Случайный хозяин для невольницы (СИ)

Я беспомощно пожала плечами.
— К любимой бабке? К деду?
— У меня в деревне была подруга, — произнесла неуверенно.
— Подруга? То есть ты хочешь вернуться в свою деревню, придти к подруге домой, и осчастливить заявлением, что останешься у нее жить? Наверняка, ее родители или муж очень обрадуются лишнему рту, — слова прозвучали ядовито и крайне неприятно. — Уверяю, они в первый же день оттащат тебя обратно, к родственничкам. А еще через день ты снова будешь стоять на площадке торгового дома Кемара и слушать, как тебя пытаются купить за приемлемую цену.
Он прав. Во всем прав. Но как же это неприятно. И больно.
— Что же мне делать? — подняла на него растерянный, несчастный взгляд.
— Отдыхай, Киара. Просто отдыхай. Со временем во всем разберемся, — он поднялся с койки, — и не закрывайся. Не молчи. Поверь, я тебе не враг.
* * *
Он ушел, а я так и продолжала лежать, прижимая одеяло к подбородку. Сердце грохотало, ладошки потели, а в голове полнейшая путаница.
И все из-за него. Из-за случайного хозяина, которого так хотелось ненавидеть…и не получалось.
Я тебе не враг…
Он вытащил меня из ловушки, в которую я сама себя загнала. Он принес меня сюда. Он меня спас. И он же меня купил.
Я запуталась. Окончательно, бесповоротно. Всего неделю назад мой мир был прост и понятен. Самое большое потрясение — пустая тарелка на ужин. Самая страшная боль — прищемленный дверью палец. Черное было черным, а белое — белым. Я была уверена, что плохое — это всегда плохое, а хорошее — всегда хорошее, но сейчас все смешалось.
Родные люди оказались предателями. Семья — обманом. А посторонний человек, купивший меня словно товар на рынке, спас от неминуемой гибели.
Я отпущу тебя…
Он говорил об этом так спокойно, так уверенно, не отводя взгляда. Я поверила. Чертовски боялась снова ошибиться, обжечься, но все равно верила. Так странно.
— Проснулась? — на пороге появился Бен с двумя темными склянками в руках.
— Да.
— Как самочувствие? — поставил бутылочки на табурет и бесцеремонно отогнул край одеяла. Я дернулась и попыталась прикрыться, но, получив строгий, взгляд замерла.
Какая же я глупая. Это лекарь, он помогает, а не просто так, из праздного любопытства заглядывает! Мы в военном лагере, здесь никто не будет трястись над девчонкой, попавшей в передрягу.
— Простите, — расслабилась, позволяя ему, выполнять свою работу, — я просто не привыкла…
— Ничего, — Бен пожал плечами, — я уже и забыл, каково это, когда тебя смущаются. Воины, знаешь ли, народ не из стеснительных.
— Понимаю. Ай! — дернулась, когда он снял повязку, и с испугом посмотрела вниз. — Ооооо, Боги!
Рана была просто чудовищной. Почти круглая, с запекшейся бурой коркой, которая местами потрескалась и сочилась кровью.
— Да, ладно, — улыбнулся Бен, — очень даже живописно. На выпей.
Налил в стаканчик очередную гадкую микстуру и протянул его мне, а сам взялся за вторую бутылочку. Открутил крышечку, слегка покачал, перемешивая темное содержимое. Потом поднес к носу и поморщился. Я тем временем отпила крошечный глоточек настойки. Она была не так противна, как то, чем меня поили вчера, но все равно отвратительно горькая.
— Пей до дна, — распорядился лекарь, и дождавшись, когда я, зажмурившись, поднесла стаканчик к губам, вероломно плеснул из бутылки на рану.
Какая это была боль! Меня будто в кипяток окунули. Мне показалось, что плоть расплавилась, закипела, пошла пузырями. Крик не удалось сдержать. Он эхом прокатился по помещению и, наверно, был слышен даже на улице.
— Все. Все. Тихо. Больше не буду. — поднял руки кверху, — Прости. Мне надо было тебя отвлечь.
Боль уже утихла и жжение прошло, но я продолжала тихонько поскуливать и подозрительно косилась на подлого мясника.
— Все, Киара! Честно не буду, — он достал новые бинты.
— Мне больно, — произнесла жалобно, не скрывая укора.
