Шторм. Отмеченный Судьбой (СИ)

– Нет! Не надо! Хватит!
Истошный вопль девушки доносился как сквозь туман. Шторм крепко зажмурился, провалившись в темноту. Лицо уткнулось в песок. Прерывистое дыхание, перебиваемое попытками заглушить рвущиеся наружу стоны и сдавленный рык, – всё, на что был способен. Судьба наказывала его, но слишком жестоко. ЖЕСТОКО, МАТЬ ЕЁ!
Александр бросил все попытки сопротивляться. Боль… Значение имела лишь одна боль, и ничего кроме. Прошли короткие секунды, когда он, по-прежнему тяжело дыша и срываясь на хрип, повернулся к изувеченной руке. Выгнутый под неопределённым углом палец шокировал… Сукины дети! 
– Шикарная дама впечатлена. Ты ведь этого хотел, не так ли? – наблюдал за страданиями младшего сержанта Артур. – Остальное – твоё наказание за то, что лишил меня ног.
– Хватит! Умоляю тебя! – рыдая, захлёбывалась слезами Катя. – Умоляю, прекрати! 
Но Арчи не слышал. Он снова что-то сказал, раздался низкий гортанный смех. Мгновение – и сломанный палец вновь оказался на своём месте. Дыхание Шторма оборвалось, но сил издать какие-либо звуки не было. Похоже, болевой шок сделал своё дело. Инстинкты проснулись, только когда в руке мужчины показался нож.
– Мои колени станут последним, куда ты мог выстрелить в этой жизни. Больше у тебя такой возможности не будет.
Холодное лезвие острого, словно бритва ножа, опустилось туда, где была раздроблена кость. Александр судорожно замотал головой, вырываясь из мёртвой хватки – безуспешно. Глаза расширились, наполнившись диким ужасом. Страх – всеобъемлющий, безграничный и ни с чем несравнимый… Лёгкие поглощали больше кислорода, чем следовало. Рвотный позыв подкатил к горлу, и в этот момент лезвие вошло в плоть, перерезав сухожилия, нервные окончания и то, что совсем недавно считалось полноценной фалангой указательного пальца правой руки…
  
Глава 1.20. Прости меня…
 
Глава 1.20. Прости меня…
Катя не слышала и не видела ничего вокруг. Окружающая действительность растворилась. Она всегда думала, что была жестокой в своих мыслях к нему, но сейчас... Сейчас пришлось столкнуться с истинным проявлением жестокости, в самом что ни на есть её чистом виде. Александр лежал на земле, не двигаясь, даже не пытаясь сдержать вырывавшийся из горла крик. Из-за стиснутых крепко зубов звук казался похожим на звериное рычание. Никакие его поступки в прошлом не заслуживали такого наказания! Она не об этом просила Бога. Не об этом! 
Чечня должна была послужить уроком, так ей говорили. Они убеждали, что он выживет. Выживет! Они все как один твердили, что он сильный. Но то, что творилось сейчас, нельзя было выдержать. Он же человек! Он – человек!
– Надо отправить девчонку в лагерь. Чем скорее, тем лучше, – сплюнул на песок вновь прибывший Ахмед и посмотрел на Артура. – Ты и так тут наследил.
– Я не могу идти, не видишь, что ли! – рыкнул на него парень.
– Останешься здесь с парой ребят, они помогут тебе добраться до места. Выстрелы были слышны далеко отсюда. Их могли услышать. И не только мы.
– Их... Их и услышали... – прохрипел Шторм, не открывая глаз.
На мгновение образовалась тишина, нарушаемая лишь прерывистым дыханием изувеченного солдата.
– Что ты сказал? – орлиный взгляд Ахмеда устремился на Александра.
– Грёбаные стервятники...
Катя пыталась уловить здравый смысл в его словах, но не могла: он отсутствовал. Неужели бред?
– Повтори, что ты сказал, шакал!
Ахмед подошёл к парню и, сев на колено, схватил его за волосы. Тот зарычал, однако губы по-прежнему были растянуты в жалком подобии улыбки: они не заставят его страдать!
– Русские... не бросают своих, даже... даже на поле... брани.
Ахмед внимательно вслушивался в речь Александра, стараясь уловить суть раньше, чем тот закончит. 
– Они... Они... рядом... Вы даже не знаете... не знаете насколько... близко. Пленные... – продолжал хрипеть Шторм, больше скалясь, нежели улыбаясь, – ... пленные нужны... нужны не только вам, ублюдки чёртовы! Для вас – товар... А для нас...
 
