наслаивались, как застывающая вулканическая порода. Факты перемежались с мутными видениями из недр усталого мозга. В полусне Сварт снова бродил по трущобам вонючих городков Круны, слышал брань местного отребья, мелких торговцев, матросов с пароходов джиннов. Воспоминания смешивались с впечатлениями прошедшего дня. Усталость сдавливала голову тисками, но не давала провалиться в забытье. И он все продолжал рассуждать: «Душил он, набросив проволоку на шею жертвы, значит, стоял за спиной. Слишком небольшое расстояние для нашего обширного мэра. Это на самом деле сухонький невысокий человек, способный приблизиться вплотную. Дотягивался он далеко не до всех прямо сразу. Человек, который надевает ботинки не по размеру, чтобы походить на мэра, ведь ему нужны наводящие улики. Но глубина следа на носках заметно меньше, как будто он на них едва-едва наступал. Он придумал и мотив, подходящий мэру: сыновья торговцев, с которыми возникали конфликты. Кто мог знать, у кого с мэром возникают конфликты? Только некто из окружения, приближенный. Мотив приближенного – стать мэром, может, месть. Вопрос со струнами. Возможно, просто совпадение? Пока не найдено орудие преступления, мы не можем обвинить. У кого могут быть струны? Настройщик… Он очень охотно сказал, что запало несколько клавиш. Зачем ему говорить это мне? На его руках всегда отметины от струн, так что и перчатки не нужны. Но он не хромает».
 
Внезапно сон Мани вдруг сменился, она вцепилась в сизую простыню и пронзительно закричала, все не пробуждаясь:
– Нет! Нет! Не трогайте меня! Не трогайте! Нет! За что?! За что?! Я не виновата! Не виновата!
– Всем нам снятся кошмары, – послышался шепот Сумеречного, который вынырнул из своего кокона.
Скерсмол снова свалился со стульев.
– Кажется, она много натерпелась… – заметил он, потирая шишки.
– Одеяло верни, тварь! – пробормотал вновь захваченный духом мещанства Сварт, обращаясь к Сумеречному Эльфу.
– Только ради Мани, – гадкий спутник укрыл ее одеялом, погладив по голове.
Девчонка успокоилась. А Сумеречный куда-то пошел, подхватив скудные пожитки. Сварт настороженно спросил:
– Куда пошел? Без ведома капитана! Да еще часа в два ночи.
Сумеречный Эльф вольготно размял плечи, обернулся и небрежно объяснил:
– К одной симпатичной вдове неподалеку… Думаю, она меня еще ждет!
– Так вот как ты город исследовал! – прошипел Сварт, в целом, ничего другого и не ожидая от бесполезных существ.
– Завидуешь?
– Пошел отсюда! – снова прошипел Сварт, добавляя с особым вкусом: – Идиот…
Он ни к вдовам, ни к продажным женщинам не наведывался уже давно. И не слишком-то стремился.
Показная распущенность Сумеречного Эльфа только будила новую злобу: Сварт не был уверен, что у надоедливой твари вообще осталось материальное тело, а не призрачная иллюзия. Следы когтей еще ощущались на шее, но и воспоминания о странных «исцелениях» твари не меркли. Сварт медленно обдумывал все, что произошло с ним за последнее время, погружаясь в оцепенение. Его уже не волновало, сколько раз Скерсмол упал со стульев, а Мани заехала пяткой по подбородку.
Под утро пришел он – голос! И образ красных глаз, отпечатавшихся мутными разводами на закопченных досках потолка. «Мы сделали тебя таким, мы позволили тебе жить. Стань нашим ключом. Ты чудовище, ты такой же, как мы, питаешься чужими страданиями. Так пусть страдают другие, не ты. Пусть страдают все, пусть страдают…» – тихо нашептывал голос. И снова чьи-то когти скрежетали по незримой бумаге, натягивая струны нервов, поддевая их и выкручивая. Сварт безотчетно хотел кричать от этого голоса, который все нарастал гулом в ушах. Холод прошивал руки и ноги, и чудилось, будто что-то разрывается внутри, раскрывается грудная клетка, как створки ворот. И из нее, из самой души, плещет первозданная тьма.
«Сумеречный! Это из-за того, что ты ушел? Кинул нас на растерзание этой тьме!» – прошипел в мыслях Сварт, хватаясь дрожащими пальцами за края кровати. Кто-то подбирался к нему, кто-то еще более беспощадный, чем он сам.
«Придите ко мне, мои ключи. Мои прекрасные двери», – посмеивался голос. И снова длинный загнутый коготь проводил по бумаге с таким скрежетом, что голова наливалась огнем. Сварт прокусил нижнюю губу в безмолвном крике.
А потом все стихло, точно прервался сеанс связи. Только вкус собственной крови во рту напоминал о реальности произошедшего. И конечно, дикая мигрень, ставшая верным спутником с раннего детства. А голос…