— Зато теперь рана совершенно чистая. Настойка вытянула всю заразу, — Бен провел ватным тампоном по ране, стирая красную пену, — видишь? Чистенькая.
 
Я подозрительно покосилась на ногу, при этом стараясь не упускать из виду коварного лекаря. Рана действительно выглядела лучше. Корка исчезла, и по краям стала видна нежная, ярко розовая кожица.
— Очень часто от черных тварей начинает портится кровь. Поэтому пришлось наложить на ночь специальную мазь, — он кивнул на старые бинты, покрытые вонючей желтой гадостью, — а сейчас мы просто завершили процесс очищения.
— Теперь все пройдет? — спросила недоверчиво, вспоминая, как долго болели жители деревни от любой хвори.
— День-два и будешь как новенькая, — сказал Бен, — давай-ка начнем прямо сейчас.
Он аккуратно положил руку поверх раны и немного надавил. Я почувствовала приятное тепло и умиротворение, и даже, по-моему, немного задремала, отдавшись на милость волшебных рук лекаря.
Мне снился теплый луг. Солнышко. Ветер, качающий, тяжелые бутоны маков…
— На сегодня, пожалуй, все, — произнес Бен, спустя некоторое время.
Я приоткрыла один глаз, зевнула и снова посмотрела на свою израненную конечность. Края раны начали стягиваться, и она выглядела уже совсем не страшно.
— Как быстро, — воскликнула, не веря своим глазам, — вы волшебник!
Лекарь довольно крякнул:
— Приятно, что я кого-то еще способен удивить.
С ним было легко, просто и спокойно, несмотря на то, что сначала он показался мне страшным и жестоким. Бен разговаривал со мной как с обычным человеком, на равных, но все-таки иногда в черных как ночь глазах проскакивало любопытство.
— Вы, наверное, гадаете, зачем он меня купил? И что нас с ним связывает? — не сдержалась, задала вопрос, который и без того витал в воздухе.
— Не буду отрицать и делать вид, что все равно. Мне любопытно, как и всем остальным в лагере. Но я здесь для того, чтобы лечить, а не чтобы совать свой нос в чужие дела, — Бен пожал плечами, — раз Хельм так сделал, значит это было нужно. Он смышленый парень.
— Он – джинн, — зачем-то напомнила я.
— Поверь, одно другому не мешает. Он надежный. С ним как за каменной стеной. И голова у него работает как надо, — тут лекарь усмехнулся, — хотя, бывает, и он косячит. От души. Тогда на него орет Овеон, наш главный, и отправляет на кухни мыть котлы. Хельм бесится, но из-за уважения молчит и выполняет поручения, а все остальные развлекаются, наблюдая за всем этим.
— Весело тут в вас.
— Без капельки веселья в таком месте не выжить. Так что учись радоваться мелочам. Вот, например, сегодняшняя мазь не будет вонять так погано, как предыдущая. Чем не повод для радости?
От этих слов мне действительно захотелось рассмеяться, но меня отвлек отрывистый стук. В палату вошла девушка, немногим старше меня. На ней было коричневое строгое платье с отличительным знаком целителя на плече — серебряной десятиконечной звездой, и крошечная белая шапочка.
— Да, Марьяна? — Бен выжидающе посмотрел на вновь прибывшую, — что-то случилось?
— Нет, — она раздраженно мотнула головой, и светлые кудряшки задорно запрыгали по плечам, — вот, попросили передать.
Она положила аккуратный сверток на соседнюю койку.
— Что это?
— Платье, для нашей новой гости. От Хельма.
Мне показалось, или в ее голосе проскочила зависть? Наверное, все-таки показалось.
— Весьма кстати, — тут же отозвался Бен, — сегодня Киара проведет в постели, а завтра ей уже можно и нужно вставать.
Марьяна кивнула, старательно не глядя в мою сторону, и быстрым шагом вышла из палаты.
 — Вот видишь. Я же говорил. Как за каменной стеной.
* * *
На следующий день, как и обещал лекарь, я смогла встать с кровати.  Нога почти не болела, лишь место ранения немного тянуло, да изредка простреливало от колена и вверх, а во время перевязки я с удивлением обнаружила, что на месте устрашающей раны образовался свежий рубец, затянутый нежной, розовой кожицей.