Его лицо вдруг стало серьёзным. Ни капли страха или боли. Мгновение – и глаза сузились в хищном прищуре:
– Для нас они – люди.
Соколовская не верила тому, что видела. Выбиваясь из последних сил, он продолжал следовать своим принципам. Александр и правда верил в то, что говорил. Истинный патриот, готовый даже под страхом смерти идти до конца. В этот момент Катя смотрела на взрослого мужчину, а не на того заносчивого паренька, которым он когда-то был. 
Рывком Ахмед отпустил Шторма, и тот снова уткнулся лицом в песок.
– Девчонка идёт со мной, – отчеканил каждое слово он. Его взгляд сканировал местность на наличие посторонних шумов. – Ты остаёшься здесь. Как только появится возможность, я отправлю к тебе подкрепление.
– Ты поверил его болтовне? – Артур не сводил глаз с мужчины.
– Я не знаю, что у вас произошло до моего появления, Арчи, но вы палили из оружия как умалишённые вместо того, чтобы идти по маршруту, как мыши. Ты отступаешь, подчищая "хвосты", а не нападаешь. Забыл, для чего отец отправил тебя назад? Ты должен быть найти пленных, а вместо этого... – Ахмед посмотрел на Шторма и на лежавшее неподвижно тело ефрейтора, – ... вместо этого ты стал развлекаться. За что ещё предстоит ответить.
Арчи виновато опустил глаза. Даже несмотря на полученные травмы, отец явно не похвалит его за случившееся.
– А что делать с этим? – он указал на Александра.
– Добей его, – рыкнул раздражённо Ахмед. – Он должен был сдохнуть ещё вчера.
– Нет!
Громкий крик Соколовской прорезал тишину утреннего леса. Она предприняла попытку вырваться, но крепкие пальцы больно сдавили плечо. Плевать! Попытка, ещё одна, и ещё… Катя прекратила сопротивление, лишь когда звонкая пощёчина привела её в чувство.
– Заткнись, иначе я не посмотрю на твою родословную! – В глазах боевика пылал огонь. – Положу рядом с этими шакалами и скажу, что не выжила.
Она смотрела в чёрные, как смоль глаза, но ни единой доли повиновения не испытывала:
– Лучше сдохнуть с шакалами, чем строить из себя грозного Шер-Хана, а самому прятаться как последнему трусу.
Александр крепко зажмурился. Идиотка! Чёртова бунтарка! Лучше бы ты точно так же сопротивлялась мне когда-то. Ахмед схватил Катю за шею и вытащил из ножен кинжал. Острое лезвие блеснуло в лучах солнца, а спустя мгновение Соколовская почувствовала прохладную сталь на своей щеке.
– Мне не составит труда выпотрошить тебя прямо тут, но ваши русские друзья уже наверняка где-то рядом, а потому, будь так добра, заткни свой грязный рот, или я сделаю это сам: быстро и без представлений.
Катя не двигалась. Ненависть, которую видела в глазах своего визави, пугала. И какой бы храброй ни была, сомневаться в том, что он мог воплотить угрозы в реальность, не стоило. Словно сувенирный истукан, она быстро закивала. Ахмед убрал нож и хотел продолжить путь, как вдруг чуткий слух выхватил в густых зарослях звук ломающихся веток. Взгляд метнулся к Арчи и Шторму, а потом снова сосредоточился на источнике шума.
– Они рядом. Вы даже не знаете, насколько близко.
И раздалась первая автоматная очередь. Ахмед выстрелил в ответ. Катя зажмурилась. Сердце заколотилось с бешеной скоростью. Ноги затряслись. Из горла должен был вырваться крик, но связки не выдали ни звука. Страх и ужас заполнили всё тело, парализовав.
Словно тряпичную куклу, её потащили к зелёным зарослям. В ушах гремели выстрелы. Ощутив недостаток кислорода, Катя распахнула глаза. Вокруг царил хаос. Ахмед что-то громко выкрикивал, озираясь по сторонам и стреляя из автомата. Они уже успели уйти с открытой местности вглубь деревьев, как внезапно хватка на горле ослабла, а тяжёлое тело Ахмеда, потеряв равновесие, стало наваливаться на неё всей своей тяжестью. Секунда – они упали на землю, и наступила тишина…